Истории российских пленных в Донбассе пролили свет на местный беспредел

Настоящая пытка

(function(w,doc) {
if (!w.__utlWdgt ) {
w.__utlWdgt = true;
var d = doc, s = d.createElement(‘script’), g = ‘getElementsByTagName’;
s.type = ‘text/javascript’; s.charset=’UTF-8′; s.async = true;
s.src = (‘https:’ == w.location.protocol ? ‘https’ : ‘http’) + ‘://w.uptolike.com/widgets/v1/uptolike.js’;
var h=d[g](‘body’)[0];
h.appendChild(s);
}})(window,document);

Российские пленные, сидящие без суда и следствия в тюрьмах ДНР и ЛНР подчас по сфабрикованным делам, просят о помощи. Мы узнали истории двоих из них — Алексея Гериха (позывной «Медведь») и Александра Капраля. Первого похитили в Краснодоне в 2015 году, второго — попросили по срочному делу вернуться из России уже после того, как он «завязал» с войной.

Последний обмен военнопленных между Украиной и Донбассом, состоялся в самом конце 2017 года. Несколько сот человек с обеих сторон были тогда освобождены, в основном военнослужащие ВСУ и ополченцы ДНР и ЛНР. Россиян среди тех, кого обменяли, не было.

Но наши соотечественники находятся не только в тюрьмах Украины. Много бывших добровольцев, тоже граждан России, годами томятся и в тюрьмах Донбасса. Власти непризнанных республик считают их уголовниками.

Этим людям инкриминируют разные преступления. Многие из арестованных утверждают, что вообще ни в чем не виноваты — война. Кто-то говорит, что стал жертвой заговора или провокации. 

Но даже преступившие закон и осужденные имеют право отбывать наказание на родине. Если сами того пожелают.

Кроме того что все они граждане РФ, объединяет арестантов только одно: официально их до последнего времени как бы и не существовало.

Когда в конце прошлого года именно «МК» первым поднял тему о добровольцах из РФ, томящихся в тюрьмах Донецка и Луганска, нас обвинили в том, что мы предоставляем недостоверную информацию, что ничего подобного на самом деле нет. «Большая просьба: чтобы не выглядеть смешными, обращайтесь за комментариями в министерство — мы вам поможем», — настоятельно рекомендовала официальный представитель МИД Мария Захарова.

На самом деле было обидно. Потому что мы точно знали, что эти люди реальны. И что они нуждаются в нашей помощи. Как оказалось, в этом были заинтересованы не только журналисты.

Уже на следующий день со мной связались из Донецка и передали список из порядка ста фамилий россиян, чьи обладатели на настоящий момент лишены свободы в Донецке и Луганске.

Неизвестные арестанты — наши соотечественники — наконец обрели имена.

Есенков Сергей, гражданин России, позывной «Волк», подразделение «Бэтмен», содержится в СИЗО ЛНР.

Александр Капраль, 26.02.1990, место рождения Хабаровск, подразделение ОБрОН «Одесса», содержится в СИЗО ЛНР.

Букша Владимир Владимирович, сидит в СИЗО ДНР уже почти два года. Служил в батальоне «Август».

Корнеев Николай Аркадьевич, 06.07.1992, город Москва. Арест 30.05.2015.

Пудов Альберт Владимирович, Новосибирск, позывной «Август». Прошел все кампании в Чечне, награжден, в отставке, 52 года.

И многие-многие еще…

Это лишь несколько фамилий из очень длинного и, как сразу предупредили, далеко не полного перечня. Но существуют ли эти люди на самом деле? Ведь все это в конце концов может обернуться подставой.

Нужна была история, настоящая история кого-то из тех, кто есть в этом списке. Их лица, фотографии, подробности, в конце концов рассказы родных, которые не придумаешь. Но прошло долгих четыре месяца, прежде чем эта история появилась.

Глава фонда помощи соотечественникам «Родина» правозащитник Александр Ямпольский поведал о судьбе двух граждан России — Александра Капраля и Алексея Гериха, которых три с лишним года назад обвинили в Луганске в двойном убийстве.

Расстрел невинных или казнь виновных?

Отдельная механизированная бригада особого назначения «Одесса» действовала в непризнанной Луганской республике в 2014–2015 годах. Командовал ею Алексей Фоминов, позывной «Фома». Сам он, как понятно уже из названия, был одессит. Правда, первоначально этот боевой отряд, создавшийся стихийно, как многие, летом 2014 го, назывался «Казачий добровольческий полк «Измаил», именно его бронегруппа зачищала от батальона «Айдар» и спецназа ВСУ район луганского аэропорта.

40 летний Алексей Герих, позывной «Медведь», был у Фоминова начальником штаба.

«Вообще-то Алексей сам бывший военный, из Ростова, в молодости побывал во многих «горячих точках», — говорит его гражданская жена Ирина, уроженка Луганска.

