Сенат и МИД тайно договорились бороться за права русских общин

Можно ли защитить соотечественников за рубежом при нехватке сотрудников консульских отделов

(function(w,doc) {
if (!w.__utlWdgt ) {
w.__utlWdgt = true;
var d = doc, s = d.createElement(‘script’), g = ‘getElementsByTagName’;
s.type = ‘text/javascript’; s.charset=’UTF-8′; s.async = true;
s.src = (‘https:’ == w.location.protocol ? ‘https’ : ‘http’) + ‘://w.uptolike.com/widgets/v1/uptolike.js’;
var h=d[g](‘body’)[0];
h.appendChild(s);
}})(window,document);

«На преследование соотечественников за рубежом нужно реагировать всей политической мощью страны», — заявил глава комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев. Он отметил, что для защиты прав русских за пределами России необходимы конкретные механизмы. Видимо, именно они обсуждались в ходе закрытой для прессы части круглого стола «О совершенствовании механизмов защиты прав и законных интересов российских соотечественников, проживающих за рубежом», прошедшего в верхней палате с участием представителей Министерства иностранных дел и делегатов от русских организаций ближнего и дальнего зарубежья.

Закрывая первую часть заседания, Константин Косачев извинился перед журналистами за то, что присутствие прессы больше не требуется. Вынужденную конспирацию сенатор объяснил тем, что дальнейший разговор будет «тяжелым», кроме того, его результаты не должны стать известны «недоброжелателям страны», которые могут принять упреждающие контрмеры.

Перед этим сенатор говорил, в частности, о том, что реализацию программы «Русская школа за рубежом» необходимо начать раньше 2021 года, на который запланирован ее старт. «Русская школа» является частью государственной программы «Внешнеполитическая деятельность», она предполагает финансовую помощь России зарубежным образовательным заведениям, где обучение ведется по-русски.

Помимо этого, Косачев сообщил, что российские законодатели работают над документом, облегчающим получение политического убежища в нашей стране.

Касаясь положения соотечественников за рубежом, сенатор, как и предполагалось, не обошел вниманием Украину, где, по его словам, «идет настоящая охота на россиян, людей принуждают покинуть страну». Глава сенатского комитета по международным делам упомянул также Латвию, где сегодня заводят «фиктивные» уголовные дела против активистов русской общины.

Эту тему продолжил директор департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России Олег Мальгинов. Он рассказал о принятом в Литве законе, запрещающем публичное ношение георгиевской ленты, которая, по всей вероятности, воспринимается властями страны как коммунистический символ. Депутат Европарламента от Латвии Андрей Мамыкин не так давно собрал 115 подписей евродепутатов под документом, призывающим латвийские власти сохранить русские школы, над которыми нависла угроза.

Ближним зарубежьем дело не ограничивается. По словам представителя внешнеполитического ведомства России, в странах Скандинавии и других европейских государствах нарастает «бытовая дискриминация русских», чьих детей оскорбляют и в чью личную жизнь вмешиваются.

Все это требует выработки механизмов защиты соотечественников, уверен Мальгинов. Он подчеркнул, что МИД России поддерживает сограждан за рубежом не как некую пятую колонну, а как группу населения, которая может способствовать установлению добрых отношений с государствами, в которых живут соотечественники.

Популярное в сегодняшней России выражение «пятая колонна» на встрече в Совете Федерации прозвучало дважды — второй раз его использовал директор департамента по гуманитарному сотрудничеству и правам человека МИД Ринат Аляутдинов. По его словам, США и государства ЕС обвиняют Россию в попытках создания пятой колонны на своей территории, в то время как Россия всего лишь обеспокоена положением своих граждан в этих странах.

«Однако мы не опускаем рук», — заверил чиновник. Результатом работы его ведомства стало, например, то, что власти Эстонии начали признавать гражданами страны детей неграждан, а официальные лица Латвии стали опасаться появляться перед объективами камер на шествиях ветеранов СС и их сторонников.

