Интересное интервью Андрея Руденко о спаррингах с сильнейшими супертяжеловесами, и т.д.

Его называли «каменной головой», он ни разу не был в нокдауне и он работал спарринг-партнером у Поветкина и Кличко – интервью корреспондентов «Матч ТВ» Вадима Тихомирова и Александра Лютикова с 33-летним украинским тяжеловесом Андреем Руденко (31 победа, 2 поражения), который 1 июля выйдет на ринг против Александра Поветкина (31 победа, 1 поражение). 

– Как вы попали в бокс?

– Я родился и вырос в Днепропетровске. Брат, который старше меня на десять лет, повесил во дворе боксерский мешок и стал отрабатывать удары на нем. Потом я подрос, сам начал бить этот мешок, одновременно с этим занимался со штангой, ходил на пробежки, смотрел, как брат тренируется.

Когда мне было 15 лет, отец увидел объявление о наборе в школу бокса: «Попробуешь?» В первый же день поставили в спарринг, хотя я даже не знал, что такое бокс, никогда не тренировался, а тут ставят с кандидатом в мастера спорта.

– Плохо закончилось?

– Один очень жесткий удар в переносицу я пропустил, но сразу же после этого собрался, стал внимательнее. Тренеру понравилось, как я держался, он предложил остаться, так что на следующий день я снова пришел на тренировку. В тот момент мой вес составлял 84 кг. Я был подкачанный, больше даже тогда бодибилдингом занимался. Мышцы давали силу и удар, но много времени пришлось потратить на растяжку, на то, чтобы скорость и подвижность появились.

Месяца через два я уже на первый турнир поехал. Выиграл его, а дальше турниры шли один за другим.

– Первый бой, который запомнился?

– Первый официальный бой на областном турнире, который, кажется, назывался «Золотая осень». У меня там был всего один поединок, я его выиграл буквально за 7 секунд. Попал первым же ударом. Сам не мог понять, что произошло, и не верил, что это я уже начал выступать.

– Вы дважды были вторым на чемпионате Украины среди любителей. Когда поняли, что надо уходить в профессионалы?

– Был шанс поехать на Игры в Афины, то есть теоретически мы бы уже там могли встретиться в Поветкиным – не получилось. А в финале чемпионата Украины я как раз провел свой последний любительский бой. Боксировали с Вячеславом Глазковым (экс-претендент на титул IBF, 21 победа, 1 поражение – «Матч ТВ»), руку подняли ему. Я вышел с ринга и понял, что пора идти в профи.

– 19 октября 2006-го вы в 23 года дебютировали в профессионалах – сколько получили за этот бой?

– Около тысячи долларов.

– Но, уйдя из любителей, вы планировали зарабатывать, а жизнь боксом?

– У меня были «заряженные дяди» – старшие товарищи из Днепропетровска, которые меня поддерживали и материально, и в каких-то жизненных ситуациях, поэтому я мог позволить себе тренироваться и думать только о боксе, и о результатах. У меня не было ситуации, чтобы приходилось совмещать бокс и работу.

– Если не считать работу спарринг-партнером: там ведь платят порядка тысячи долларов за неделю.

– За это действительно платят, но всегда было интересно не деньги заработать, а получить опыт. Возможность поспарринговать с высококлассным боксером – это важнее, чем просто заработать деньги.

– Правда, что Тайсон Фьюри на спаррингах ведет себя как чудак?

– Он даже во время спарринга разговаривает, показывает всякие жесты, творит такое, что очень сложно себе представить. Может пропустить удар и показывать, что его надо ещё бить. Или прямо во время спарринга начинает рассказывать анекдот, делает гримасы, просто по залу ходит и сам с собой говорит. Сначала это даже интересно и кажется, что какое-то разнообразие есть, но потом становится уже неприятно.

– Вы могли бы подумать, что он станет тем человеком, кто победит Владимира Кличко?

– Не подумал бы. Был уверен, что Владимир выиграет у него.

– Вы помогали Владимиру Кличко готовится к бою с Поветкиным. И при этом тренировались еще и с самим Поветкиным. 

– Два раза я был в тренировочном лагере Кличко, но уже не вспомню, перед какими боями. А к Поветкину я приезжал к нему на спарринги перед его боем с Карлосом Такамом. Это были сборы на базе «Озеро Круглое». У Саши отличная команда, чувствовал себя как дома. Проводили с Поветкиным по четыре-шесть раундов за тренировку. Когда спаррингуешь с Поветкиным, с Кличко, с Фьюри, начинаешь расти, начинаешь понимать, что можешь работать с боксерами из первой десятки рейтинга. Что-то выносишь для себя в плане техники. Боксируешь с Фьюри – понимаешь, что нельзя стоять, иначе он будет работать на тебе как на мешке, надо включать ноги. Боксируешь с Поветкиным – видишь, что он духовитый боксер, который будет идти до конца, и что под его удар нельзя подставляться.

***

– Ваш соперник Лукас Браун назвал вас человеком с каменной головой. Почему так?

– Не знаю даже, из-за чего он так сказал. Может, потому что он руки себе разбил. У меня после боя голова болела только из-за того, что я проиграл. Мне удары Брауна жесткими не показались.

– Лукас Браун впоследствии был пойман на допинге. Когда боксировали, вы предполагали, что он может что-то употреблять?

