Россия — Япония: приглашение на танец

Демократическая партия США собирается создать комиссию по расследованию якобы имевшего место вмешательства российских хакеров в процесс выборов президента. Эта комиссия по замыслу инициаторов должна быть подобна той, которая была сформирована после терактов 11 сентября 2001 года. Ранее президент США Барак Обама и группа влиятельных сенаторов-демократов без предъявления каких-либо доказательств обвинили «российских хакеров» во взломе компьютерных сетей демократов. Информированный источник «Известий» в политических кругах в Вашингтоне сказал, что сенаторы-демократы планируют самостоятельно создать специальную комиссию, которая начнет заниматься расследованием якобы имевшего место вмешательства российских хакеров в выборы президента США. — Комиссия будет независимой как от конгресса, так и от Белого дома. Дело в том, что в сенате и палате представителей большинство — за республиканцами, и они выступают против ее создания. А демократы хотят сделать это по примеру комиссии, которая расследовала теракты 11 сентября 2001 года, и списать все провалы администрации Барака Обамы на Москву. В Вашингтоне идет политический торг, но одно можно сказать с уверенностью: демократы придумают какой-то повод, чтобы оправдать проигрыш своего кандидата на выборах, — сказал источник. Собеседник также добавил, что группа республиканских сенаторов, в частности Джон Маккейн и Линдси Грэм, также намерены расследовать действия «российских хакеров». Однако, по словам источника, они хотят сделать это силами конгресса. Между тем избранный президент Дональд Трамп назвал обвинения в адрес России нелепыми. «Если Россия или кто-то еще нас взломал, почему Белый дом так долго это расследует? Почему они начали об этом говорить после поражения Хиллари Клинтон?» — задался вопросом Дональд Трамп в своем Twitter. Политолог, президент Американского университета в Москве Эдуард Лозанский считает, что попытки приписать России хакерские атаки ждет полный провал. — Демократы и Барак Обама проиграли всё, что можно было проиграть. Это акт отчаяния истеблишмента. России, и особенно президенту Владимиру Путину, приписывают сверхчеловеческие возможности, пытаясь оправдать свои неудачи. Новый президент США готовится кардинально изменить основные парадигмы внутренней и внешней политики. Многим высокопоставленным чиновникам придется оставить свои теплые кресла. Поэтому элиты, особенно демократы, пытаются сохранить статус-кво, цепляясь за все возможные соломинки, — отметил Эдуард Лозанский. Примечательно, что дискуссии вокруг хакеров, якобы взломавших серверы партии, привели к конфликту не только между республиканцами и демократами, но и между ЦРУ и Нацразведкой США. Ранее агентство Reuters сообщило, что директор Национальной разведки отказался поддержать версию, ранее выдвинутую ЦРУ, о якобы проведенных Россией хакерских атаках. Такого же мнения придерживаются и в ФБР. Между тем официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что «эта история со взломами похожа на банальную разборку между американскими силовиками за сферы влияния». А пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков указал, что обвинения США в адрес России в хакерских атаках выглядят «непристойно» ввиду абсолютной бездоказательности. — Здесь нужно или прекратить об этом говорить, или привести наконец-то какие-то доказательства. А иначе это выглядит уже весьма непристойно, — заявил Дмитрий Песков. Первый за последние 11 лет визит президента России в Японию вполне обоснованно вызвал большой интерес в мире. Премьер Синдзо Абэ даже назвал этот визит «историческим». Хотя очевидно, что для японских политиков этот эпитет может быть сопряжен исключительно с территориальной темой, по которой 15–16 декабря визуально никакого прогресса не произошло. Более того, многие западные аналитики, явно симпатизирующие Токио, начали утверждать, что Владимир Путин вообще якобы «довольно ловко обыграл Абэ как более опытный и умелый переговорщик и мастер дипломатических маневров». На первый взгляд результаты встреч действительно не в пользу японского лидера. По самому свежему опросу общественного мнения, более половины жителей Японии (54,3%) негативно оценивают итоги саммита, а рейтинг поддержки кабинета министров Синдзо Абэ упал с ноябрьских 60,5 до 54,8%. Для японского лидера