Россияне не нашли альтернативы Владимиру Путину

Стоимость приема врача, госпитализации и лабораторных исследований, оплачиваемых за счет средств обязательного медицинского страхования (ОМС), в зависимости от региона различаются в разы. Например, прием терапевта в Москве стоит 108 рублей, а в Петербурге — 364. Такая ситуация, по мнению экспертов, ставит больницы и поликлиники в неравные условия. А жители одних субъектов получают менее качественную медицинскую помощь, чем других. Эксперты фонда «Здоровье» изучили генеральные тарифные соглашения, опубликованные на сайтах территориальных фондов ОМС. Выяснилось, что, например, в 2016 году тариф на первичный прием врача-терапевта в Санкт-Петербурге был в 3,5 раза выше, чем в Москве (355 рублей и 108 рублей соответственно), первичный прием у врача-хирурга — в 6,5 раза выше (364 и 56 рублей). Та же картина сложилась и со стоимостью лабораторных исследований. Директор фонда «Здоровье», член Общественной палаты РФ Эдуард Гаврилов отметил, что различаются между регионами и тарифы на оплату госпитализации. Так, стоимость лечения в больнице по профилю «акушерство и гинекология» в 2015 году в Омской области и недалеко расположенном Красноярском крае различалась почти вдвое (17 443 рубля и 31 054 рубля соответственно). Подобная ситуация наблюдается и в 2017 году: так, стоимость амбулаторного посещения уролога с профилактическими целями в Ульяновской области в 5,3 раза ниже, чем в Республике Татарстан (55 рублей и 292 рубля), а стоимость обращения к кардиологу в Ульяновской области в 1,4 раза ниже, чем в Республике Башкортостан (681 против 979 рублей). Средства ОМС формируются из отчислений работодателей из фонда оплаты труда и страховых платежей региональных властей. Они аккумулируются в федеральном фонде ОМС (ФФОМС), который затем перераспределяет их на оплату медицинской помощи в субъекты. Но детальной тарификацией тех или иных медицинских услуг занимаются сами регионы. Какое финансирование получит каждое медицинское учреждение, зависит от тарифов, которые для него определит специальная региональная комиссия. — Казалось бы, помощь оказывается по одним и тем же клиническим рекомендациям или протоколам. Почему же стоимость лечения так существенно различается? Причина в том, что на федеральном уровне отсутствуют единые принципы формирования финансового обеспечения базовой программы ОМС, а также полного тарифа на оплату медицинской помощи, — сказал Эдуард Гаврилов. По его мнению, это позволяет региональным комиссиям по разработке территориальных программ ОМС устанавливать стоимость лечения исходя из сложившегося в предыдущие годы финансирования медицинских организаций, а не из реальной потребности. Как сообщили «Известиям» в пресс-службе Минздрава, до 2013 года не существовало единых подходов к формированию нормативов медицинской помощи. Поэтому, например, в 2008–2009 годах тарифы в системе ОМС в субъектах РФ иногда различались в 25 раз. Но в результате принимаемых на государственном уровне мер различия в тарифах на оказание одного и того же вида медицинской помощи со временем значительно сократились. Если в 2014 году в 76 регионах эта разница составила менее 20%, то сегодня критическая разница практически отсутствует. — Важно отметить, что структура заболеваемости в каждом регионе разная, нагрузка на медицинских работников тоже варьируется. Эти факторы учитываются при определении тарифов. Таким образом, тарифы не могут быть одинаковыми и устанавливаются регионами по-разному, исходя из их локальных особенностей в каждом субъекте, — сообщил Минздрав. Но, по мнению экспертов, различия тарификации медицинских услуг объективно оправданны, если речь идет о регионах, расположенных в разных климатических условиях. Однако если субъекты — соседи, то и тарифы в них должны быть идентичны. — Очевидно, что получение неотложной помощи в отдаленных районах Севера, например, потребует больших затрат, чем транспортные расходы в мегаполисе. И эти особенности учитываются при расчете общей суммы целевых средств, — пояснила директор института экономики здравоохранения ВШЭ Лариса Попович. — Если в соседних регионах различные тарифы — это говорит о том, что используются разные подходы к тарификации. По словам эксперта, в системе обязательного медицинского страхования до сих пор нет единообразия. С самого начала ее внедрения было принято, что каждый регион вправе вырабатывать свои правила работы. В итоге вся система очень долго представляла собой «лоскутное одеяло» норм и правил, и остатки этого наследия еще до конца не устранены. Сейчас существует несколько вариантов финансирования стационарной и амбулаторной помощи, дневных стационаров и скорой помощи. И даже в одном регионе могут использоваться сразу несколько подходов к установлению тарифов. Однако эксперт отмечает, что слишком большое разнообразие условий организации помощи в регионах вынуждает ФФОМС не настаивать на единой методике подхода к тарификации. — Такой зоопарк в системе оплаты, конечно, вреден. В этих условиях управлять денежными потоками и контролировать их тяжело. Поэтому могут быть злоупотребления, — полагает Лариса Попович. — Нужно максимально упрощать схему доведения средств до медицинского учреждения. Стремиться к тому, чтобы при расчете тарифов медицинской