Политический инструмент в Арктике: алкоголь как часть жизни на Чукотке

ВЛАДИВОСТОК, 22 мар – РИА Новости, Надежда Егорова. Отношения жителей Чукотки с алкоголем остаются непростыми с советских времен — спиртное в регионе уже стало частью повседневной жизни. О том, почему водка в поселениях Арктики является политическим инструментом, как пьющие коренные жители стали ближе к традициям и почему в селе не встретишь выпившего учителя, РИА Новости рассказала научный сотрудник Чукотского филиала Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова Анастасия Ярзуткина.

Изначально ученая приехала на Чукотку по линии Российского Красного креста, основная работа которого в этом регионе была направлена на борьбу с алкоголизмом. Позже она вышла на научную основу этой проблемы. С 2003 года Ярзуткина ездила по небольшим чукотским селам – их в регионе разбросано более 30 — и занималась антропологическим исследованием торговых отношений в регионе. Как оказалось, алкоголь в них играет одну из важных ролей.

Алкоголь в каждом рассказе

«В селе значительная часть экономических отношений связана именно с алкоголем. Торговля спиртным в сельских условиях является наиболее доходным бизнесом. Алкоголь здесь часто является квазивалютой – средством расчета или обмена», — говорит ученая.

По ее словам, все прежние исследования проблемы алкоголя на Чукотке касались методов борьбы с алкоголизмом и социальных последствий этого явления. При этом ученые обходили стороной изучение этого вопроса в культурном смысле.

«Тема эта – проблемная и болезненная для местных жителей. Когда я приезжала в село, приходилось очень деликатно собирать информацию. В результате я просто очень подробно исследовала село, современную культуру жителей, а потом уже смотрела, как в ней присутствует алкоголь. В результате всех интервью с местными жителями эта тема так или иначе всплывала», — говорит собеседница.

Она просила жителей сел описать, как происходит торговля, сельские сходы, как взаимодействуют люди по поводу алкоголя, иногда — рассказать их биографию.

«Жизнь многих сельских жителей связана с алкоголем. У тех людей, которые бросили пить, тема алкоголя особенно проявлялась, когда они описывали свою жизнь. Фактически их биография разделялась на до и после того момента, когда они завязывали со спиртным… Пить чаще всего начинают на фоне какой-то жизненной проблемы. Человек пьет, ему становится лучше, потом возникает привычка», — говорит Ярзуткина.

Бросившие пить местные жители описывают жизнь с алкоголем как этап потерь – их дети оставались без надзора, семьи распадались, сами они беднели, теряли работу. И многие в течение нескольких лет пытались избавиться от зависимости, но не могли. Получалось это в основном через общества анонимных алкоголиков или через христианские общины.

«У них изменилось время, пространство, окружение в доме, они стали по-другому смотреть на тех, кто пьет, кто-то – даже с жалостью. Они пытаются изменить своих пьющих родных, что часто выливается в проблемы созависимости», — рассказывает собеседница.

По ее словам, пьющие же местные жители в беседах эту тему старательно обходили и даже пугались, когда им задавали вопросы о том, сколько они потребляют спиртного, сколько тратят на него. Но в процессе разговора с ученой они начинали больше доверять ей, так как понимали, что она их не осуждает.

Почему коренные не торгуют спиртным

Ярзуткина исследовала жителей чукотских сел в целом, в том числе и не коренных – приезжих. При это она отмечает, что торговцы спиртным – это в основном русские. Малую часть тех, кто продает алкоголь, — около 10% — составляют метисы. Коренные жители же, по мнению их самих и односельчан, торговать спиртным не могут.

«Я разговаривала с девушками, которые начинали торговать пивом, спиртом, водкой. Они говорят, что не смогли: или родственники выпивали товар, или они сами начинали пить — процесс торговли не складывался. Все мне говорили, что коренные не могут торговать алкоголем в принципе, потому что для них процесс торговли — культурно чуждое явление», — отмечает ученая.

