В Беларуси не будет воров в законе

На стене одного из кабинетов в старинном здании на улице Революционной в Минске красуется уникальная портретная галерея. Фотографии крупные, но в черно-белом исполнении: такие можно видеть возле отделений милиции под надписью «Внимание, розыск!» Это своеобразная «доска почета» криминального мира. Здесь не рядовые преступники, а исключительно криминальные авторитеты и те, кого принято называть ворами в законе.

Имена (скорее, клички) некоторых читатели, возможно, слышали: Медвежонок, Паштет, Муму, Лебедь, Щавлик… «Коронованнные» на тайных сходках или самозванные, но имеющие — или имевшие — почти абсолютную власть в некоторых, маргинальных слоях общества. Там им принято подчиняться и платить. Законы, по которым они сами жили, эти персонажи намеревались распространить на все общество и государство: чтобы боялись и платили все. На какое-то время им это почти удалось. Но те времена в безвозвратном прошлом.

Сейчас хозяин кабинета, начальник второго управления ГУБОПиК МВД полковник милиции Владимир Тихиня, ненадолго прерывая свой рассказ, подходит к одному портрету, второму, третьему и поясняет: «этот отбывает срок», «умер от передозировки», «сидит»… И даже если кто-то еще пребывает в бегах за границей (и соответственно в розыске), он наверняка знает, что в Беларусь ему лучше не соваться. Здесь он не сможет реализовать свою власть, диктовать свои законы и даже тратить в свое удовольствие грязные деньги. Даже спокойной жизни он здесь не найдет. Потому что в независимой Беларуси построено сильное государство, провозгласившее главными ценностями жизнь, здоровье и безопасность граждан.

Эффективно действует система, которая для того и создавалась, чтобы законопослушные граждане жили спокойно и комфортно, а персонажи, сами поставившие себя вне закона, боялись и прятались. Узловой частью этой системы является главное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, в котором свою работу, заметную для нас лишь по результатам, делает Владимир Тихиня. Разумеется, не он один. Но для рассказа о том, как и почему в Беларуси не дали развернуться оргпреступности, его фигура очень подходит. Во-первых, в силу заслуг. Достаточно сказать, что именно Тихиня возглавлял группу, которая фактически положила конец бесчинствам знаменитой банды «морозовцев».

Во-вторых, по причине, которую начальник ГУБОПиК полковник милиции Николай Карпенков сформулировал так: «Эта наш главный борец с оргпреступностью. Всю жизнь этому посвятил». Тихиня начинал одним из первых. Наконец, сегодня это человек почти публичный, известный, так сказать, по обе стороны закона. Среди его коллег большинство так же скромно и успешно делают ту же работу, но их имен нам знать пока не обязательно, их интервью еще впереди…

Начало борьбы с оргпреступностью

Начало профессиональной биографии Владимира Тихини пришлось на пиковый период разгула преступности. В конце 80-х Советский Союз уже доживал отпущенный историей срок, а вскоре распался именно потому, что обессилел как государство во всех своих качествах. Его правоохранительные силы были так же дезорганизованы, как и экономика. Но где слабеет власть, там первой поднимает голову преступность. Если же государство еще не набрало силу — как было в начале истории независимой Беларуси — там власть пытается взять криминал.

Тихиня в 1991 году окончил Высшую школу милиции и начал службу во Фрунзенском РУВД Минска в должности оперуполномоченного уголовного розыска. В то время в республике, еще не ставшей независимой, уже действовало подразделение по борьбе с оргпреступностью — оно было создано приказом от 28 марта 1991 года. Нельзя не оценить прозорливость тогдашнего руководства нашего МВД. Советская милиция в упор не замечала растущую угрозу. Кто жил в СССР, тот помнит, что в стране победившего социализма по определению не могло быть детской беспризорности, проституции, организованной преступности, наркомании… Эти ужасы советский телезритель мог видеть разве что в телесериале «Спрут» итальянской мафии.

И вдруг, в одночасье, все это стало реальностью. Да в таких масштабах, что и не снились комиссару Каттани. Хорошо помню драку с кровавой поножовщиной, которую наблюдал летним вечером 1991-го. Мало сказать, что в центре Москвы — на Петровке, недалеко от знаменитого МУРа. Бандиты чувствовали полную безнаказанность, и ситуация в Беларуси мало отличалась в лучшую сторону. Но здесь уже было создано подразделение, которому предстояло противостоять оргпреступности. Сюда в 1992 году перешел на службу Владимир Тихиня и, как он сейчас выражается, «начал вникать в проблему». Нужно напомнить, что это было за время и какие проблемы приходилось решать.