помощи учитывались особенности регионов, но принцип расчета был единым. Президент Национального союза региональных объединений частной системы здравоохранения Евгений Рабцун тоже считает, что тарифы на медуслуги должны рассчитываться по одной схеме с учетом территориальных особенностей. Но, по его словам, сейчас даже в одном регионе тариф на одну и ту же услугу может различаться. И причина заключается в том, что комиссия по разработке территориальной программы ОМС распределяет целевые средства не на оказание медицинских услуг, а на содержание больниц. Получается, если больница рассчитана, например, на 100 пациентов, а реально оказывает услуги только 50, то она не может сама окупить свое содержание. Недостающие средства ей перечисляются из фонда ОМС. То есть средства, которые предназначены для оказания медицинских услуг, идут на оплату коммуналки. — Средства ОМС — это взносы, которые мы все с вами заплатили, чтобы в случае необходимости нам оказали медицинскую помощь, мы не должны содержать больницы и поликлиники. Если государственное медицинское учреждение неэффективно, то регион должен выплачивать ему субсидии, — сказал Евгений Рабцун. Неравномерное распределение средств ОМС приводит к тому, что в некоторых медицинских организациях не хватает денег даже на обеспечение необходимых стандартов. Больницы экономят, «делят одну таблетку на двоих пациентов», не могут в достаточном объеме закупить расходные материалы и нанять нужное количество врачей. Всё это приводит к снижению качества и доступности медицинской помощи. ​​​​​​​ «Левада-центр» обозначил перспективы президентских выборов 2018 года Никого из российских политиков россияне по-прежнему не считают конкурентом Владимиру Путину, при этом около половины граждан не уверено, что пойдет на выборы в 2018 году. Они пока не знают, за кого им лучше проголосовать. Такие умонастроения в обществе выявил аналитический «Левада-центр». В оппозиции полагают: за год недовольных среди россиян станет столько, что безальтернативные выборы будут невозможны. Но помимо недовольных граждан должен появиться политик, в котором они признают президента, а такое невозможно, уверены эксперты. Владимир Путин остается единственным политиком, которому россияне готовы отдать победу на предстоящих президентских выборах. При высокой явке действующий президент получил бы 48%, если бы выборы прошли в ближайшее воскресенье. Его традиционные соперники — лидеры КПРФ и ЛДПР Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский — получили бы по 3% (при статистической погрешности опроса 3,4%). Министр обороны Сергей Шойгу и лидер незарегистрированной Партии прогресса Алексей Навальный — по 1%. 19% россиян пока «не знают, за кого именно стали бы голосовать». Еще 10% не решили, пойдут ли они на выборы. А 13% точно уверены, что «не станут голосовать», то есть не пойдут на президентские выборы, которые пройдут в марте 2018 года. Таким образом, 42% россиян пока не определились с участием в выборах или с кандидатом, за которого голосовать. «В этих вопросах люди обычно определяются за две недели до голосования, а пока кампания началась только для администрации президента и для партий»,— пояснил “Ъ” директор «Левада-центра» Лев Гудков. Отметим, что в апреле 2015 года неопределившихся среди россиян было всего 25%. За Владимира Путина за три года до выборов были готовы проголосовать 62%. «То был эффект “крымского консенсуса”, который уже снижается»,— заявил “Ъ” секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов, его партия может определиться со своим кандидатом в президенты на съезде в конце мая. «Сценарий “вождь и осажденная крепость” может быть задействован, чтобы предстоящие выборы повторили кампанию 2004 года»,— полагает он. Однако «повтора не будет — и не только из-за социально-экономических проблем», уверен господин Обухов. На первый взгляд, по его словам, «все стабильно и незыблемо, но при этом идет радикализация политики», доказательством чему он считает инциденты «с обливанием зеленкой» оппозиционеров. С такими вводными предстоящие выборы могут стать заметно радикальней кампании 2004 года, считает коммунист. «Обстановка меняется стремительно — как внешнеполитическая, так и внутриполитическая, и потому предстоящий год мы должны использовать, чтобы к выборам представить обществу реальную альтернативу действующей власти»,— заявил “Ъ” зампред «Яблока» Николай Рыбаков, партия которого решила выдвигать в президенты основателя партии Григория Явлинского. По данным «Левада-центра», лишь 22% россиян хотят, чтобы через год Владимира Путина «на посту президента сменил другой человек», а 64% — чтобы он «вновь был избран» президентом. «И по-другому, скорее всего, не будет»,— заявил “Ъ” глава правления Центра политических технологий Борис Макаренко. По его словам, «на президентских выборах избиратели голосуют максимально рационально, так как выбирают “хозяина, который должен держать страну”». В таком контексте альтернативу Владимиру Путину мог бы составить «новый, сильный, публичный политик, которого нет». А давно известные политики, по прогнозу эксперта, могут рассчитывать лишь на голоса «электората своих партий», победу им не обеспечат даже те, «кто готов проголосовать за любого другого, лишь бы не за Путина». Виктор Хамраев