Насильник и хулиган. Окончание

Окончание

Первая часть материала

Вторая часть материала

Третья часть материала

  Я много раз сравнивал Майоргу в бою с Бабой-Ягой. Сейчас мне кажется, что это не совсем точно. Ни одна женщина не заслуживает того, чтобы ее сравнивали с Майоргой. Тем более Баба-Яга с ее несложившейся личной жизнью. Кощея ведь она как женщина не интересовала. Он все больше по ворованным принцессам специализировался. А вот на Кощея сражающийся Майорга как раз похож. На Кощея в подпитии, угнавшего у Бабы-Яги ее ступу и размахивающего во все стороны ее же украденной метлой.

  Все ожидали, что так он начнет и бой с Варгасом, но на первых секундах ничего подобного не случилось. Майорга действовал осторожно. Даже показалось, что ранний нокдаун в бою с Де Ла Хойей его чему-то научил. Но это продолжалось недолго.

  Первый ощутимый удар, левый боковой, нанес Варгас, но тут уже Майорга взорвался, и зрители получили то, что хотели. Кощей прилетел. Однако Варгас первый налет как-то перетерпел, а чуть позже ударил правой по корпусу чуть ниже пояса. Рефери как-то робко попытался остановить бой, но Варгас то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал, развил атаку, пару раз пробил и уже явно после команды нанес левый боковой.

  Майорга стал апеллировать к арбитру. И, хотя он был прав, если бы этот Кощей достал откуда-нибудь из трусов заранее припасенную письменную кляузу, это не выглядело бы более странно. Похоже, рефери думал так же. Он посмотрел на Майоргу с некоторым недоумением и дал команду продолжить бой.

  Убедившись, что тут, кроме как на себя, положиться не на кого, Майорга, немного поосторожничав, снова активизировался. Он периодически доставал Варгаса с обеих рук, особенно очень своеобразным, идущим уж очень сверху правым кривым кроссом. Варгас тоже попадал, прежде всего, левым боковым, но в целом уступал.

  Секунд за сорок до конца раунда Майорга пробил левый боковой, основательно перетряхнувший Варгаса, и, почуяв кровь, снова налетел на него в своем фирменном стиле. Засверкала боевая метла в свете прожекторов. Удары сыпались пачками, Варгас до поры до времени даже не отбивался, а отмахивался от него. Пропустил много, особенно мощный правой по корпусу, удержался на ногах, но потом несколько неожиданно упал после не показавшегося сильным левого бокового, а Майорга на бреющем полете в своей ступе ушел в сторону. По-моему, Варгас не столько был потрясен каким-то конкретным ударом, сколько всем этим налетом-наездом-наскоком в целом.

  До гонга оставалось около 20 секунд, и рефери, явно чуть подыгрывавший Варгасу, потянул время. Бойцы сошлись буквально на пять-семь секунд, показавших, что Варгас пришел в себя, но, тем не менее, перерыв подоспел для него весьма кстати.

  Кощей-Майорга, довольно размахивая руками-крыльями, полетел в свой угол, где вместо того, чтобы сесть на табурет, залез на канаты, как будто бой уже закончился, весь в таком восторге от себя, как трехлетний ребенок, когда его хвалят за то, что он хорошо покушал. Ну а Варгас… Варгас выглядел, как человек, чья надежда угасает у него на глазах, как зола в камине.

  Тем не менее, Варгас очень хорошо начал второй раунд, несколько раз основательно засадив Майорге, особенно слева, на что тот, пританцовывая, красноречивым жестом настоятельно предложил мексиканцу свой член для каких-то неведомых утех. Не знаю, это или что другое произвело на Варгаса тяжелое впечатление, но дальше у него в этом раунде дела пошли неважно. Трижды ударами справа, в голову, по корпусу и опять в голову, Майорга слегка болтанул его. Ближе к концу Варгас провел неплохой левый боковой, но этого было очень мало. Раунд он безоговорочно проиграл.

  Варгас хорошо начал и третий раунд, насовав Майорге несколько увесистых ударов, но потом много пропустил. В том числе правый прямой и левый боковой никарагуанца, которые перетряхнули Варгаса в собственных трусах. Казалось, раунд он уже проиграл, но потом полторы минуты «по-серьезному» попадал только он, причем не только слева, но и справа. На последних тридцати секундах Майорга тоже пару раз попал, но теперь уже казалось, что ему этого не хватит, чтобы взять раунд. В любом случае, Варгас его не проиграл.

  А в четвертом мексиканец уже слегка перебил никарагуанца. У него было просто больше моментов. Он стал лучше действовать в комбинациях справа и эффективно подключил к работе апперкот. Майорга же действовал бесшабашно для любого другого бойца, но для себя достаточно академично, что явно говорило о том, что он ощущал себя не совсем в своей тарелке. Иначе подобные люди до «академических» высот не поднимаются. Или не опускаются. Это уж как посмотреть.

  В пятом раунде ситуация более-менее повторилась. Варгас слегка потряс Майоргу правым прямым и вообще нанес значительно больше точных ударов. Майорга попытался вырвать раунд за счет концовки, но не вышло.