Лидеры преступных группировок, которых в независимой республике насчитывалось до 140, разделили всю страну на сферы влияния. Костяки банд составляли молодые люди, нередко спортсмены, которые «зарабатывали» вымогательством — за крышевание начинающих коммерсантов. Слово коллегам Тихини, бывшим и действующим. Сергей Рухлядев, первый руководитель УБОП МВД Беларуси: «Каждая функционирующая коммерческая точка в стране была обложена данью. Бизнес платил бандитам «налог», который должно было получать, но не получало государство — в силу несовершенства законодательной и правоохранительной систем. Поначалу необходимо было наладить эффективное управление. Должности в новом подразделении занимали только офицеры. Это касалось даже водителей и секретарей-машинисток. Управлению выделили полсотни автомобилей — по одному на двоих сотрудников. Финансирование приравнивалось к зарплатам центрального аппарата МВД».

Но и криминалитет в Беларуси набирал силу. В обиход вошли термины, которые стали известны большинству граждан: крыша, беспредел, вор в законе, ответить за базар, жить по понятиям, общак…

Сотка

У каждого свои воспоминания о лихих 90-х. Мне пришлось к понятию «общак» прикоснуться практически буквально. Вьюжной зимней ночью я подсадил пассажира в подпитии. Ехали, как потом оказалось, далеко за город. Ехали молча: он лишь показывал жестами: направо, прямо, налево… Километров через 40 уперлись в высокий забор вокруг дорогого коттеджа. Пассажир бросил мне: «Жди». На обратном пути (я не тянул его за язык) разговорился и признался, что имеет отношение к общаку. Мы заезжали за деньгами. Сегодня, сказал он, хочу спустить пару тысяч в казино.

Надо ли напоминать, что означали в 90-е две тысячи долларов? Рассчитался он щедро. Прежде чем выйти из машины, повернулся ко мне и жестко сказал: «А теперь все забудь. Дорогу, меня и то, что я говорил». На коврике под пассажирским сиденьем я обнаружил стодолларовую купюру. Мог бы еще догнать пассажира, но последовал его наказу: забудь. В тот момент я был рад удаче: на такие деньги семья могла месяц жить безбедно. Та сотка, кажется, до сих пор жжет руку. Лишь потом я понял происхождение денег. Возможно, они были и не кровавыми, но точно грязными. У кого-то их отобрали. Вернул бы, но кому? Возможно, то была плата за риск. Тогда, подрабатывая ночным извозом, часто возил специфические компании бесплатно. Стоило первому сесть в машину и произнести пару слов, как ты понимал: попал. К утру был рад уже тому, что остался цел. Хотя проволочную удавку на шею мне набрасывали.

Тогда казалось, что ночной город сплошь состоит исключительно из бандитов, проституток и наркоманов и что так будет всегда. Тогда я не знал, что уже набирало опыт и силу подразделение, которое очистит город и страну от подобной публики. Но до победы было еще далеко. Вячеслав Оськин, ветеран ГУБОПиК МВД Беларуси: «Сотрудники управления изымали огромное количество огнестрельного оружия, которое преступники использовали для совершения убийств, разбоев, грабежей. Изымались автоматы и ручные пулеметы. В одном из минских гаражей мы обнаружили гранатомет и более сотни гранат, а в Россонском районе — даже угнанный из воинской части танк! Группировки пользовались спутниковой связью, о чем мы тогда могли только мечтать. Росли консолидация, сплоченность преступного мира. Число главенствующих в этом мире воров в законе, криминальных авторитетов и «смотрящих» (за городами, районами, областями…) приближалось к полутора сотням».

Владимир Тихиня: «В 92-93-м годах на территории Беларуси сформировалось ядро организованной преступности. Основным ее орудием был страх. Простые люди боялись выступить свидетелями и даже в качестве потерпевших. Запугивание коммерсантов и представителей законных властей велось различными способами, включая и показательные убийства. Непослушных могли вывезти в лес и заставить рыть себе могилу. Видеозаписью потом «убеждали» других.