это, конечно, чувствительно. Если учитывать, что он, во-первых, сделал отношения с Россией и лично с Владимиром Путиным одним из важнейших приоритетов своего кабинета, а во-вторых, очень хотел бы войти в историю как лидер, добившийся подписания мирного договора с Россией и продвинувшийся в решении территориального вопроса. Но убежден, что итоги визита нельзя оценивать с точки зрения — кто выиграл, а кто проиграл. Это как раз и было одной из коренных ошибок в прежних подходах к российско-японским отношениям. Определенным достижением нашей дипломатии и лично президента России считаю именно то, что, похоже, была услышана и адекватно воспринята ключевая предпосылка для разговора на тему мирного договора и курильской темы: не территории должны быть условием развития отношений, а, наоборот, отношения являются единственно возможной основой территориального урегулирования. Ибо для России нет никакого территориального вопроса и спорной темы. Но она готова говорить с Японией об этом, понимая, насколько это важно для политиков и общества. Однако ни ультиматумы, ни обиды здесь точно не помогут. В своем интервью японским СМИ накануне поездки Владимир Путин совершенно недвусмысленно привел пример пограничного урегулирования с Китаем (хотя надо понимать, с какой ревностью в Японии воспринимают любые упоминания их могущественного соседа): там были достигнуты компромиссы по территориям, взаимные уступки, но, как отметил российский лидер, «это компромиссы между дружескими странами. Мне кажется, что достичь компромиссов подобного рода на другой основе практически невозможно». И с этой точки зрения визит действительно оказался шагом в правильном направлении. Прежде всего самим фактом его проведения. Ведь Синдзо Абэ стал первым лидером «семерки», пригласившим Владимира Путина посетить с официальным визитом его страну после введения против России санкций. И, кстати (точнее — очень некстати), Япония — единственная азиатская страна, присоединившаяся к этим санкциям. Но уже поэтому итоги декабрьской поездки российского лидера впечатляют. По количеству и «калибру» подписанных договоров и деклараций, по объему охваченных тем поездка стала если не исторической, то уж точно беспрецедентной. Начало было положено еще в ходе встречи Синдзо Абэ с Владимиром Путиным в Сочи, где японская сторона предложила план развития сотрудничества из восьми пунктов, включавший в себя укрепление отношений в области энергетики, малого и среднего бизнеса, индустриализации Дальнего Востока и расширения экспортной базы. То есть темы, важные для обеих сторон. Разумеется, японцев более всего интересуют проекты в топливно-энергетическом комплексе. И надо отдать должное нашему восточному соседу: практически все реализованные на Дальнем Востоке и в Сибири крупные проекты последних десятилетий так или иначе связаны именно со взаимодействием с Японией — это и «Сахалин-1», и «Сахалин-2», и завод по сжижению газа на Сахалине, разработка якутских углей и проч. Перед Японией стоит вполне конкретная задача — снизить энергозависимость от Ближнего Востока, где закупается не самый дешевый сжиженный природный газ (ирония судьбы — некоторые страны Европы с радостью говорят, что нашли альтернативу дешевым российским трубопроводам именно через закупку СПГ). Сейчас «Газпром» и японские Mitsui и Mitsubishi Corporation договорились о стратегическом сотрудничестве в рамках «Сахалина-2» и о создании третьей линии данного проекта, а также в области СПГ-бункеровки морского транспорта. Но помимо этого стороны подтвердили и свой интерес к идее строительства газопровода Сахалин — Хоккайдо, о котором начали говорить еще 15 лет назад. Преимущества более дешевого трубопроводного газа для островного государства не просто очевидны — они вообще сняли бы многие проблемы на долгие годы. Но дело даже не только в газе. Экономика Японии падает уже пятый год. Ее ВВП в 2015 году обвалился в долларовом выражении на 9%, в то время как у России, которая, как известно, находится под санкциями и испытывает на себе все проблемы, связанные с резким снижением цен на углеводороды, он в том же году снизился на 3,7%. В 2011 году двусторонний торговый оборот достиг высокой отметки в $30,8 млрд, однако потенциал у сотрудничества явно выше, ведь две экономики не просто не конкурируют друг с другом, но могут отлично друг друга