Не замучить правилами

По данным аналитического центра НАФИ, по итогам 2016 года объем банковских кредитов для малого и среднего бизнеса сократился на три процента и стагнирует уже пятый год подряд. В текущей экономической ситуации, при активном развитии «Индустрии 4.0» и технологического прогресса, краудфандинг — практически единственная возможность для инновационного МСБ и стартапов привлечь финансирование роста до той стадии, когда компания станет привлекательной для стратегических инвесторов и банков.
<!—

—>

Как поясняет генеральный директор краудинвестинговой площадки VentureClub.co Елена Привалова, смысл краудинвестинга для государства в том, чтобы у состоятельных людей была мотивация вкладывать свои средства в инновационные и технологические компании и МСБ, а не переводить их в швейцарские банки или хранить «под подушкой». А мотивацией для этих состоятельных людей является высокий процент возврата от инвестиций, хоть и сопряженный с определенным риском. Однако, если перегнуть палку, то инструмент может оказаться непривлекательным для инвесторов, как в итоге и получается.
— В рабочих совещаниях с министерствами и институтами развития мы обсуждали этот феномен как причину, по которой регулирование отрасли должно быть мягким и экспериментальным, — рассказала эксперт. — Крупнейшие представители отрасли также вошли в «регуляторную песочницу» при Центробанке, задача которой была выработать нормы для будущего закона, которые бы устроили всех. Тем удивительнее для руководителей площадок было увидеть проект закона о краудфандинге с ограничениями по суммам вложений — всего 0,5 миллиона рублей на одну компанию в год. Кого заинтересуют дивиденды, пусть даже с повышенной ставкой, на сумму в 500 тысяч рублей? — удивляется эксперт. — Более-менее крупный раунд, например на строительство завода, может составлять 30-40 миллионов рублей. Даже если представить ситуацию, что мы нашли 80 инвесторов, готовых войти с малыми чеками до 500 тысяч, представьте, как сложно будет структурировать раунд, ведь с каждым инвестором нужно будет вести переговоры и отдельно подписывать сделку. Привлеченные сред-ства просто уйдут на содержание штата юристов.
По мнению представителей площадок, участвовавших в обсуждении закона, целесообразно либо вообще не вводить лимитов, либо ввести двухуровневую аккредитацию площадкой — для профессиональных и непрофессиональных инвесторов. Иначе отрасль погибнет, ведь частные инвесторы вкладывают по 10-15 миллионов в одну компанию, а всего в год — до ста миллионов.
Другой спорный момент — квалификация инвесторов по биржевым стандартам. По новому законопроекту им надо получать аккредитации наравне с фондом — по мнению Приваловой, это нонсенс. Никто не захочет ее проходить, чтобы иметь возможность вложиться без лимитов. Многим такая аккредитация просто станет недоступна. Правила для инвесторов должны определять сами площадки, руководствуясь здравым смыслом, как это делается по всему миру. Мнения экспертов сводятся к тому, что контроль, несомненно, нужен, но не такой чтобы зарегулировать всю отрасль.
<!—

—>

Кроме того, не совсем оправданными являются требования к лицам, привлекающим инвестиции на платформе. Сейчас указано, что это могут быть только ООО и ИП с российской юрисдикцией.
— Поверьте, ограничение юрисдикции не помешает мошенникам при желании скрыться с деньгами. — подытожила эксперт. — Однако система фильтрации проектов на площадке как раз и создана для того, чтобы провести первичную проверку надежности проекта с раскрытием информации об основателях и акционерах. Риски всегда будут, но отрасль умеет отсекать мошенников — на моей памяти ни в одной из трех площадок («Поток», «Старттрек», «Венчурклаб») не было ни одного мошенника, скрывшегося с деньгами. Бывают неудачные проекты, — но на то они и венчурные.
Сооснователь платформы Stasis.net и управляющий партнер Exante Григорий Клумов считает, что появление закона — шаг вперед по легализации цифровых активов. Однако проект закона сырой и требует доработки.
— Например, определение токенов не совсем корректное, так как не все токены выпускаются для привлечения финансирования, — поясняет он. — Также в корне неверно утверждение, что защита прав участников смарт-контракта осуществляется так же, как и сторон договора в электронном виде. Опубликованный текст нельзя назвать полноценным законом о финансовых активах. Например, в нем проигнорирована мировая тенденция разделения токенов (цифровых активов) на четыре типа: утилиты, ценная бумага, аппликейшн и обеспеченный активами. У нас законопроект приравнивает цифровые активы целиком к ценным бумагам и узаконивает монополию на организацию торгов и депозитарное хранение существующими операторами. Однако такой оператор в РФ только один — Московская Биржа. Еще эксперт считает, что положение об ограничении суммы инвестиции создает препятствие для физических лиц. Очевидно, что ведомство имеет благие намерения: ограничить возможные потери для населения, но и последствия для нарушителей из текста непонятны.
Начать же надо с того, что законодательно определить само понятие краудфандинга и принципы его регулирования.
— На сегодня пока законодательно не определено как само понятие краудфандинга, так и принципы его регулирования, — поясняет исполнительный директор агентства PR Entertainment Евгения Сигачева/ — Отдельно отмечу благотворительность — как один из видов, где помимо отсутствия четкого законодательства причина кроется в плохо развитой благотворительной культуре в стране.
Согласно данным Всемирного рейтинга благотворительности, Россия находится лишь на 104 месте по уровню благотворительной финансовой помощи в мировом рейтинге. А по словам Сигачевой, 76 процентов россиян не оказывают благотворительную помощь, и одна из причин в том, что прозрачных и регулируемых краудфандинговых платформ у нас единицы.
<!—

—>

По словам эксперта, Россия нуждается прежде всего во внесении в законодательство базовых поправок — четко определить само понятие, урегулировать работу краудфандинговых площадок, установить требования к их владельцам и инвесторам. Это создаст благоприятные условия для дальнейшего развития и повысит безопасность всех участников краудфандинга в рамках правового поля.
— При отсутствии жесткого регулирования всегда есть риск появления финансовых пирамид и мошенничества на краудфандинговых площадках, — продолжила эксперт. — Адекватный закон, во-первых, однозначно сократит объем мошенничества, во-вторых, за счет снижения потребительских рисков увеличит объем рынка. Несмотря на большой потенциал, его объем в России в 2016 году составил всего два миллиарда рублей, что по сравнению с другими странами очень мало.
Комментарий
Арсений Щельцин, директор Российской ассоциации криптовалют и блокчейна (РАКИБ):
— Над подобным законопроектом работают сразу несколько организаций и ведомств — Центробанк, минфин и РАКИБ. Все преследуют примерно одну цель, но с небольшими различиями. Наши коллеги из ЦБ в первую очередь хотят поставить краудинвестинг на регулируемые рельсы. Мы ориентируемся на сектор малого и среднего бизнеса, и уже синхронизировали с правительством требования к площадкам и инвесторам. Задача — не «легализовать» крауинвестинг, а дать инструменты для защиты инвесторов и проектов в высокорискованном бизнесе (а вложения в высокие технологии и новые проекты всегда несут высокие риски). У ЦБ более детализированные требования к участникам, но и жесткие ограничения по финансам на инвестора в год. Однако наш проект может начать работать сразу же, если его примут, допустим, завтра. У ЦБ формы регуляции такие, что потребуется время на адаптацию рынка под них. В целом все предложения будут сочетаться, и в итоге должен получиться один документ из нескольких, и уже депутатам решать, какие части из наших проектов будут включены в итоговый вариант.