«Я мысленно попрощалась с жизнью». Женщины — о насилии в роддомах

МОСКВА, 15 фев — РИА Новости, Камила Туркина. Отчитать беременную за то, что та кричит от боли, зашить рану без анестезии — порой роды и в современных клиниках превращаются в настоящий ад. РИА Новости рассказывает несколько таких историй.

«Нечего орать, дорогуша!»

Викторию Толмачеву из Санкт-Петербурга первые роды не пугали — беременность протекала легко и без осложнений, настроение было боевое и позитивное. Проблемы начались в роддоме, когда врач-акушер решила зашить разрывы матки без анестезии.

«К самим родам я была готова, много читала, ходила на курсы. Оплатила заранее услуги акушерки и партнерские роды, а также отдельную послеродовую палату. Все прошло достаточно хорошо, но потом акушерка решила зашить меня без анестезии, потому что, цитирую: «В шейке матки нет нервных окончаний, и нечего, дорогуша, так орать! Это неприлично, что люди подумают?» Я ерзала так, что она меня чуть не ударила, но муж сидел рядом с ребенком на руках. А бить меня в присутствии счастливого, но очень уставшего и раздраженного супруга — небезопасно», — рассказывает Виктория.

Неаккуратный шов на матке дал о себе знать во время второй беременности. Врачи, осматривавшие Викторию, были шокированы и даже пытались выяснить у нее, кто ее так неаккуратно зашил.

Вторые роды прошли намного лучше, но после неудачного опыта Вика самостоятельно изучила едва ли не весь курс акушерства и гинекологии, чтобы понять ошибку врачей.

«Оказывается, когда я рожала в первый раз, у меня не раскрывалась шейка матки, акушерка решила помочь мне вручную, а это очень больно. К восьми утра я была уже в невменяемом состоянии от еще парочки таких осмотров и чудовищно болезненных схваток. Думала, если сейчас все не кончится, я сойду с ума», — описывает свое состояние Толмачева.

 «Ребенок родился, но так и не закричал»

История Ирины Леоновой из Перми закончилась трагично: она потеряла ребенка. Беременность протекала нормально, но непосредственно перед родами ей поставили диагноз — «маловодие» (снижение уровня околоплодных вод при доношенной беременности. — Прим. ред.). Ирине тогда было всего 22 года, и она плохо понимала, что происходит.

«Медики вели себя спокойно, поэтому меня ничего не насторожило, — вспоминает она. — Потом врач приняла решение вызвать роды. С собой в палату я взяла подругу, чтобы не было так страшно. Врач осматривал меня очень грубо. Я не знала до того момента, что от боли может трясти все тело, как от тока, меня даже стошнило. «Не могла в таз, что ли?— заорала санитарка. — Мне теперь убирать!» Подруга ответила, что сама все вымоет за мной, и ей дали тряпку».

Пока у Ирины не начались схватки, к ней никто не подходил. Когда акушеры наконец появились, было уже поздно: ребенок родился, но так и не закричал.

«Я видела, как уносили мою дочку, меня зашили, затем со всей силы давили на живот, чтобы вышла плацента. Врач пыталась объяснить, что произошло. Я запомнила одно слово — асфиксия».

Ребенка увезли в реанимацию, а через две недели девочка умерла от отека мозга. Самой Ирине поставили диагноз «преждевременное истощение яичников». Прошло несколько лет, забеременеть она не может и до сих пор винит себя за то, что ей не хватило смелости призвать медперсонал к ответу.

 Животный ужас

Анастасия Иванова из Санкт-Петербурга с ужасом вспоминает, как ей делали кесарево сечение в перинатальном центре города. По словам девушки, медики не только долго не могли ввести ее в состояние наркоза перед операцией, но и грубили.

«Привезли в операционную, начали вводить спинальный катетер, — рассказывает Иванова. — И тут я понимаю, что врач, судя по всему, делает это впервые. Укололи три раза. Потом меня уложили на стол, привязали руки и ноги. Пролежала я так примерно час. Периодически в меня тыкали чем-то острым и спрашивали, чувствую ли боль. Когда я ответила утвердительно, заведующий отделением заявил: «Да ты врешь! В тебе уже тройная доза анестетика, ничего ты чувствовать не можешь!»

Анастасия попыталась возразить, но на нее тут же надели маску, а очнулась она уже в палате. После операции выяснять отношения не стала — хотелось поскорее забрать ребенка и уехать домой.

«Когда без предупреждения надели маску, я испытала прямо-таки животный ужас, поскольку не могла вздохнуть, даже мысленно попрощалась с ребенком и собственной жизнью, — вспоминает Иванова. — После этого случая доверия к врачам нет никакого».

Анастасия не возражала против замены местной анестезии на общий наркоз, однако медики решили не информировать об этом роженицу. Сын испытывает серьезные неврологические проблемы, а его лечащие врачи и она сама уверены, что ребенок заболел из-за сильнейшего стресса, пережитого матерью во время родов.

Проблема решаема

Что делать, если медперсонал повел себя непрофессионально и причинил вред здоровью роженицы или ребенка? Врач-акушер, председатель Общественного совета при Министерстве здравоохранения России Наталья Аксенова советует в подобных ситуациях незамедлительно обращаться в Минздрав.

«Лично я за 40 лет работы акушером-гинекологом с подобными жалобами и врачебными нарушениями не сталкивалась, — отмечает Аксенова. — Однако могу сказать, что любая женщина имеет право обратиться за помощью в наше министерство. Без внимания проблема не останется, каждую жалобу рассматривают в обязательном порядке. Если комиссия установит, что психологическое или физическое насилие имели место, дело передадут в суд».

Однако сначала проблему стоит обсудить с главным врачом клиники, если положительного результата не будет, нужно жаловаться в вышестоящие инстанции — местный Департамент здравоохранения и федеральный Минздрав, рекомендует Аксенова. При этом она призывает не винить медиков во всех смертных грехах: бывают безвыходные ситуации, с которыми не могут справиться даже самые опытные врачи.