Первые месяцы войны «Одесса» никому толком не подчинялась. Народная милиция ЛНР (аналог регулярной армии) находилась еще в зачаточном состоянии. Сражаться за свободу малой родины и спасать «русский мир» рвались все кому не лень, но консолидации между частями не было. Группа быстрого реагирования «Бэтмен», бригада «Призрак», батальон «Русь» — эти боевые подразделения гремели тогда. В их числе и ОБрОН «Одесса».

«Мужу и его подчиненным поручили выполнять боевую задачу — предотвращать появление контрабанды на границе республики. Однажды он не пропустил незаконный груз…

Как потом уже оказалось, за этим грузом стояли очень большие чины — насколько я поняла, чуть ли не сам глава республики Игорь Плотницкий курировал его прохождение. Мой Алексей попытался этой контрабанде помешать.

Конечно, силы были слишком неравны — Алексея арестовали, его командиру Фоминову удалось выйти под подписку о невыезде и сразу же скрыться в России», — излагает свою версию Ирина.

Понятно, что никто не обвинил вояк в том, что они поймали высокопоставленных контрабандистов. Зато им инкриминировали другое громкое преступление: двойное убийство. Журналистка Алена Кулиш, ведущая развлекательных программ на местном радио, и ее супруг Владимир Алехин были вывезены из собственного дома в селе Переможное и расстреляны ночью в чистом поле.

Причина ликвидировать Алену Кулиш и Владимира Алехина у «одесситов» вполне могла быть — за их подозрительные визиты с горячими обедами к военнослужащим ВСУ, противостоявшим ополченцам в разоренном луганском аэропорту.

Впрочем, была и другая версия преступления: эти двое являлись далеко не мирными гражданами, а работавшими под прикрытием украинскими диверсантами, передававшими в АТО точные сведения о передвижениях ополченцев и их численности.

Как бы там ни было, но мужчина и женщина были действительно крайне жестоко убиты неизвестными.

В этом преступлении и обвинили командиров «Одессы» Алексея Гериха и Алексея Фоминова.

Я слушаю рассказ жены Гериха, Ирины, и понимаю, что мне все это напоминает. Прошлогоднее громкое дело Вадима Погодина, командира донецкого подразделения «Керчь».

После ссоры с главой непризнанной республики Александром Захарченко на Погодина повесили убийство 17 летнего украинского праворадикала Степана Чубенко, участвовавшего в событиях 2 мая 2014 года в Одессе и лично наполнявшего бутылки с зажигательной смесью на Куликовом Поле — есть документальные фотографии этого момента. 

Юный мальчик из Краматорска, любитель приветствия «хайль Гитлер» и черной балаклавы — снимки в этом образе школьник также размещал на странице в соцсети,— приехал в Донецк шпионить. Его схватили, пытали, расстреляли. На войне как на войне. Мать Степана лично дошла до Александра Захарченко и на коленях вымолила у того обещание найти и наказать убийцу. 

Искать долго не стали — обвинили Вадима Погодина, к тому моменту давно находившегося в России. Его арестовали и попытались этапировать на Украину на верную смерть, и лишь своевременное вмешательство тех, с кем он служил, помешало расправе. 

Алексею Гериху повезло гораздо меньше.

Наши соотечественники, ополченцы Алексей Герих (справа)
и Александр Капраль ( в центре), четвертый год сидят в луганском СИЗО без всякой надежды на судебное разбирательство и тем более — на отправку на родину. Слева — правозащитник Александр Ямпольский.

Показания выбивали по приказу

Ирина говорит, что мужа похитили в Краснодоне 6 января 2015 го. Приехали, скрутили, мешок на голову — и вся недолга. Только два дня спустя, 8 января, его привезли в прокуратуру Луганска и наконец предъявили обвинение. «Из него выбивали признание в этом двойном убийстве, — продолжает Ирина. — Понятное дело, что он один был не так интересен, но достать Фоминова луганские силовики уже не могли, а нужна была группа».

После нескольких допросов бывший кадровый офицер, совершенно здоровый мужик в самом расцвете сил, потерял зрение, у него был поврежден позвоночник. Однако квалифицированная медицинская помощь, о которой просил Герих, оказана так и не была.

По версии следствия, Алексей Герих, 1976 года рождения, действовал в составе ОПГ. Он стал первым задержанным по этому громкому делу.

«К тому времени «Одессы» уже не существовало, она вошла в состав МГБ республики, большинство сослуживцев-добровольцев вернулись домой, так что найти и привлечь кого-то к ответственности «довеском» оказалось достаточно сложно», — вспоминает Ирина.

Третьим стал 25 летний Саша Капраль. Парень тоже давно завязал с войной и вернулся в Россию, когда ему позвонили из ЛНР и попросили срочно приехать — дескать, нужно завершить какие-то формальности.

