TopBlogNews.Ru Самые популярные новости блогов рунета
После того как на юго-востоке Украины наступило относительное затишье, Россия переключилась на новую войну, защищая бессменного сирийского президента Башара Асада. Как и в случае с Украиной, помимо регулярных войск в горячую точку отправились и «ополченцы». The Insider уже писал о том, как была организована вербовка боевиков для войны в Украине, теперь же ровно те же механизмы задействованы для поиска добровольцев для войны за Асада.
24 сентября «Доброволец.орг» объявил о наборе желающих поехать в Сирию в рамках «русской героической пассионарности», чтобы противостоять «про-американскому или религиозно-экстремистскому режиму». Для зачисления в состав российской миссии требуется быть старше 23 лет, сдать нормативы по огневой подготовке, выслать справки из наркологии и данные на ближайших родственников.
О том, сколько российских добровольцев на самом деле воюет в Сирии, как они кооперируются с правительственными войсками Асада и почему далеко не каждый боец с Юго-Востока может повоевать с джихадистами, рассказал один из координаторов «Доброволец.орг», представившийся Кириллом.
«Требуются специалисты по противотанковой борьбе»
— Почему проект открыл новое направление?
— Ну его мы уже закрыли, по крайней мере временно. Уже несколько дней как набор остановлен — по приоритетным для организации направлениям контингент набран. Мы так считаем: есть фронт для работы, тогда почему бы и не поехать? Думаю, что в скором времени потребности расширятся в два раза. Если будет расширение фронта, то придется держать большее количество специалистов. Это сейчас вполне возможно после столь успешного по меркам сирийской армии наступления. Значит скажем, что требуются специалисты, например, по противотанковой борьбе. Потом же необходимость спадет…
Мы начали подготовку к сирийскому направлению еще с конца лета, но фронт Новороссии по-прежнему в приоритете — в процентном соотношении новое направление занимает лишь 5% наших оргресурсов и ноль материальных. Все нацелено на Новороссию и сопредельные территории.
«Сирия, конечно, сакральное место мировое масштаба, но Донбасс мне ближе. Это просто мясорубка для «диких гусей» [наемников]. Я не хочу и не буду заниматься Сирией. Тем более сейчас, когда Донбасс уже почти впихнули в Украину. Это было бы предательством с моей стороны по отношению к Новороссии», — пишет зам главного координатора «Доброволец.орг» Михаил Полынков
— Люди, воспользовавшиеся вашими услугами, в какую часть Сирии отправились?
— Территориально сказать не могу. Есть определенный контрразведывательный режим — тут стреляют. Этот набор работает в тесной координации с правительственной армией, но непосредственно командование осуществляют тоже граждане России. Да, в конечном итоге они находятся под управлением командующего Башара Асада, но прямого подчинения нет.
Как попадают? К нам обращается человек, пишет «служу в таком вот подразделении ЛНР, могу уволиться такого числа»
Как попадают? К нам обращается человек, пишет «служу в таком вот подразделении ЛНР, могу уволиться такого числа, хочу провести две недели с семьей, заодно соберу все справки». Все на добровольной основе — человек сам решает, завтра едет или нет. Мы настраиваем, чтобы задержались подольше, но можно и не на полгода — держать никто никого не будет. Бывали случаи, когда по семейным причинам уехали — произошла трагедия.
В плане аксессуаров рекомендуем брать то, что есть у любого профессионала — такие-то стрелковые очки, такие-то приклады или прицелы. Каждый берет то, что ему полюбилось. Но керамическую бронезащиту и подсумки [для боеприпасов] системы Molle лучше брать с собой. При этом человек не затрачивает личные деньги на свою доставку на место.