  Шестой раунд Варгас провел еще сильнее. Он сумел несколько раз потрясти Майоргу, тот опять активизировался в последние полминуты, но и тут по-настоящему захватить инициативу ему не удалось. Варгас снова перебил его. В последней паре раундов Варгас, выглядевший очень угнетенным в начале боя, теперь, казалось, поймал какую-то нить, которая выведет его к победе. Он снова верил в нее. Он верил в себя. Он верил, что фортуна, наконец, развернулась к нему лицом, которое он уже забыл, как выглядит, так как последнее время имел возможность изучать взглядом только ее задницу. Ну а Кощей-Майорга, казалось, где-то потерял краденую ступу вместе с метлой и давно уже работал в ринге как корявый, неправильный, но все-таки довольно обычный боец, а не нечистая сила в боксерских трусах.

  В седьмом раунде ничего особенного не произошло, но выиграл его все-таки Майорга. По-моему, Варгас вполне сознательно взял паузу, сберегая силы для концовки. Возможно, это было ошибкой. С точки зрения тактики Варгас все сделал правильно, но психологически – нет, а чего стоит тактика без психологии? Майорга выглядел надломленном в шестом раунде, он явно уставал. Таким людям нельзя давать возможность поймать кураж, а своей пассивностью в седьмом раунде Варгас дал, и Майорга его неплохо провел. На восьмой раунд он вышел окрыленный. В начале даже как-то покобенился, уже не помню, как именно, и хорошо провел первые две минуты, но на последней Варгас ему много чего навтыкал с обеих рук. Майорга ответил явно преднамеренным ударом после гонга, когда Варгас уже начал разворачиваться, чтобы пойти в свой угол. Концовка получилась для никарагуанца неудачной, однако главного он не растерял – снова схваченной за хвост уверенности в себе.

  Девятый раунд Варгас начал вяловато, но со второй минуты прочно захватил инициативу, провел много ударов и снова стал похож на себя в шестом раунде. Майорга тоже стал похож на себя в шестом раунде – когда победа, казалось, стала уплывать от него. Десятый раунд Варгас провел послабее, но в целом неплохо. У Майорги были свои моменты, но Варгас был поточнее и как будто сохранил больше сил. На одиннадцатый он вышел исполненным уверенности в себе.

  Варгас долгое время спокойно выигрывал раунд за счет более точных ударов и комбинаций. Секунд за сорок до конца он серьезно потряс Майоргу сильным ударом справа, после которого еще и добавил. Никарагуанец принял это все героически, но он явно устал. Тем не менее, он встретил слегка зарвавшегося Варгаса отличным правым кроссом. Это выглядело неприятностью, но не более того. Варгас не был так уж потрясен.

  На тот момент до конца раунда оставались считанные секунды, где-то пять-шесть. Варгас наверняка это знал, так как, скорее всего, услышал сигнал, который дают за десять секунд до конца. Он зачем-то пошел вперед. По-моему, даже без удара. Пошел просто так, потому что надо же как-то провести эти последние секунды, не бегать же от Майорги. Завязалась какая-то возня. Ноги Варгаса стояли на одной линии, и он еще как-то неловко отклонился назад всем корпусом, слегка потеряв равновесие. В этот момент Майорга выбросил мощный удар справа, и Варгас рухнул. Нокдаун!

  До гонга в тот момент оставалась секунда или даже меньше. Варгас выигрывал раунд, а с ним, скорее всего и весь бой. У Майорги в распоряжении было одно мгновение на то, чтобы изменить ход событий, и он это сделал. И это не было случайностью.

  Помню, как я увидел лицо Варгаса, когда он пришел в угол. Его яркий огонек надежды только что с непобедимой крестьянской простотой залили ведром воды. Причем воды грязной. В этом не было никакой возвышенности, никакой красоты, именно поэтому я и не говорю, что этот огонек, скажем, задуло внезапным порывом ветра. Это было бы слишком красиво и не соответствовало действительности, а надежда умирает красиво только в плохих романах. В жизни все проще, грубее и трагичнее.

  У Варгаса было три минуты на то, чтобы совершить чудо, но сил на него не было. Он вел бой в расчете на победу по очкам. Был близок к цели, и тут все обломилось. Он был опустошен. Он был раздавлен даже не тем, что попал в нокдаун, а тем, как он в него попал. В двенадцатом раунде он пытался что-то сделать, но сам не верил в свои попытки, а не верящий в чудо никогда его не совершит. Майорга выглядел убедительнее.

  Гонг!

  Варгас пошел в свой угол, подняв руки, а Майорга опустился на колени, и почему-то сразу было видно, что первый проиграл, а второй победил, хотя их позы, вроде бы, говорили об обратном.

  Судьи не заставили долго ждать своего решения. Один насчитал ничейные очки, 113-113, другой поставил 114-112 в пользу Майорги, а третий аж 115-111. Получается, что после десяти раундов Варгас вел на двух картах. Продержись он на ногах лишнюю секунду в 11 раунде, его отрыв стал бы практически не ликвидируемым, и он бы одержал победу. Но… он не мог ее одержать. Какой-то был в нем надлом, который должен был дать себя знать. Он и дал. Странно, что так поздно.