К середине 90-х количество преступлений увеличилось в несколько десятков раз!» Только представим: 3-4 убийства за сутки! Из истории с сотенной купюрой я позже сделал два вывода, которые, уверен, многие разделят. Первый касается понятия «общак», который существует якобы для поддержки «коллег» за решеткой. Но я уверен, что тот мой пассажир (который едва ли заметил пропажу) соизмеримые суммы спускал в казино и ресторанах регулярно, ни в чем себе не отказывая. Как и вся братва, о буйных гулянках которой в ГУБОПиК есть немало видеозаписей.

Вот, например, свадьба некогда знаменитого, неоднократно судимого Щавлика, на которую собрались «серьезные» люди со всего бывшего Союза. Высокопарные тосты в микрофон: «Все его любят, уважают!» Развлекает уважаемую публику тоже не лишь бы кто, а прилетевшая с Брайтон-Бич знаменитость. Не секрет, что любое подобное мероприятие служило площадкой для «перетерки» текущих вопросов: разделения сфер влияния, дележки общака, выбивания долгов, решений о коронации или, напротив, устранении нежелательной персоны. Все делалось практически открыто. Эти люди жили на наши деньги, внаглую их прожигали. Это тем более бросалось в глаза, что вся страна жила трудно.

Второй вывод касается так называемых авторитетов и собственно воров в законе. Ведь почему они не могут быть авторитетными в нормальном обществе? Ответ легко найти в кодексе воровской «чести», который кратко перечисляет все, что должен делать вор в законе и чего не может. И пусть нас не обманут такие, например, нормы: чтить родителей и особенно мать, не материться, не крысятничать (не воровать у своих), не брать в руки огнестрельное оружие… Святее святых! Хоть к ране прикладывай. Но есть также запрет — «не работать ни при каких условиях» — и обязанности: держать порядок в «зоне» и пополнять тот самый общак данью, собираемой со всех осужденных, заключенных и прочих лиц.

Пусть сегодня вор в законе и не совершает преступлений: они остались в прошлом, когда он зарабатывал авторитет. Зато он диктует политику, которой криминальный мир подчиняется во вверенном ему регионе. Но тем он и опаснее обычного уголовника, потому и противостоять ему многократно сложнее. Вор, грабитель и даже убийца рано или поздно попадется. Вор в законе может быть «чист». Но подобен пауку, который дергает за ниточки из темного угла.

Как выразился Владимир Тихиня, ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы в колонии начался бунт. Взять контроль над предприятиями, городами и регионами криминалитет пытался с той же целью: повелевать и брать дань. Ну разве могло наше государство это допустить — в местах заключения и в обычной жизни?!

Становление

Но поначалу борцы с оргпреступностью столкнулись с несовершенством правовой базы: даже четкого определения организованной преступности не существовало. Она, как мы уже отметили, была побеждена одновременно с детской беспризорностью, еще в 30-х годах. Термин «коррупция» многие тоже не понимали. Поэтому ночами оперативники сидели в засадах, а днями формулировали нормы права. Понимание среди законодателей нашли не сразу. Кто-то из депутатов видел в новациях покушение на свободу личности, а кто—то и сам ходил в обнимку с братками.

Решающий перелом произошел, пожалуй, когда, еще будучи депутатом Верховного Совета, Александр Лукашенко возглавил комиссию по борьбе с коррупцией и выступил со знаменитым докладом. О действиях власти в последовавший период — когда банды бесчинствовали и на автомагистралях — Александр Лукашенко сказал позже, на одной из пресс-конференций для российских журналистов:

— Собрали несколько групп, крутые автомобили взяли и устроили ловушки на этой трассе, от вашей границы до Бреста. Всех, кто сопротивлялся из бандитов, расстреливали на месте. Три группы такие уничтожили — четвертой не было. И до сих пор тихо и спокойно. Может, это слишком. Но я не находил другого метода ответить на этот разбой, как дать в морду. В критический период, когда вопрос, кто кого, стоял ребром, государство, провозгласившее жизнь и безопасность граждан высшей ценностью, поступило так, как было обязано.