«Получено свыше 500 заявок, более сотни потенциальных добровольцев скоординированы с сотниками и организаторами на местах. Сотники и организаторы на местах охватывают несколько десятков городов России. В некоторых регионах уже прошли встречи. Некоторое количество людей уже полностью готово к отправке, их число и прочую информацию мы в широком доступе не разглашаем. Самые нетерпеливые уже выехали», — призывает тогда еще малоизвестный проект «Доброволец» в феврале 2014 года под надписью «Горящие туры на Украину». Затем «общества любителей туризма» откроют филиалы в Донецке и Луганске.
— То есть трансфер за счет принимающей стороны?
— Ну это за счет различных фондов, пожертвований, благотворительность, короче говоря. Еще к курдам отправляли буквально несколько добровольцев — это было еще весной. Ну это было почти в единичном порядке — вот один питерский парень поехал в JPG [Отряды народной самообороны Западного Курдистана]. Ему было интересно посмотреть сирийскую культуру, повоевать может быть, да и курдам он всегда симпатизировал. Он сам востоковед, было интересно опыт получить — мы ему некоторые связи нашли. Теперь он находится в России. Курды силы не представляют. Если говорить об организованности какой-то, то они полная противоположность этому — это все уровень ополчения. <Интервью с российским добровольцем, воюющим в составе курдской Армии см. здесь>
— В интервью боец бригады «Пятнашка», ветеран чеченской войны с позывным «Гордей» сухо рассказывает, что после ДНР поехал в Сирию и 29 августа вернулся на родину. Утверждает, что в отличие от Юго-Востока в Сирии в боевых действиях больше задействованы автоматчики и снайперы. Вы его знаете? Он через вас заходил? С кем-то из ваших добровольцев можно пообщаться?
— Ну если будете где-то в районе Латакии, то можно подумать. Гордея мы знаем, не верить ему нет причин. Я представляю примерно в каком контингенте он там был — слишком много подписок и запретов. К тому же не самое интересное направление и мало, что там можно увидеть и рассказать.
— Недавно сообщалось, что недалеко от Евфрата подорвался Максим Норманн, остался только шеврон…
— Нет подтверждения, что Норманн погиб. Наша организация помогала его подразделению в Новороссии, хотя в Сирию он заходил не через нас. Он поехал туда на каком-то энтузиазме, авантюризме, потусить и может повоевать. Он ехал не в составе хорошо структурированной организации и без четко поставленных задач. Поэтому мы думаем, что он еще появится, и у него были личные причины просто чуть-чуть умереть. Это мое личное мнение.
«Многие из нас — националистов, ополченцев, патриотов — покинули гостеприимные земли Новороссии — мы здесь больше не нужны, как военные мы свой долг выполнили. Политически мы проиграли и теперь нежелательные гости на Донбассе. Либо тебя убьют/посадят, либо придётся пойти на службу этим манкуртам забывшим своё родство. У нашей великой Родины много врагов — как внешних так и внутренних. Фактически в любом направлении — мы окружены врагами, везде фронт. А значит отбоя не было. Борьба продолжается». — из сообщения Максима Норманна от 1 октября, которое вероятно сделано таймером. По информации команды сайта «Миротворец», занятой сбором данных на участников военных действий, Норманн в 2009-2011 годах служил в ФСО.
— А на случай плена страховка предусмотрена?
— Случай плена не предусмотрен, так как люди не находятся в непосредственной близости к опасным направлениям. Оператор радиокомлекса обнаружения может сидеть в 300 километрах от опасного места. У нас есть карта с обозначенными контурами, где любят такие вещи, типа в рабство угонять. На данный момент эта территория такой опасности не представляет. В любом случае будут какие-то мероприятия — нам эти специалисты сами нужны, так зачем их отдавать кому-то в руки? Гораздо вероятнее, что журналисты, которых там все больше, попадут в такую ситуацию.
