Деньги давят на тормоз

Причем неважно, как называются налоги. Любые обязательные платежи — сборы, пошлины, взносы на что угодно. В международной практике им даже есть имя — «квазиналоги».
C точки зрения роста у нас избыточное налоговое бремя. Все страны сверхбыстрого роста с динамикой реального ВВП выше 5 процентов в год (развивающиеся экономики) имеют сегодня фискальную нагрузку ниже, чем в России. У них, как правило, кратно выше монетизация, насыщенность деньгами. Гораздо больше доступность кредитов. Намного меньше процент по кредитам (5-6 процентов и ниже). Они часто намеренно ослабляют свою валюту, чтобы стимулировать рост, товарный экспорт, импорт капитала. Сегодня в этом обвиняют Китай.
В больших быстрорастущих странах (Китай, Индия) крупнее, чем у нас, финансовые рынки. У них обычно меньше денежных, бюджетных резервов — все для роста. А результаты? Взлетает вверх норма инвестиций («Инвестиции/ВВП»). В Китае — 44 процента, в Индии — 32, у нас — 24. Как за этим угнаться?
Финансы могут быть настроены так, что будут стимулировать рост экономики. А могут и тормозить его
Финансы могут стимулировать рост экономики. Они могут быть настроены так, чтобы быстрее двигаться, подстегивать всех тех, кто хотел бы стать впереди планеты всей. Но финансы могут и тормозить рост. Четверть века мы давим рост через финансы. Двадцать пять лет холодного кредита и сверхвысокого процента. У нас очень низкая насыщенность кредитами. «Кредиты нефинансовым организациям/ВВП» в 2016 году — 35,1 процента, в 2017 году — 32,8. «Кредиты населению/ВВП» — 12,6 и 13,2 соответственно. Это очень уныло, холодно, низко, на уровне бедных стагнирующих стран. В Китае все вместе это зашкаливает за 200 процентов. У Вьетнама, растущего по 6,5 процента в год реального ВВП, насыщенность кредитами экономики около 100 процентов ВВП.
<!—

—>
Процент по ссудам? Десятилетиями один из самых высоких в мире. Стыдно перед молодыми семьями. В Чехии и Польше берут ипотеку под 2,5-3 процента, а то и ниже. Средние проценты по кредитам населению в России? Всегда двузначны!
Двадцать пять лет экспорта капитала куда угодно. Чистого вывоза только частного капитала — примерно 800 миллиардов долларов. Четверть века мелкого, спекулятивного финансового рынка, на котором кэрри-трейд и все что угодно есть, а длинных инвестиций очень мало. В 2006-2007 годах капитализация нашего рынка акций к ВВП составляла 120-140 процентов. В 2017 году — 39.
Двадцать пять лет высоких, на «европейском» уровне, налогов и квазиналогов, с которыми очень тяжело расти. С начала 2000-х годов бюджет, работающий по принципу: взять больше, отправить значимую часть взятого в резервы, в валюту, за рубеж. В конце 2013 года внебюджетные резервные фонды приближались к 200 миллиардам долларов, составляли более 20 процентов годовых расходов бюджета, более трети международных резервов. Все это вычет из денег населения и бизнеса вместо инвестиций, вместо роста спроса.
Нужны ли резервы? Да, конечно! Но их не напасешься, если экономика стагнирует. А если она быстро растет, не нужно запасаться с таким отчаянием. Достаточно лишь подстраховки. Сегодня мы быстро возобновляем резервы. Фонд национального благосостояния достиг 4,8 триллиона рублей. Да, это нужно, но в каком размере? Еще один принцип бюджета: медленно, но верно сжимать все, что называют «социальные обязательства». Не мытьем, так катаньем. И облагать все больше — все, все, все, пусть по мелочам. Взять денег больше в центр. Создать финансовые вертикали — у нас только там точки роста, где на местах есть преференции из центра и федеральные проекты.
<!—

—>
Налоговые льготы? Вот их большей частью отправить вниз. Пусть регионы — там, где недостаток денег — решат, кому их раздавать. Держать один из самых низких в мире госдолг. Его нельзя наращивать, а если на инвестиции, то по чуть-чуть. Собственно, это бюджет безрыбья, не роста, полностью зависящий от мировых цен и спроса на сырье.
Рядом — работающий в убыток Центральный банк (минус 0,4 триллиона в 2017 году). И прошедший по коммерческим банкам — минус 45 процентов банков за четыре с половиной года. Эмитировавший более трех триллионов рублей, чтобы покрыть убытки в банках и выплаты вкладчикам. Все эти деньги не инвестиции — это затычка черных дыр.
Так что это такое? Только не финансы роста. Скорее формула: кредитный холод, высокий процент (Банк России) плюс бюджетная консолидация (больше фискальной нагрузки, минимум налоговых стимулов, резать расходы — минфин), плюс крупные проекты, финансовые преференции, особые режимы по вертикали, из центра сверху вниз, как базовая модель экономики. Последствия? По-прежнему огромная зависимость от мировых цен и спроса. Вне «денежных пятен» крупных городов и особых зон — недолеченные города и дороги. Там громадный дефицит денег, инвестиций. Пространство — в заплатках. Уход в черный оборот. Вы — у нас, а мы — у вас. По оценке, до 50-60 процентов частных платежей и услуг в глубинке — безналоговые. Окукливание регионов.
В быстрорастущих странах, Китае и Индии, меньше, чем у нас, денежных, бюджетных резервов — все для роста
И какой здесь рост? Как оценивает ЦБ наше будущее? По его прогнозу, темпы роста реального ВВП в 2018 — 2020 годах — 1,5-2 процента. А минфин? В 2019 году — 2,1, в 2020 году — 2,2, в 2021 году — 2,3 процента. Ну и что, так и будем жить? Радость-то какая…