В Казани Володин посетит технопарк в сфере высоких технологий «IТ-Парк»

Александр Трушин пришел к выводу, что оптимизация образования — стихийный процесс По стране полным ходом идет оптимизация дошкольного и среднего образования, а столица, которая занималась этим процессом целых пять лет, данное мероприятие уже завершила. Об очередной реформе чиновники говорят как о нелегком, но «выстраданном» шаге. Это верно: и страданий хватает, и трудности налицо. Однако в попытке выяснить, чем была обоснована тотальная перетряска системы, «Огонек» неожиданно обнаружил поразительные детали: единой программы оптимизации школьного образования в отечестве нет, Министерство образования такой реформой не занимается, административные упражнения по укрупнению «образовательных единиц» — это чистый произвол региональных властей. А за последствия проведенных мероприятий — уволенных учителей, сокращенных специалистов, ликвидированные учебные заведения и прочее — ответственности не несет никто. И как тут не вспомнить анекдот про третий вопрос российской интеллигенции: если не понять, кто виноват и что делать, остается поинтересоваться — как же так?.. В Москве оптимизация продолжалась пять лет. Теперь в столице нет отдельных общеобразовательных школ, нет детских садов, домов творчества детей и юношества, нет районных и окружных управлений образования. Вместо всего этого созданы территориальные образовательные комплексы — ТОКи. По данным департамента образования города Москвы (ДОГМ), вместо бывших 4 тысяч образовательных организаций разных типов теперь действуют 630 ТОКов. Присоединенные школы и садики получали название «образовательная площадка» (N 2, 3, 4 и так далее), или просто «здание номер такой-то». Бывшие директора и заведующие детсадами получили должности «структурных руководителей» («струкруков). Дали ТОК В детских садах были ликвидированы должности методистов, сокращены ставки помощников воспитателей. В школах стало меньше логопедов, психологов, медицинских работников (по одному на весь ТОК) и вспомогательного персонала. Московским школам запретили заключать самостоятельно договора с подрядчиками на питание детей, теперь ДОГМ делает это в централизованном порядке. Централизованы также закупки учебного оборудования, учебников, охрана зданий. Даже сайты у всех школ теперь одинаковые, словно близнецы. И портреты директоров, точнее, директрис, потому что это в основном молодые женщины, очень похожи. В Москве 81 процент директоров — женщины. А на школьных сайтах одно время на видном месте красовался портрет самого Исаака Иосифовича Калины, руководителя столичного образования. Всего в Москве с ликвидацией окружных управлений образования были сокращены более 18 тысяч административных должностей. За счет этого была увеличена, согласно официальным отчетам, зарплата учителям. Как сообщают в Департаменте образования города Москвы, она составляет сейчас в среднем 76,2 тысячи рублей. Правда, учителя в соцсетях пишут, что за такие деньги приходится брать две ставки, родилась даже горько-ироническая шутка: «На одну ставку есть нечего, на две — некогда». Понятно, что перемены такого масштабы вызвали сопротивление педагогов и родителей. Учителя даже выходили протестовать на Суворовскую площадь (у театра Российской армии). И всяких несуразностей было много. В 2014 году, например, разразился скандал вокруг «Курчатовской школы» (N 1189), который можно признать типовым. Эта школа была основана в 1991 году при поддержке Центра компьютерного обучения Курчатовского института — с соответствующей специализацией. Но в ходе оптимизации ее «слили» со школой N 2077 — без всякой специализации. Директор 1189-й долго отбивалась, ее за строптивость в итоге уволили. Зато возглавившая «новую Курчатовскую» директор 2077-й записала на своем сайте: «Мы сделали огромный скачок в сравнении с прошлым годом: поднялись на 182 позиции в рейтинге московских школ». Родители сетуют: устраивали ребенка в хорошую школу, а после слияния сильные учителя ушли, вместо них ведут уроки учителя из слабой школы. А ответ у директора один: «Не нравится — уходите». Перечисление скандалов и жалоб, вызванных объединением школ, можно вести бесконечно. Главная претензия: почему никто не рассказал о предстоящих изменениях? Почему не спросили у учителей? Почему не привлекли к обсуждению «оптимизационных процессов» родителей? И что это вообще за «закрытая открытость» — так называют теперь в соцсетях административные упражнения на ниве школьного образования. Реформа по умолчанию Руководитель Департамента образования города Москвы Исаак Калина, по словам экспертов, человек умный. Ни одного интервью в массовой прессе. Было одно — в журнале «Директор школы», для своих. Но без всяких извещений о старте очередной реформы. И ни в одном документе правительства Москвы нет ни слова о слиянии школ. Более того, слово «оптимизация» вообще ни разу не употребляется. Так что же это за спецоперация на живых людях? Все началось с постановления правительства Москвы N 86 ПП от 22 марта 2011 года «О проведении пилотного проекта по развитию общего образования в городе Москве». Что за пилотный проект? В чем суть? Для чего и зачем? Ничего не понятно. Только перечислены номера школ и детских садов, которые участвуют в этом проекте. Любопытна первая фраза этого постановления: «В целях поддержки инициативы руководителей