Сергей Рухлядев: «Когда взяли одну группу, вторую… люди постепенно перестали бояться. Когда начали убеждаться в наших возможностях, за помощью стали обращаться и предприниматели. В этом тоже заключалось искусство оперативного состава — убеждать. Со временем вернулась утраченная координация органов внутренних дел. Наработанная ГУБОПиК свидетельская база, круг информаторов и собранная на авторитетов картотека позволили взять ситуацию в стране под контроль».

Уверен, что мы без ложной скромности имеем право сравнивать. В конце концов, для того-то государство и обретает независимость, чтобы его граждане могли реализовать свои представления о государственной модели. Построить, возможно, в чем-то более успешную, чем иные. В подтверждение того, что нам это удается, можно привести много примеров.

Один из последних касается пьянства за рулем. Только недавно в России на высшем государственном уровне впервые поставили вопрос о возможности конфисковать автомобили у пьяных водителей, начали продумывать юридическое обоснование. В Беларуси же эта норма успешно действует, она юридически безупречна и обществом принята. Впрочем, не обобщая и не заходя в сравнениях далеко, констатируем лишь очевидное, имеющее отношение к теме статьи. Невозможно представить, чтобы криминализированный бизнес создал неподконтрольные государству вооруженные формирования (а какой еще бизнес, кроме криминального, на это способен?). В Беларуси представители власти уже давно публично не фотографируются в обнимку с братками. В БелорусскихСМИ не фигурирует средняя (в смысле — общепринятая) сумма взятки чиновнику или средний процент отката за промышленный подряд.

Хотя глупо было бы оспаривать, что дать и взять пытаются. Есть проблемы, о которых общество знает, поскольку на скамье подсудимых периодически оказывается директор, банкир, глава администрации, прокурор… Но никто не может утверждать, что именно такие персонажи диктуют правила жизни.

Первые победы

…Постепенно, но неизбежно прекращали существование — правовым способом ликвидировались! — беспредельщики и отморозки «пожарники», «поселковые», «речицкие», «морозовцы»… Об этом все сказано и написано, кратко напомню лишь о последних.

Николай Карпенков: «Второй всплеск преступности пришелся примерно на 2000 год, когда число умышленных убийств «выстрелило» почти до 1.200! Изнасилований — более 50 тысяч, краж — почти 60, общее количество преступлений за 130 тысяч! Эпицентром стал Гомель, где несколько лет орудовали убийцы, грабители, рэкетиры и самая кровавая банда — «морозовцы». Очень хорошо помню 2005-2006-е годы, когда я был командиром спецподразделения «Алмаз». Мы получили особую задачу на тесное взаимодействие с подразделениями ГУБОПиК. Работала усиленная группа. Практически каждый день происходили задержания».

Отличительной чертой «морозовцев» было убийство как способ запугивания, устранения конкурентов, избавления от свидетелей и… развлечения. Банда зародилась в конце 90-х и развивалась стремительно, подминая под себя всех.

Владимир Тихиня: «Пожарников» они подмяли элементарно. Просто задержали двоих криминальных авторитетов, привезли на дачу и… потом всем показали, как их убивали». Бандитов задерживали и отвозили в Минск. В первые недели через сотрудников ГУБОПиК проходили по сотне свидетелей. В итоге дело разрослось до 150 томов. На скамье подсудимых оказались несколько десятков человек. Не только грабителей и убийц, но и бывших представителей закона и власти. Ради безопасности заседание суда проводилось в здании СИЗО № 1 на улице Володарского. Силовое прикрытие выполнял отряд антитеррора «Алмаз».

Николай Карпенков: «Раздавались угрозы. У группировки были покровители в соседних государствах, располагавшие большими деньгами. Мы имели информацию, что «проплаты пошли». Это означало возможность провокаций, вплоть до захвата заложников и нападения на следственный изолятор…» Похоже, что это были агонизирующие проявления былой криминальной силы. Троих организаторов банды приговорили к высшей мере. Остальные получили на всех 555 лет тюрьмы! Урок пошел впрок: криминалитет засел в подполье, в тень ушли его финансовые потоки.

Кратко напомним некоторые другие итоги работы ГУБОПиК, который своим профессиональным вниманием охватил не только оргпреступность, но также проституцию, наркоманию и, конечно, коррупцию в ее чистом виде. Приоритет — работа на опережение, предотвращение ущерба государству. Для этого существует специальное подразделение по борьбе с легализацией преступных доходов. Относительно недавний факт: должностные лица коммерческого банка, злоупотребляя служебными полномочиями, похитили 5,5 млн. евро. Можно сказать, классика криминального жанра: бандиты в белых воротничках.