«Я четыре года репосты делал, лайки за него ставил»
— Прежде в Сирии действовали сотрудники частной военной компании…
— «Славянский корпус»? Это абсолютно разные вещи. Человек, который руководил ими, изначально ставил перед собой задачи ЧВК, даже псевдо-ЧВК. Это был такой вид наемничества — к нам не имеет отношения. Наверняка были такие люди и в Новороссии, которые ездили туда защищать права какого-то владельца завода. Криминал да и только.
— Но людей тогда обвинили по статье о наемничестве. Не будет такого же сценария при смене политической конъюнктуры?
— Им эта статья была близка по объективным причинам — они ехали охранять чей-то бизнес. Бойцы этого сами не знали — только руководству. У находящихся от нашей организации людей проблем ни у кого не было и не будет!
— Какая мотивация у ваших клиентов?
— Многие едут по патриотическим соображениям — принимали участие в первой и второй чеченских войнах, в контртеррористических операциях на Северном Кавказе. Эти люди знакомы с бородатым лицом врага, и у многих реваншистские настроения, ведь они воевали с аналогичными боевиками такого же розлива. Что за боевики? Здесь больше узбеков и таджиков, есть и чеченцы. Это те, кто уехал в 90-х годах и обосновался в Западной Европе, потом воевали на Украине в батальоне [имени Шейха] Мансура, батальоне [имени Джохара] Дудаева.
Он уехал в Сирию со словами: «Никогда там не был, а более горящих туров мне не найти!»
Есть у нас хороший парень, воевал с конца мая 2014 в районе донецкого аэропорта до этого августа. Он уехал в Сирию со словами: «Никогда там не был, а более горящих туров мне не найти!». Люди уже лет пять как симпатизировали Асаду — ни его идеям, ни партии БААС [Партия арабского социалистического возрождения], а тому, что человек противостоит западной агрессии, радикально настроенным бородачам и прочей ерунде. Тут же появилась возможность поехать и люди думают: «Да я четыре года репосты делал, лайки за него ставил, ну как не помочь?».
Тренд великого и ужасного ИГИЛ сыграл свою роль, но в меньшей степени, чем для среднестатистического наблюдателя. Большая часть наших давно следила за конфликтом и понимает, что вокруг ИГИЛа много мифов про непобедимое государство, и они сами себе создали такой медийный образ, немного притянув за уши. ИГИЛ контролирует большое медийное пространство, которое насыщают уникальным контентом.
— Проект называется «Доброволец.орг», в случае Сирии люди действительно работают исключительно ради мотивации или получают гонорар?
— Не могу сказать. Мы ничего никому не платим, а там уже в карман смотреть не лезем. Но это важный критерий — если человек в первых письмах пишет, что нужна такая-то зарплата и в такие сроки, то мы ему ответим отрицательно. Такие запросы были достаточно часто, но в основном от такого рода друзей, которые вообще интерес для нас не представляют.
Это парни 20 лет, возомнившие себя крутыми бойцами, которые могут быть советниками или супернаемниками из голливудских фильмов. Но за их спиной нет ни серьезного опыта, ни образования — это видно по первым строкам письма. Есть много авантюристов, которым хочется принять активное участие не только на европейской территории, но и в экзотических местах. Но мы им оголтелого веселья предоставить не можем — тут работа достаточно серьезная, в некотором роде сидячая.
— Люди от организации выступают как инструкторы?
— Ну часто могут быть как инструкторы для какого-то спецподразделения неармейского уровня. В Сирии наши советники были эпизодами последние лет пятьдесят, но конкретно я бы не слышал, что бы наши люди инструктировали именно армию.
— Сколько всего человек находится в Сирии от вас?
— Не могу сказать.
— Ну больше ста или меньше?
— Больше ста, но не сильно больше. В чем отличие от рекрутинга в Новороссию? Там важно было и количество, и качество. Тогда нам требовалось найти золотую середину, здесь же такой проблемы нет — количество набирать нет задачи. Набираются только профессионалы, которые действительно нужны. Поэтому даже с запасом не отправляем, а только столько сколько нужно.
