Марш Мендельсона по-чеченски

Нашумевшая история со сватовством немолодого начальника чеченского РОВД к молодой девушке не закончилась свадьбой. Воспользовавшись шумихой, в республике решили привлечь внимание к проблеме и поставили вопрос ребром: руководитель администрации главы республики Магомед Даудов предложил узаконить многоженство.

Дискуссия, которая возникла после размещения поста Марш Мендельсона по-чеченски, оказалась неожиданно для меня острой. В ней, на мой взгляд, проявились противоречия, которые, к удивлению, уживаются в одних и тех же головах. Например, жалость к Луизе Гойлабиевой, требование ее защитить у многих легко сочетается с желанием отделить Чечню, и «пусть делают, что хотят». То, что в этом случае девушку защитить уж точно будет невозможно, их не смущает. А те, кто высказал мечту «обнести республику высоким забором», скорее всего, не догадываются, что тем самым проявляют свое глубоко укоренившееся имперское самосознание.

Чтобы расставить точки над «i», я попросил прокомментировать ситуацию доктора юридических наук, заведующего кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ, профессора Леонида Головко.

— Вы следили за событиями?

— Ровно до того момента, когда узнал, что у Нажуда Гучигова не будет второго штампа в паспорте. Остальное меня как юриста мало интересует. В европейской традиции есть социальный институт любовниц, их, как правило, скрывают от общества. В мусульманских странах любовниц называют женами и живут с ними открыто.

— Но Чечня — не страна, а республика в составе Российской Федерации…

— Именно. Поэтому меня и интересовало, будет ли создан прецедент и поставят ли второй штамп в паспорт полицейского начальника. Не поставили. Значит, общественный договор соблюден и устои не разрушены.

— Многих взволновало, что девушке всего 17 лет, по мнению общественности, ей слишком рано выходить замуж.

— Согласно положению Семейного кодекса, с 18 лет жениться или выходить замуж можно даже без согласия родителей. На взгляд большинства обывателей, в таком возрасте молодые люди тоже вряд ли могут принимать обдуманные решения, однако государство им это разрешает.

По закону выходить замуж можно и с 16 лет, если местные власти согласятся с аргументами жениха и невесты. Таких случаев довольно много, не только на Северном Кавказе. И не только в связи с беременностью, могут быть и иные причины. Например, молодые парни перед службой в армии иногда хотят связать свою девушку узами брака. Неужели вы думаете, что местные власти где-нибудь в Новосибирске или Тамбове так уж возражают против создания новой ячейки общества? Все как раз наоборот — возражают родители.

В Чечне родители были не против, местные власти тоже.

— Общество считает, что между Нажудом Гучиговым и Луизой Гойлабиевой слишком велика разница в возрасте.

— Поймите, я не занимаюсь вопросами нравственности — я юрист. По мне так женитьба 57-летнего Стивена Фрая на его молоденьком сексуальном партнере (судя по фотографиям, ему все же не 27 лет, как официально объявлено, а гораздо меньше) куда аморальнее. Но тоже соответствует местным законам, поэтому у меня нет вопросов к этому браку.

— В дореволюционной России брачный возраст в местах компактного проживания мусульман устанавливался по законам шариата. Руководитель администрации главы республики явно намекает, что неплохо бы вернуться к прежнему порядку.

— Да, в разных регионах Российской империи действовали разные нормы — в Чечне шариат, в Центре свои законы, в Царстве Польском — наполеоновское право. Но нельзя забывать и о том, что у подданных были и разные права, действовал ценз оседлости.

Ценз оседлости был вынужденной мерой — если в местах компактного проживания мусульман можно было иметь несколько жен, то, живи они в центре России, это вызвало бы раздражение и в конце концов привело бы к напряжению в обществе. То же самое относится к Царству Польскому. Если в Варшаве действовали одни законы, а в Санкт-Петербурге другие, то каким из них должен подчиняться поляк, приехавший в столицу?

Те же принципы действовали в Британской империи, Французской и, если вспоминать более раннее время, Римской. Главный принцип: избирательные права имеют только жители метрополии.

Напомню, с чего начинался, допустим, алжирский кризис во Франции, окончившийся распадом империи. С того, что во время Второй мировой войны Де Голль призвал алжирцев проливать кровь за Францию, сформировав из них армию на неоккупированных территориях французской империи и пообещав после войны обеспечить тем же статусом, что и остальных французов. Но затем свое обещание не выполнил (его и невозможно было выполнить в условиях империи). Получилось, что умирать за Францию можно, а обладать теми же правами — нет. Разве такой обман мог понравиться алжирцам? С него все и началось. Причем, закончиться не может до сих пор.