  Пресс-конференцию проводили прямо в зале. Народу была тьма, и опять, как и на взвешивании, среди представителей прессы было удивительно много толстых и красивых латиноамериканских теток. Только теперь эти журналистки приволокли с собой еще по куче детей каждая. Никогда больше ничего подобного не видел. Журналистские отпрыски метались между рядами кресел, играя во все активные игры сразу, от хоккея до бейсбола, и орали как резаные. Мамы, периодически вздымая взволнованным дыханием тяжелые бюсты, и без того готовые разорвать одежды, ждали своих героев.

  Они пришли, какие-то тихие и усталые. Журналистки, кстати, как старые большевички, предпочитавшие в одежде всем цветам красный, тут же разделились сразу на два лагеря. Одни своими бюстами, которые, кажется, были у них наряду с глазами и органами зрения, уставились на Майоргу, другие – на Варгаса. Были и такие, которые, волнуясь телами, смотрели и туда, и туда. Если кто-нибудь мне скажет, что они все вместе написали одну заметку в три строки, я очень удивлюсь.

  Майорга очень извинялся перед Варгасом и его семьей за свое поведение. Позже я даже узнал, что он встал перед матерью Фернандо на колени. Не знаю. Может быть. Не видел. Наверное, недолго стоял. Там было на что посмотреть и помимо Майорги на коленях.

  Что касается Варгаса, то я никогда не видел бойца, по которому лучше было бы видно, что он больше никогда не выйдет в ринг. Нет, он не испугался, он истратился. Для него это было бы, как вернуться к уже несколько раз бросившей его стерве жене, точно зная, что она бросит его снова, еще хуже, чем в прошлый раз. Есть предел душевной боли, которую человек может вынести. Варгас до своего предела дошел. Ринг, принесший ему когда-то столько радости и славы, стал для него только местом скорби. Не удивлюсь, если узнаю, что он, как довольно многие боксеры, закончив карьеру, даже на бои теперь не ходит и по телевизору их тоже не смотрит. Наелся человек. Навсегда наелся. На Варгаса даже смотреть было тяжело, и я был рад, когда пресс-конференция закончилась.

  Утром спустившись в ресторан на завтрак, я сразу увидел у входа человек пять мужиков, впавших в столбняк. В том смысле, что они стояли, как столбы. Пройдя еще два шага, я увидел, что же вызвало такую реакцию. Видимо, в Лос-Анджелесе проводили какой-то конкурс красоты среди школьниц лет пятнадцати-шестнадцати, которые сейчас полным составом, все разодетые, пришли завтракать. Даже не знаю, сколько их было: двадцать, тридцать? И все как на подбор. Мужички были близки к обмороку. Постояв и помявшись, как школьные лузеры на дискотеке, они стали разбредаться в поисках пищи. Я пошел за омлетом.

  Передо мной стояли две девочки, безумное красивые, которые вели между собой светский разговор, звучавший, как добрая пародия на какой-то салонный диалог. Одной омлет уже делали, а другая ждала, когда сможет сделать заказ.

  Омлетчик был мексиканцем лет пятидесяти с подвижным лицом египетского сфинкса. Так, как он смотрел на своих клиенток, не смотрят не то что на женщин, а даже на стену, потому что и стена может обидеться от такого безразличия. И мне еще говорили, что некоторые мексиканцы так вели себя со мной, потому что видели во мне изменника мексиканскому делу? Эти красавицы были похожи на мексиканок не больше, чем на готтентоток, а он вел себя с ними точно также.

  Наступила очередь второй девочки сделать заказ. «Мне, пожалуйста, омлет из одних белков и, пожалуйста, ничего туда не кладите, пожалуйста». От смущения она явно злоупотребляла словом «пожалуйста». Она была стройной, как свеча, и, похоже, боялась поправиться.

  Омлетчик, так и не дрогнув ни одной чертой лица, почти мгновенно сделал то, что она просила. Юная красавица, судя по милому лицу относившаяся к самой беззащитной категории человечества, хорошим девочкам, стояла какая-то растерянная от этого ледяного обращения с собой. Захотелось ей как-то помочь, и тут настала моя очередь делать заказ. «А мне, пожалуйста», — сказал я, немного пародируя ее манеру, — «сделайте омлет из трех, нет, четырех яиц и положите туда все, что может испортить мою бесподобную фигуру. Я устал от своего совершенства».

  Я не считаю эту шутку самой удачной в своей жизни, но все кругом заржали так, что я почувствовал себя первым остряком во вселенной. У стройной красавицы ее хилая белая яичница чуть не съехала с тарелки, и она в знак благодарности коснулась своей невесомой ручкой моей руки. Лицо мексиканца осталось таким же неподвижным. Честное слово. Я взглянул на него еще раз. У него было почти такое же выражение, как вчера у Варгаса после боя, и вообще он был на него несколько похож. Только если в его глазах не было ничего, то в глазах Варгаса не было ничего, кроме боли.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ
22 октября 2016, 18:18