Мы стараемся уже на собеседованиях отсеять. Вот сегодня к нам человек приехал и с плохой стороны себя показал, мы попросили его уехать домой. Люди также отсеиваются в ходе тестирований, психологических в том числе, или при сдачи нормативов, огневых и физических. На той войне отбора не было вообще, но и то мы выбрали. К примеру, через нас прошло порядка 2000 — понятно ,что желающих было гораздо больше.
Заместитель командующего батальона «Призрак» Алексей Марков подтверждает, что его трое боевых товарища в начале сентября «переориентировались на юга».
«Опыт Новороссии имеют 30-40%»
— Много завернули из тех, кто хотел попасть?
— Из сорока заворачиваем 39 человек. Нужно понимать принцип набора — нет цели набрать как можно больше, кому повоевать и так есть. Наши люди непосредственного участия в боевых действиях не принимают, короче говоря, не бегают с автоматами. Наша задача — помочь, грубо говоря, мозгами, а не руками. Там нет серьезных военных специалистов, профессионалов.
Офицерский состав сирийской армии, который закончил военные академии, рядом не стоит с нашими молодыми офицерами — это ведь совершенно разный уровень. Не хватает операторов высокотехнологичных комплексов, умеющих обращаться с техникой, аналитиков. Непрофессионал, например, может увидеть в разведанных гораздо меньше того, что можно увидеть — просто образования не хватает!
— Из уже уехавших в Сирию арабский многие знают?
— Из тех, которых отправили в последние десять дней, человек восемь знает. В принципе у 80% отобранных кандидатур есть знание иностранного, например, английского или французского. И есть некоторое количество ребят, которые специализируются на ближневосточных языках.
— Я правильно понимаю, что из тех, кто поехал, все являются офицерами?
— Далеко не все, кто поехал, являются офицерами. Отдается, конечно, предпочтение выпускникам военных академий, но есть и те, у кого нет высшего военного образования, но просто высшее есть, конечно, у всех. Часто можно компенсировать наличием разнообразного боевого опыта. Кто-то имеет боевой опыт в Новороссии — очень много таких заявок. Из тех людей, кого мы направили сейчас в Сирию, опыт Новороссии имеют 30-40%. Попали в Сирию из-за общей ситуации неопределенности там.
— А почему так мало? Недостаточно квалификации?
— Во-первых, да. Это ведь абсолютно разные войны. Вы представляете себе какие мероприятия проводились в Новороссии и насколько они отличаются от действий на Ближнем Востоке? Вместе с тем у ИГИЛа есть реактивные системы залпового огня, танки, гаубицы — все такое же старое, как и в сирийской армии, но понятно, что в последнее время все меньше и меньше. Но там тоже есть дефицит — не хватает профессионалов после воздушной операции. Европейцы, работавшие в «Исламском государстве» по контракту, сейчас поехали домой, потому что деньги, которые они получают, не стоят того, чтобы они мертвыми становились.
«Зачем приходить в окоп, если работы нет?»
— На фоне затишья количество добровольцев, желающих поехать к западу от Ростова, такое же?
— Снизилось по сравнению с периодом Дебальцово января-февраля, но поток достаточно большой, хотя заинтересованность все-таки снизилась. Сейчас же людей часто сами заворачиваем — если человек лишь стрелок, то нечего ему там делать. Максимум — охранные работы, кому это интересно? Ну и мы говорим — в карауле максимум посидишь.
У нас есть контакты с уехавшими и при возобновлении каких-либо действий все люди будут быстро мобилизованы. И теперь все будет происходить гораздо быстрее — мы уже в короткое время будем на позициях. Другое дело, что если человек инструктор, готов внести интеллектуальный вклад, то такому человеку всегда рады. Но если человек сейчас поедет воевать, а на его участке действий нет, то что ему там делать? Зачем приходить на работу, например в офис, или скажем в окоп, если работы нет?