дополнять. Пока доля Японии в российском товарообороте составляет всего около 4%, причем мы покупаем в основном автомобили и технику, а продаем сырье. В 2010 году 86,7% японских инвестиций в российскую экономику было аккумулировано в добыче и переработке нефти. Надо менять не только масштаб, но и структуру и, я бы сказал, философию сотрудничества. Выходить на более высокий уровень инвестиционного взаимодействия, производственной кооперации, технологического обмена. Здесь мы не только можем выступать потребителями японских технологий, но нам есть что предложить, например, в атомной и космической сферах. Конечно, все это требует постоянного внимания, политической воли и материальных вложений. Что предполагает, в свою очередь, стабильность в отношениях и во внутренней политике обоих государств, улучшение обстановки не только в межгосударственных связях (Владимир Путин совершенно справедливо задал вопрос японцам: как мы будем развивать дальше экономические отношения на новом, гораздо более высоком уровне при наличии санкционного режима?), но и в общественном мнении. Так, по опросам общественного мнения, еще в «досанкционном» 2011 году среди крупнейших стран мира японцы меньше всего испытывали дружеские чувства к России — 13,4%, а больше всего к США — 82%, причем не симпатизировали России 83%. При том что никаких конфликтов и острых тем между Россией и Японией (коих хватало у нашей страны, например, с США или Евросоюзом) не было. Но негативный имидж России базируется, во-первых, на реликтовых представлениях прошлого, послевоенных времен и эпохи холодной войны. И, во-вторых, на целенаправленной работе СМИ, научных центров, позиции политиков, ученых-историков, политологов, в числе прочего поставивших тему «возвращения «северных территорий» во главу угла отношений с Россией. Другая важнейшая проблема в наших отношениях — незримое присутствие в них третьих сторон. В том же интервью японским корреспондентам Владимир Путин назвал вещи своими именами: «Мы должны понять, насколько все наши договоренности в комплексе исполнимы в рамках тех союзнических обязательств, которые взяла на себя Япония, насколько велика степень самостоятельности принятия этих решений?» Ведь если брать сугубо двусторонний трек, то у наших двух стран как таковых нет никаких противоречий ни по одному из базовых компонентов этих отношений — ни в политике, ни в экономике, ни в сфере безопасности. Конфликтные темы нам «привозятся» извне. У Японии не было, в частности, ни малейшего резона вводить санкции в отношении России, кроме ее союзнических обязательств. Поэтому решение любых проблем на российском направлении, включая территориальную (которая, как уже было определено, обусловлена именно качеством наших отношений), связано прежде всего со степенью самостоятельности Токио в его международных делах. Когда буквально накануне визита Владимира Путина в Японию неожиданно возникает тема возможного размещения на Курилах американских войск в более-менее отдаленной перспективе, то худшего фона для обсуждения этого вопроса и придумать трудно. Экс-премьер Японии Ёсиро Мори на днях делился своими воспоминаниями: «Как-то Путин спросил у меня: «Если я верну острова, появятся ли на них американские базы?» Я сказал, что это нереально. Японо-американский союз важен, однако нельзя полностью зависеть от США». Как говорится, все в ваших руках. Россия всегда идет навстречу там, где ее партнер готов пройти свою половину пути. Я не вижу конфликта интересов для Японии. Тем более что новая администрация США также вряд ли будет чинить препятствия российско-японскому диалогу. Скорее Токио и Вашингтон с одинаковым опасением смотрят на сближение России и Китая. Поэтому все условия не просто для нормализации, но и для резкого улучшения российско-японских отношений имеются. Со своей стороны могу точно утверждать, что мы готовы значительно улучшить и расширить наши связи с коллегами — японскими парламентариями. В этих целях в Совете Федерации в начале декабря был создан специальный консультативный совет, в который вошли уже более 30 сенаторов. Аналогичная структура действует и в верхней палате японского парламента, и это хорошо. Для танго, как известно, нужны двое. Будем считать, что Россия и Япония пригласили друг друга на танец. Автор — председатель комитета Совета Федерации по международным делам