Загадка 2024: вернется ли Путин в кресло премьера

Неопределенность как политическое супероружие ВВП

(function(w,doc) {
if (!w.__utlWdgt ) {
w.__utlWdgt = true;
var d = doc, s = d.createElement(‘script’), g = ‘getElementsByTagName’;
s.type = ‘text/javascript’; s.charset=’UTF-8′; s.async = true;
s.src = (‘https:’ == w.location.protocol ? ‘https’ : ‘http’) + ‘://w.uptolike.com/widgets/v1/uptolike.js’;
var h=d[g](‘body’)[0];
h.appendChild(s);
}})(window,document);

После прочтения стенограммы интервью Путина с австрийской телезвездой Армином Вольфом я нашел его биографию и обнаружил, что у себя на родине он получил массу почетных званий и титулов вроде «журналист, онлайнер и коммуникатор года». Австрийцам, конечно, виднее. Но по итогам перебранки с Президентом РФ я бы без малейших колебаний присудил Армину Вольфу ранг «перебивателя года» — «перебивателя» и очень даже неплохого политического «следователя».

При всех огрехах интервью, о которых будет сказано ниже, именно нетерпеливому австрийскому журналисту удалось выудить у Путина очень любопытное признание о его планах после 2024 года. Впервые на моей памяти ВВП открыто признал: после своего окончательного ухода с поста президента он не исключает для себя ничего, включая возвращение на должность премьер-министра.

«Если вы наберетесь терпения и дослушаете меня, то вы узнаете мою точку зрения по этому вопросу, хорошо?» — «Сейчас, секундочку, не торопитесь. Дайте мне сказать, иначе у нас будет не интервью, а монолог только с одной стороны — вашей». — «Вы хотите все время задавать вопросы или хотите слышать мои ответы?» — я не помню другого случая, когда интервьюеру Путина настолько нравился звук собственного голоса, что он старался по максимуму говорить сам, а не слушать своего собеседника. В какой-то момент ВВП настолько устал от необходимости постоянно повторять по-русски «дайте мне сказать, в конце концов», что он попробовал обходной маневр — перешел на родной язык Армина Вольфа: «Seien Sie so nett, lassen Sie mich etwas sagen!» («Будьте добры, позвольте мне сказать!»).

Не помогло. Замерев на секунду в притворном смирении («мне настолько не хочется вас перебивать!»), Армин Вольф вновь принялся за свое. Но больше ни слова критики в его адрес. Это во мне говорит профессиональная ревность. Ревность, вызванная следующим обменом репликами с ВВП.

Вольф: В конце этого президентского срока вам будет больше 70 лет.

Путин: Надеюсь. (Смех.)

Вольф: И вы будете больше чем в течение 20 лет у власти. Соответственно, вы не сможете в соответствии с Конституцией выдвинуть свою кандидатуру. После окончания президентского срока вы уйдете из политики или вы все-таки продолжите быть во власти и станете премьер-министром?

Путин: А как бы вам хотелось?

Вольф: Это не имеет никакого значения. Мне интересно, чего вы хотите.

Путин: Мой президентский срок только что начался. Я только в начале пути. Давайте не будем забегать вперед. Я никогда не нарушал Конституцию своей страны и не собираюсь этого делать. Многое будет зависеть от того, как мы будем работать — когда я говорю «мы», имею в виду себя и свою команду, — каких результатов мы добьемся. Но вы правы, действительно я занимаюсь государственной, административной работой достаточно долго. Я для себя сам должен буду решить, что я буду делать, после того как у меня закончится текущий президентский срок.

Из того, что ВВП не ответил твердо «нет» на вопрос, «а не собираетесь ли вы случайно стать премьер-министром в третий раз и таким образом остаться у власти в России на неопределенное время», не стоит делать вывод, что намерения Путина обязательно состоят как раз в чем-то подобном. Я не думаю, что ВВП кривил душой, заявляя: «Многое будет зависеть от того, как мы будем работать». Но не правы будут и те, кто не найдет в этом обмене репликами никакого важного внутреннего содержания. Оно там есть. Нужно просто знать, где и что искать: не намеки на конкретные карьерные намерения Путина после 2024 года, а ключи к пониманию его нынешней политической стратегии.

Поискали? Нашли? Я вот, как мне кажется, нашел. По моему глубокому убеждению, главным политическим оружием Путина в ближайшие годы станет абсолютная непрозрачность и неопределенность его намерений по поводу своей дальнейшей судьбы. Вопрос о том, что ВВП будет делать после 2024 года, является абсолютно фундаментальным для российской политики. Но отвечать на него тем или иным образом Путин ни в коем случае не будет.

Нет, формально-игривых ответов в духе того, что услышал Армин Вольф, разумеется, будет много. Путин понимает, что отвечать любопытствующим гражданам «не скажу» он не может. Но равным образом ВВП не может отвечать им что-то определенное — не может потому, что любой определенный ответ поставит его в заведомо проигрышное положение. Допустим, Путин выскажется в духе: «Не тревожьтесь, дорогие россияне, я не оставлю вас своими заботами и после 2024 года!» Реакция публики точно будет негативной: мол, не много ли вы, Владимир Владимирович, о себе вообразили? Почему вы так уверены, что без вас России не прожить?

Однако делать заявление в стиле «я уйду жить в дальневосточную тайгу и буду охранять покой амурских тигров!» было бы для Путина не менее серьезной ошибкой. С «уходящей натурой» в политике обычно не церемонятся. Вожак стаи не имеет права «показывать слабину» — льстивые подчиненные могут перестать быть льстивыми и разорвать «любимого босса» на куски. Вот и получается, что все подталкивает Путина действовать как в старой игре: «Да и нет не говорите, черное-белое не называйте».

Армин Вольф стал первым журналистом, который опытным путем наткнулся на этот исключительно важный «политический феномен» времен последнего президентского срока Путина. Молодец, Армин, ход засчитывается! Иди и перебивай теперь кого-нибудь еще!

Читайте материал: «Путин и «схватка бульдогов под ковром»: секрет премьера второй свежести»