Игорь Паневкин, исполнительный директор Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, сообщил участникам встречи, что сегодня за пределами России открыто более двух десятков адвокатских центров для попавших в беду россиян, однако финансовые возможности позволяют оплачивать услуги адвокатов только в тех случаях, когда их подзащитные становятся фигурантами резонансных дел, такими, как Виктор Бут. При участии фонда создана международная ассоциация русскоязычных адвокатов.

Сегодня русскоязычная диаспора является одной из самых многочисленных в мире, пусть и далеко не самой сплоченной. В странах дальнего зарубежья живет более 13 миллионов россиян, самые крупные русскоговорящие общины находятся в Германии, Израиле, Великобритании, Франции, Соединенных Штатах, Канаде, и, конечно, на постсоветском пространстве. В Балтийских государствах проживает 1,2 миллиона соотечественников, на просторах стран СНГ — порядка 13 миллионов.

В соответствии с законом, статус соотечественников имеют не только проживающие за рубежом граждане России. Соотечественниками признаются те, кто относится к народам, чьей исторической родиной является Российская Федерация, и граждане бывшего Советского Союза.

Кроме того, в розданной на круглом столе пояснительной записке читаем: «Признание своей принадлежности к соотечественникам лицами, предусмотренное федеральным законом, является актом их самоидентификации, подкрепленным общественной или профессиональной деятельностью по сохранению русского языка, родных языков народов РФ, укреплению дружественных отношений государств проживания соотечественников с РФ, поддержке общественных объединений соотечественников и защите прав соотечественников» (простите за долгую цитату).

У корреспондента «МК» есть старый товарищ-дипломат, большую часть профессиональной жизни проработавший в российских консульских отделах в бывших советских республиках. Он и сейчас работает в одной из них, жаль, что законы его ведомства не позволяют назвать ни его имя, ни страну, где он сегодня трудится. Могу лишь сказать, что в этой стране на русских косо не смотрят, в попытках выстроиться в пятую колонну не подозревают и дискриминационных законов не принимают.

По его словам, острейшей проблемой консульских отделов является малочисленность их кадров. «Когда в твоем консульском округе 35 тысяч человек, а их проблемами, в том числе правовыми, уполномочены заниматься от силы два сотрудника, каких героических результатов работы можно от нас ждать?» — жаловался он на днях. Кроме того, в консульствах должны работать юристы, знающие местные законы, а должность юриста не предусмотрена вообще.

Товарищ утверждает, что проблемы россиян, на какой-то период оказавшихся в ближнем зарубежье, во многом обусловлены тем же, чем и проблемы гостей России из ближнего зарубежья — они не воспринимают новую страну как чужую и не снисходят до того, чтобы иметь хотя бы смутное представление о местных законах. В результате нарываются на штрафы и устремляются в ближайшее российское консульство с жалобами на попрание своих прав, а то и с требованием оплатить обратный билет…

Некоторые россияне оказываются в местных тюрьмах за преступления без тени политики. Из-за решетки они начинают бомбардировать жалобами и обращениями посольство России, а заодно МИД России, МВД России и президента России. Среди арестантов и зэков распространено убеждение, что приезд на свидание российского консула повысит их авторитет в глазах тюремного начальства. Печально то, что и на такие требования консульства вынуждены реагировать, пусть и формально. В результате сотрудники тонут в бумагообороте и не всегда имеют возможность оперативно протянуть руку помощи тому соотечественнику, который в этом не просто нуждается, но и имеет законное право.

В Москве могут принимать безупречные законы, изобретать эффективные механизмы помощи россиянам за пределами России, однако пока не будет увеличен штат сотрудников консульских отделов, большинство соотечественников могут считать себя брошенными на произвол судьбы, утверждает мой визави.

Поскольку я не дипломат, то правильность этих слов не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.