У коренных жителей сохраняется принцип взаимопомощи, поэтому они часто отдают алкоголь родственникам бесплатно, при этом у них половина села – родня.

Инструмент политической борьбы

«Некоторые исследования говорят о том, что процент привыкания к алкоголю у русских и у чукчей абсолютно одинаковый – у вторых нет какой-то непереносимости или быстрой зависимости. Считается, что в северных широтах из-за климата происходит более быстрое привыкание к спиртному», — рассказывает Ярзуткина.

Сами коренные жители двойственно относятся к спиртному.

«С одной стороны, у чукчей и эскимосов традиционно считается, что алкоголь – это престижный товар: если у тебя есть доступ к алкоголю, ты можешь себе позволить его покупать, то ты — успешный человек, у тебя есть доступ к радости, тебе завидуют. С другой стороны, местные говорят, что алкоголь — это зло и именно он повлиял на утрату коренными жителями традиционной культуры и ценностей», — отмечает ученая.

Она рассказывает, что в местной политике человек может сделать карьеру, если выступает против алкоголя. Но если от кого-то хотят избавиться, то про него говорят, что он спаивает коренных.

«Мол, приехал, привез ящик водки, и из-за этого оленеводы не работали, пили, потеряли оленей… И у этого человека не будет доступа в село вообще. Это как инструмент политической борьбы», — отметила собеседница.

Все местные жители понимают, что спиртное негативно влияет на их жизнь, говорит ученая. Но при этом алкоголь настолько внедрился в современный быт, что уже воспринимается как обычное явление, как повседневность: да, в селе есть запойные, но сообщество приспосабливается и к этим людям, и к тем, кто бросил пить.

Непьющие учителя и управляемые грузчики

Помимо прочего, феномен алкоголя играет любопытную роль в профессиональной сфере.

«В селе ограниченное сообщество, и работников, особенно квалифицированных, не хватает. Если человек имеет образование, владеет навыками, то работодатель часто закрывает глаза на то, что тот уходит в запой на неделю, например. Это нигде в документах не фиксируется, это прощается. Работодатель знает, что сотрудник отработает свое, еще и с лихвой. Его не могут уволить также потому, что других вариантов просто нет», — говорит Ярзуткина.

Она отмечает также текучку кадров в некоторых местных организациях. На неквалифицированные рабочие места – грузчиков, рабочих котельной – идут в основном пьющие люди.

«Он поработает несколько месяцев, запьет, его увольняют, берут следующего, и так работники меняются в течение года. Многие жители сел рассказывали мне, что некоторым руководителям даже выгодно иметь сотрудников, которые пьют, – они управляемые. Если человек бросает пить, он начинает отстаивать свои трудовые права и возмущаться, почему маленькая зарплата», — говорит собеседница.

При этом в чукотских селах уже много лет действует практика увольнения учителей, которые были замечены пьяными, в том числе и в свободное от работы время.

«Учитель традиционно воспринимается в селе как пример. Поэтому учитель, который выпивает и появляется в нетрезвом виде даже вне уроков, – это плохой пример. В селах сложилась такая практика, что выпивающим учителям не место в школе. Если в селе не находится специалист с установкой на трезвость, его привозят с материка. При этом человек, может быть, и выпивает, но это не афишируется, и никто никогда не заподозрит, что он пьет», — отмечает собеседница.

Также многое в селе зависит от позиции главы населенного пункта. Непьющий глава активизирует сообщество на трезвый образ жизни, на занятия спортом и решение внутренних проблем. То же самое и с группами трезвости в селах – они существуют, к ним присоединяются, если их ведет авторитетный человек.