– Видно, конечно, что он такой крепкий парень, налитой. Похож на бодибилдера. Думал, он из такой серии боксеров, которые могут что-то употреблять.

– К разговору о каменной голове, вы стали третьим из двадцати соперников Брауна, кто не проиграл ему досрочно. Вы вообще проигрывали нокаутом?

– Не проигрывал: и в профессионалах, и в любителях. И, если честно, не хотелось бы.

– Вам хотя бы отсчитывали нокдаун?

– Пока ни разу.

– Мы заметили: к бою с Поветкиным вы значительно сбросили вес, подсушились. Это так?

– Еще до того, как определилось, что я буду боксировать с Поветкиным, я вес уже подскинул, чтобы стать подвижнее. В 2013 году я был 115 кг. Но с таким весом боксировать тяжеловато. Я был не такой подвижный не такой быстрый, долго не получалось держать высокий темп. Сейчас мой вес 105-106 кг.

– Александр Поветкин говорит, что перестал есть жареную картошку. Что в своей диете изменили вы?

– Мои правила: не ем жареное, не ем хлеб, стараюсь питаться вовремя, чтобы не было больших перерывов между едой, чтобы потом организму не запасал эту пищу в жир. Стараюсь пить по три-четыре литра воды в день, чтобы организм очищался и хорошо работал обмен веществ. Я уже примерно знаю на глаз, сколько и чего мне надо съесть. Раньше я не задумывался: ел все подряд и жидкость пил неправильно. Не знал, например, что надо утром выпить воды за полчаса до завтрака, чтобы организм запустить.

Диетологом для меня стала моя супруга Марина. Она следит за размером порций, за временем приема пищи, раскладывает с собой еду в боксы порциями. На бой жена вместе со мной прилетела.

– Когда вы начинали переговоры с командой Поветкина, в чем была ваша мотивация? Ведь на тот момент этот бой мог быть санкционирован только Федерацией профессионального бокса России.

– Да, изначально этот бой планировался как десятираундовый, но я был согласен в любом случае. Надо начинать с кем-то боксировать из первой десятки, испытывать себя и смотреть, что я могу в ринге. Меня спрашивают, бывает, смогу я побить того или другого боксера. А я же не знаю. И как я могу ответить? Поэтому мне интересно посмотреть, готов я на это или нет. Первого июля будем смотреть, что я там покажу.

– Насколько реальным был ваш бой с Деонтеем Уайлдером?

– Действительно было реальное предложение. Нам на почту пришло письмо от его команды, но у меня в тот момент была небольшая травма, и я подумал, что не смог бы себя показать на все сто процентов.

– Как вы себе отвечаете на вопрос: за счет чего вы можете побить Александра Поветкина?

– У меня есть наработки, о которых я пока не хотел бы говорить. Надеюсь, что вы их увидите в бою.

– Александр Поветкин очевидный фаворит, а у вас очень маленькие шансы на победу.

– Я не думаю про это. Зависит все от меня.

– Перед боем с Поветкиным кто настаивал на допинг-тесте?

– Поветкин будет под постоянным наблюдением, потому что по правилам WBO он должен сдавать тесты как уже попадавшийся боксёр. А мы сдаем тест только после боя.

– Александр Поветкин боксер из России, вы боксер из Украины — видите ли в этом какой-то подтекст?

– Я, если честно, даже телевизор не смотрю, и мне это все неинтересно. Я спортсмен, Александр спортсмен — мы оба нормальные люди и никакого подтекста я для себя не вижу. Подеремся, после боя обнимемся, пожмем руки и все в порядке будет.

– У вас сохранились хорошие отношения?

– Да, он хороший человек, у него хорошая команда. Впечатления от работы с командой Поветкина остались только положительные. На сборах общались с ним и за пределами зала: мы ведь жили на одной базе, могли сходить поесть вместе.

– Вы не боитесь что вас освистают, когда вы пойдете на бой?

– Думаю, что такого не будет. Думаю, что люди в здравом уме. Но в любом случае я выхожу: у меня есть ринг, у меня есть бой, А там как пойдет. Но я надеюсь что будет все нормально.

– Что вам даст победа над Александром Поветкиным?

– Это как самая высокая ступенька в моей карьере. Если смогу на нее подняться, увижу другие ступеньки.

– Это будет ваш самый большой гонорар в профессиональной карьере?

– Да, это так. 

– Когда вы сделали свою первую татуировку?

– Первую я сделал в 25 лет. Я тогда купил первый спортивный мотоцикл, стал байкером, поэтому набил себе первую татуировку. Потом появилась кольчуга. А последние татуировки у меня уже не байкерские, а скорее рыцарские: древнеславянские руны, татуировки воина.

– У Александра Поветкина есть татуировки похожей тематики.

– Мы с ним немного пообсуждали это. Он мне задал тот же самый вопрос, который задали вы: что я набил, для чего. Мы про это так неплохо пообщались, по-дружески. Потому что если у двух человек набиты татуировки, то они всегда найдут о чем поговорить. Я знаю, что Александр тоже увлекается древнеславянской тематикой. Это понятно – мы же оба славяне.

– Поветкин язычник. А вы?

– Я крещеный. Языческих татуировок у меня вроде бы нет, насколько я понимаю.