Также два года назад ГУБОПиК установил, что модернизация «Нафтана» сопровождается теневыми, криминальными схемами. Специфику многосложной работы оставим за скобками: общая сумма установленного криминального дохода составила 3 млн. 800 тысяч евро. В ходе обысков было изъято почти 300 тыс. евро, более 250 тыс. долларов и 670 тыс. российских рублей, а также 10 автомобилей на сумму 5 млрд. 790 млн. рублей. Арестовано имущество на сумму почти 8 млрд. рублей.

Во втором квартале прошлого года по материалам ГУБОПиК были возбуждены уголовные дела в отношении Федора Лисицы, бывшего замминистра лесного хозяйства. Лисица осужден к 5 годам лишения свободы. Показательным стало и дело интернациональной группировки «Легал—Минск». Она занималась поставкой в страну психотропных веществ и реализацией их через специально созданные наркотические сайты и тематические форумы.

Результатом одной из крупнейших за последние годы спецопераций стала ликвидация большей части всего наркорынка страны, который был ориентирован также и на Россию. Операция потребовала стремительности и секретности: за лидером группировки стояли огромные деньги и серьезные силы. Чтобы исключить даже возможность утечки информации, Белорусский ГУБОПиК начал совместную работу с российскими коллегами только после задержаний. Сейчас, когда лидер и его подручные изолированы, интернет-магазины по продаже курительных смесей в Беларуси не работают.

А после разоблачения ГУБОПиК банды «черных» трансплантологов встал вопрос о необходимых изменениях в законодательстве… И одно из самых последних дел — ликвидация в июне 2015 года группировки, которой руководил уроженец Бобруйска Сергей Молнар. Воровского статуса он не имел, но свое бандитское дело знал: банда занималась рэкетом, продажей наркотиков, черным риелторством, разбоем, мошенничеством, вымогательством и даже похищением людей. Общую стоимость изъятого добра — дорогих автомобилей, недвижимости, золота, алмазов, сапфиров… — еще предстоит точно установить: она колоссальна. Арестованы 35 членов банды. Потерпевшими по делу, которое уже в суде, проходят более 500 человек! Говорят, что в планы Молнара входило запустить «машину времени» — вернуть в Беларусь понятия лихих 90—х. Особенности момента «Кто такой Молнар? — вслух вопрошает Тихиня и сам же отвечает:

— В 88-м сидел за мелочь. Потом был водителем вора в законе Бирюкова. А потом сам набрал силу: завел связи в бизнесе, власти, даже в правоохранительных органах. Стал мозгом банды, и нам непросто было это документировать». Это подтверждает один из профессиональных тезисов Владимира Тихини: бывших криминальных авторитетов не бывает. Даже если кто-то и захотел бы выйти из порочного преступного круга (как правило, мало кто хочет), ему этого не позволят. У каждого, кто в этом кругу вращается, есть перед кем-то долги или обязательства прошлого: их надо отдавать и выполнять. Как говорится, вход — рубль, выход — пять. Остается одно: продолжать свое преступное ремесло, поскольку иного нет.

Тихиня не берется утверждать, что организованная преступность побеждена окончательно и бесповоротно. Хотя бы потому, что в местах лишения свободы находятся около 700 человек, представляющих для ГУБОПиК «оперативный интерес». Среди них те, кто осужден за тяжкие преступления и выйдет на свободу в ближайшие год — два — три. Многих Тихиня знает лично, потому что провел в беседах с ними немало часов. В этом — часть его работы. Своих подопечных Тихиня и его коллеги не забывают и за решеткой. Смысл этой обязательной работы, проводимой в теснейшем взаимодействии с департаментом исполнения наказаний, таков: показать авторитету, что он под постоянным контролем, будь он за решеткой или на свободе. Чтобы, выйдя на свободу, он предпочел делать свои дела в другом месте, в другой стране, а Беларусь объезжал бы стороной.