Номинальное ограничение продажи

Ученая рассказывает, что официально сообщество выступает против алкоголя, и даже пьющие семьи скрывают факт употребления спиртного от всего села, хотя все знают о реальной ситуации. Во многих населенных пунктах приняты ограничения на продажу спиртного, например, его продают один раз в неделю. Но при этом зачастую оказывается, что количество пьющих в селе не уменьшилось, количество спиртного – тоже, отмечает ученая.

По ее мнению, полный запрет продажи алкоголя в селах – как, например, в ряде наслегов Якутии – это только небольшой шаг к решению проблемы алкоголизма на Чукотке. Оно должно быть комплексным. Пока запреты дают повод нелегальным торговцам развить свой бизнес.

Кроме того, в одном чукотском селе такой абсолютный запрет действует, но местные отмечают, что и алкоголь туда возят, и коренные жители о спиртном помнят, кроме того, алкоголь становится еще более престижным продуктом, отмечает Ярзуткина.

Пьющие ближе к традициям и природе

Ученая рассказывает, что в советское время из-за переселения в поселки коренные жители вынужденно отошли от традиционного образа жизни.

«Традиционная культура – это когда ты занимаешься хозяйством, морским зверобойным промыслом или оленеводством, у тебя тут же традиционные праздники, женщины шьют одежду — человек всегда чем-то занят, у него на потребление спиртного просто нет времени. Когда местные жители отошли от традиционного образа жизни, у них высвободилось время, в том числе и для потребления спиртного. К сожалению, были утрачены способы традиционного расслабления», — рассказывает собеседница.

Раньше чукчи собирались в яранге, играли в ярар – бубен, практиковали бытовой шаманизм, пели, танцевали — таким образом, у них был естественный способ разгрузить свою психику и нервную систему.

«Особо пьющих сообщество стало выталкивать из современной жизни: они не могли вписаться в рабочий график, соблюдать трудовые правила. Но этим людям, ставшим безработными, нужно на что-то жить, и они стали переходить на естественный труд – рыбалку, сбор ягод и грибов, охоту на нерп, например, — это и женщины могут делать. Их труд оказался близок к природе. Они сами шьют одежду. Такой переход на натуральное хозяйство, но вынужденный… Когда они пьют, у них время по-другому тянется. Они могут свободно им распоряжаться. Они автоматически становятся ближе к природе», — говорит ученая.

«Так или иначе им приходится вспоминать навыки, которые у них были при традиционном образе жизни. Также они сами делают орудия труда, удочки, например, — они не могут их купить. Таким образом, они ближе к природе и знают даже больше окрестностей села, чем непьющие, которые работают», — отмечает Ярзуткина.

Продукт цивилизации

В своих исследованиях ученая не дает рекомендаций по решению проблемы и не отвечает на вопрос, почему она возникла. Ярзуткина смотрит на феномен алкоголя с позиции людей – так, как они его воспринимают.

«Практический смысл (исследования) в том, чтобы те люди, которые принимают решения, об этой проблеме знали более глубоко на конкретных примерах, жизнях и историях. Показать, что многие вполне привычные явления в селе – это результат адаптации людей к присутствию алкоголя. Мое исследование о том, как это происходит в закрытых сообществах, где все люди так или иначе связаны», — отмечает Ярзуткина.

Говоря о своем отношении к проблеме спиртного в чукотских селах, ученая отмечает, что алкоголь и алкоголизм мешают людям счастливо жить и становятся причиной многих трагедий.

«Я понимаю, что это — зло. С этим надо бороться. Но как исследователь я вижу, что алкоголь в селах Чукотки — как у нас телевизор: он вписался в нашу жизнь, без него уже как-то странно. Да, многие люди исключают его из своей жизни, говорят, что это вредно, но у большинства телевизор есть, и с этим уже связана определенная культура. То же самое и алкоголь. Принятие и непринятие – это выбор каждого человека. Сейчас, к сожалению, это элемент современной жизни, «продукт цивилизации». Вокруг него уже сложилась определенная культура, и при решении проблем алкоголизации необходимо это учитывать», — говорит Ярзуткина.