По прибытии в Луганск и ему накинули на голову пыльный мешок. «Почему именно Саша? Не знаю… Молодой, неопытный, наивный, наверное, его оказалось легко обмануть», — пытается понять логику происходящего Ирина. Кто-то из местных жителей заодно написал на Капраля еще и заявление о мародерстве. Потом следователи добавили эпизод с «отжимом» частных машин для военных нужд. Обычное дело во время боевых действий. Любого бойца можно посадить по этой статье. По законам военного времени.

Но в отношении Александра Капраля все это было сделано, вероятно, чтобы обвинение в его причастности к этому убийству уж точно не рассыпалось в суде.

«И вот эти двое ребят уже четвертый год сидят в луганском СИЗО, а приговор им все никак не огласят», — возмущается правозащитник Александр Ямпольский, организатор фонда помощи соотечественникам «Родина». Он специально ездил в ЛНР, чтобы лично участвовать в этом процессе.

«Доказательств их вины просто нет. Но и это не самое страшное — дело в том, что в непризнанной республике до сих пор толком не создана судебная система, здесь нет своих правозащитников, которые могли бы проконтролировать условия содержания заключенных под стражей. Вдобавок ко всему после оглашения приговора невозможно добиться и рассмотрения апелляции, так как верховного суда в ЛНР нет тоже», — продолжает Александр Ямпольский.

Он считает, что то, как судят Алексея Гериха и Александра Капраля, — это настоящая пытка.

Окна в камере за свой счет

Гражданская жена Ирина, боевая подруга Алексея Гериха, единственная, кто хоть как-то поддерживает ребят в СИЗО. Сейчас там хоть кормят, а раньше еды практически не было. И отопления не было, так что молодой женщине пришлось притащить в следственный изолятор собственный обогреватель. А потом еще вставить в камере пластиковые окна за свой счет — казенные были разбиты, зима же, холодно, дует. 

Но это, пожалуй, все, чем Ирина может помочь. Как искать доказательства их невиновности? Где? Кому это вообще нужно? Родители Александра Капраля слишком далеко, и они простые люди, не умеют стучаться в высокие кабинеты и просить. У Гериха, кроме Ирины, вообще никого.

Сама Ирина — гражданка ЛНР, ей до России не добраться. 

Кстати, другой возможный фигурант по этому делу — не по двойному убийству, а по контрабанде, с которой все и началось — это, как вы помните, бывший глава ЛНР Игорь Плотницкий, сейчас он тоже находится в России. Из родной республики Плотницкий, как известно, бежал. И, по сведениям некоторых СМИ, ныне уже плотно дает показания в следственном изоляторе «Лефортово».

«Может быть, имеет смысл спросить Плотницкого и о наших ребятах? Вдруг да что-то вспомнит?»— говорит правозащитник Ямпольский.

«Самое удивительное, что уголовное дело Капраля и Гериха было возбуждено и на Украине. Мало того, часть материалов луганского расследования каким-то невероятным образом попала в Киев.

Выходит так, что граждане России, которые в самое сложное время активных боевых действий защищали население Донбасса от верной гибели, для генеральной прокуратуры ЛНР являются врагами, а любые заявления украинских следователей почему-то считаются основанием для их незаконного содержания под стражей, граждане РФ даже не имеют права на справедливый и законный суд во всех инстанциях», — возмущается жена Ирина. 

«Действительно, как же так может быть? Власти Донбасса, двух непризнанных республик, накануне обмена всех украинских военнопленных просто взяли да и помиловали, отпустили домой, несмотря на кровь, что те пролили на этой земле. А россияне-добровольцы, чья вина до сих пор не доказана, получается, не имеют права на помилование и милосердие?» — задает риторический вопрос в никуда правозащитник Александр Ямпольский.

…В начале января уже депутат Верховной рады Надежда Савченко публично обнародовала список арестованных в Донбассе россиян. Скорее всего, тот же самый, который есть и у нас.

Следом за Савченко МИД РФ также признал, что проблема все-таки существует, однако число заключенных под стражу граждан РФ не так велико, как о нем говорят. «Цифры, которые мы имеем, на порядок меньше, чем задекларировано. Таких заключенных не более двух десятков. Данные еще будем уточнять», — пообещали в МИД.

Но ведь за каждой фамилией стоят отдельная история, боль, судьба. Годы, которые эти люди уже провели без суда и следствия за решеткой. И каждый лишний день в камере пусть и с новенькими пластиковыми окнами — как по сердцу ножом.

Все, что хотят теперь наши бывшие добровольцы, — это лишь вернуться домой. 

Как те украинские «счастливчики» из ВСУ, с которыми они когда-то воевали.

P.S. Суд по делу Алексея Гериха и Александра Капраля по неизвестным причинам переносился уже несколько раз. Следующее заседание назначено на 12 марта. Они просят помощи у российских властей в справедливом рассмотрении своего дела.