Советский подход можно критиковать или осуждать, можно восхищаться британцами и французами. Но наше общее отношение к Великой Отечественной войне 70 лет спустя — прямое доказательство того, что отношение к киргизам, казахам, чеченцам или грузинам, проливавшим кровь под Москвой или в Сталинграде, было много более справедливым, нежели отношение французов к алжирцам. Собственно, это было отношение к абсолютно равным, что было возможно только в условиях неимперского подхода.

Сегодня Россия тоже не является империей, потому что все наши граждане имеют равные права. И, кстати, обязанности — участие чеченцев в грузинских событиях 2008 года чем-то напоминают участие алжирцев во Второй мировой войне: батальон «Восток» защищал интересы страны. Разумеется, они вправе ожидать к себе отношения, как к равным.

Обращаю внимание: как к равным, без привилегий. Поэтому я не считаю предложение Магомеда Даудова конструктивным — на мой взгляд, он не учитывает, что если у чеченцев прав станет больше, то Москве придется быть последовательной и вводить ценз оседлости.

Нет, я не против «имперского» подхода, но, на мой взгляд, современное общество готово к этому не больше, чем к введению монархии. Между прочим, вряд ли готовы к этому и в самой Чечне.

— Христианская традиция не предполагает многоженства, спецзакон для Чечни или Дагестана вряд ли распространится на остальную территорию.

— Дело не в традициях, а в целом ряде проблем, которые тут же появятся. Легализация многоженства в отдельных регионах РФ неизбежно поставит крест на нынешних российских конституционных положениях, в частности, на принципе равенства граждан перед законом и судом. Почему московская «любовница» и грозненская жена, родившие своему любимому мужчине детей, должны иметь разный правовой статус? Почему разный статус должны иметь сами дети? Как мы будем определять какие-нибудь социальные льготы: давать одной, потому что она жена, и не давать другой, потому что — не жена? Это неизбежно приведет к серьезному социальному разлому, чувству раздражения одних по отношению к другим, что губительно для любого государства.

Есть и другие вопросы. Как мы будем определять, кто имеет право на несколько жен, а кто не имеет — по месту рождения? А разве русский теперь не может родиться в Грозном, а чеченец — в Москве? Нонсенс. По вероисповеданию? А разве человек с фамилией Иванов не может принять ислам, а человек с фамилией Ибрагимов стать христианином? Будем следить, кто из них посещает мечеть, а кто не посещает?

В результате возникнет огромное количество даже сугубо технических проблем, которые будут подтачивать наше общее государство, причем подтачивать как психологически (взаимное непонимание), так и юридически.

— Однако не секрет, что фактически многоженство в республиках Северного Кавказа существует. Разве отрицая это, мы не лукавим сами перед собой?

— Ничего страшного, любое общество существует на взаимном «лукавстве». Всей Франции было известно, что у Франсуа Миттерана есть вторая семья, однако в период его президентства у прессы существовало негласное правило: не муссировать эту тему. Какое кому дело до личной жизни главы государства, если его функция — забота о гражданах? Человек с тремя семьями и пятью любовницами может делать это лучше, чем морально нравственный деятель.

Вот и государству не следует лезть в чужие постели — в русские квартиры, чеченские дома, чукотские яранги. Его задача следить за соблюдением прав — в данном случае, граждан и их детей. Для этого нужно чисто формально следовать общим для всех правилам.

— И что, в таком случае, нужно делать чеченцам, как сочетать свои традиции с общероссийским правом?

— Так же, как и раньше: мужчины не должны ставить второй штамп в паспорт. Разумеется, как и при СССР, все будут знать, что у них две-три-четыре жены, но эта наша осведомленность не внесет раскол в общество. Мы ведь миримся с тем, что многие наши сограждане имеют любовниц, государство их за это не преследует. Не стоит путать мораль и закон.

Тем более что ислам вообще не придает значения ЗАГСу, о чем объявлялось довольно широко. Мне кажется, не нужно чеченцам настаивать на обязательной для государства, но не обязательной для жителей республики процедуре бракосочетания. Всем от этого будет только спокойнее.