Во время нашего разговора Тихиня не раз употребил непонятный термин: «мы принимали». По моей просьбе расшифровал его суть. Недавно, к примеру, освобождался известный криминальный авторитет (Абдулла). Встречать его у ворот, как водится, прибыли коллеги по криминальному цеху из самых дальних широт — чтобы по традиции отметить торжественное событие и заодно обсудить дела. Упомянутое событие, кстати, собрались отмечать на воде, на катере. Но тут откуда ни возьмись — ГУБОПиК и «Алмаз». Доставили, документировали, поговорили, кого можно было — отпустили. Это своеобразный профилактический прессинг: криминалитет никогда, нигде на территории Беларуси не должен чувствовать себя спокойно.

«Принять» — значит задержать, документировать, допросить, проверить, не пребывает ли кто—то из компании в розыске, под надзором… Но таким образом в стране практически пресекли традицию пышных встреч авторитетов после освобождения. За решеткой законы диктуют тоже не они, хотя, конечно, пытаются.

Владимир Тихиня: «Мы отслеживаем даже тех, кто едет через Беларусь транзитом, поездом или на машине. Если еще недавно мы за год снимали по 20 — 30 человек, то за минувшие полгода — только троих. Они все поняли. Это приятно, черт побери!»

Вот лишь один из примеров, о которых сообщали специализированные СМИ: «В Бресте при пересечении государственной границы

Беларуси задержан 51-летний российский вор в законе Шота Имнаишвили, более известный в криминальных кругах как Паца. После профилактической беседы с сотрудниками ГУБОПиК республиканского МВД, в ходе которой было установлено, что целью заграничной поездки Пацы было медицинское обследование, он был выдворен за пределы страны…»

Если слов Тихини — «они все поняли» — кому-то мало, то вот в подтверждение информация со специализированного, посвященного криминалу сайта. В детали криминального конфликта между сторонниками кланов Деда Хасана и Таро вдаваться не будем. Лишь две цитаты: «…до конфликта Беларусь была территорией, свободной от воровского присутствия. «Законники» белорусского происхождения имелись, но они предпочитали держаться подальше от родины»; «не исключено, что в самое ближайшее время воры вновь соберутся в каком—нибудь тихом месте и продолжат разбор накопившихся проблем. Если, конечно, они найдут такое «тихое место». В Беларуси таковых для них точно не имеется».

Проще не скажешь. Владимир Тихиня скептически оценивает статус белорусских воров в законе, где бы они ни были «коронованы»: в России, Армении или Эмиратах. За каждым из них числится немало косяков, проколов в воровской карьере, которые в принципе исключают получение статуса. В качестве примера Тихиня приводит Лебедя, одного из четверых персонажей, «коронованных» на сходке в Дубае и единственного, остающегося на свободе. Так вот, он вообще не судим, не знавал «шконки» и уже поэтому серьезного авторитета не имеет. Но был коронован. Потому, вероятно, что имел кличку Бухгалтер. Вел финансовые дела другого авторитета, Тимохи.

Для нас, для общества, это хорошо, что воры в законе мельчают. Но Владимиру Тихине и его коллегам это лишь усложняет работу. Во-первых, потому, что криминалитет начинает изменять даже своим законам и становится менее предсказуемым. Во-вторых — и это даже важнее — стремится легализоваться, то есть войти с грязными деньгами в легальный бизнес. Для этого должен нанимать «белых воротничков»: финансистов, управленцев-менеджеров, адвокатов с хорошим образованием и репутацией.

***

Резюмируя рассказ Владимира Тихини и его коллег, можно констатировать следующее. Итоги борьбы с организованной преступностью в Беларуси несомненны и очевидны. Прежде всего потому, что противостоит ей не только ГУБОПиК, но выстроенный государством фронт, на участках которого действуют и взаимодействуют также подразделения госбезопасности, финансовой разведки госконтроля, Следственного комитета и того же уголовного розыска. Против таких сил у криминалитета нет шансов. Немалое значение в этом противостоянии имеет и экономическая модель страны. Эта модель если не исключает, то критически осложняет преступникам возможность как заработать большие деньги, так и вложить их.

Существенно и то, что белорусское общество не приемлет тех, кто выпячивает свое богатство, даже если оно заработано честно. Суммируя, можно утверждать, что организованной преступности даже новой, псевдолегальной формации, которая идет на смену старой, в нашей стране нечего делать!