государственных образовательных учреждений города Москвы по развитию общего образования правительство Москвы постановляет…» То есть как бы сами директора школ это все затеяли? Чтобы одних уволили, а другим снизили зарплату? У экспертов нет единого мнения по оптимизации московского образования. Одни не принимают в принципе, говорят, все это не нужно, у нас есть замечательные школы, чего еще надо? Другие обращают внимание на частности: зачем убрали методистов из детских садов, они вели большую работу с родителями, а теперь это некому делать. Алексей Гусев, руководитель рабочей группы «Образование и культура как основы национальной идентичности» регионального штаба «Общероссийского народного фронта» в Москве и ответственный секретарь Национальной родительской ассоциации, в январе 2015 года подготовил доклад «О состоянии и перспективах развития образования в городе Москве». Главная идея доклада: никто не объяснил суть изменений в образовании, все проходит внезапно, без учета мнения москвичей и экспертной оценки возможных последствий. На словах Алексей Гусев сравнивает 86-е постановление с «внезапным началом войны против образования». Но ни доклад, ни резкости в дискуссиях руководство ДОГМ не прошибают — там действуют по принципу «молчим и делаем». Деньги и качество Один из главных аргументов в пользу оптимизации, проведенной в Москве,— изменение принципа финансирования школ. Москва, имеющая значительные финансовые ресурсы, дала департаменту образования карт-бланш. До сих пор обычные (не лучшие) школы получали 63 тысячи рублей в год на ученика (нормативно-подушевое финансирование). Гимназии получали больше, лицеи — еще больше, около 123 тысяч рублей, не считая дополнительных субсидий за победы на олимпиадах и высокие баллы ЕГЭ. Новая система финансирования предполагала, что школы, включившиеся в «пилотный проект» (помните, постановление N 86), получали по 123 тысячи рублей на ученика. Именно все школы — и лучшие, и не лучшие. На первый взгляд — воплощенная в жизнь социальная справедливость. Или как минимум разумная политика. Чего же желать еще? Да немногого, в принципе, но весьма существенного — реального повышения уровня образования. В упомянутом уже постановлении московского правительства N 86 одной из главных целей обозначено «повышение качества образования». «Огонек» попросил ДОГМ рассказать о результатах проведенной оптимизации. На один из вопросов («Улучшилось ли качество образования в Москве в целом?») мы получили такой ответ: «Доля набравших 190 и более баллов по трем предметам (речь о ЕГЭ.— «О») увеличилась с 2010/2011 учебного года с 34,7 до 53 процентов». Тут надо пояснить: 190 баллов по трем предметам — это примерно по 63 балла по одному, то есть чуть больше тройки. То есть половина (что следует из ответов ДОГМ) выпускников столичных школ — твердые троечники! Высокий результат. Далее, ответили нам (полностью ответы департамента в рубрике «Дословно»): «Участвовать и побеждать в олимпиаде сегодня можно, обучаясь в любой школе (с 2012 года школьный этап проводится во всех московских школах). Количество школ, подготовивших победителей и призеров городского этапа Всероссийской олимпиады школьников, в 2016 году составило 624 школы (почти 100 процентов всех школ города). Для сравнения: в 2010 году их было 25 процентов». Московские учителя математики, словно в ответ на эту казуистику, сочинили задачку: «Начальники города Глупова борются за повышение доли школ, ученики которых становились призерами и победителями олимпиад. В городе было 100 школ. Школы, ученики которых были победителями и призерами Всероссийской олимпиады, составляли весной 3 процента. Летом в городе «укрупнили» школы, и теперь школ стало 20. Снова вычислили, в каком проценте школ были те же ученики, ставшие весной победителями или призерами Всероссийской олимпиады. Какой ответ мог получиться?» Для любого эксперта очевидно: олимпийские победы — отговорка, придуманная для красивой отчетности. Когда ни учитель, ни школа не знают, как повысить качество обучения, когда учитель научить не может, отчего и растут ряды репетиторов, школа рапортует — а вот, пожалуйста, у нас олимпийцы. Для школы это важно: если ученик занимает призовое место на олимпиаде (чьими стараниями — неизвестно), то школа получает дополнительное финансирование. Поэтому и олимпиад сейчас — не сосчитать. А в этом году в школах даже стали проводить… платные (!) олимпиады. Но кто бы объяснил, каким образом участие детей в олимпиаде свидетельствует о качестве образования? Ведь в городском этапе выступают один-два ученика от школы. И разве школа учит детей для того, чтобы они побеждали в олимпиадах? Но Москва приравняла к качеству обучения именно это — участие в олимпиадах. И только ответы на социологические опросы «Как вы оцениваете качество российского школьного образования?» (12 процентов респондентов — как хорошее, 32 процента — плохое и 44 процента — среднее, опрос ФОМ, 2016 год) показывают — может, в вопросах методологии наши люди не сильны, но хорошее от плохого отличить в состоянии. По данным международных исследований PISA (исследование проводится раз в три года), последние три цикла наши школьники занимают места между 34-м и 40-м — сползание вниз пришлось аккурат на время стартовавшей школьной оптимизации. А вот в 2006-м, например, мы были на 27-м месте. И нынешние реалии печальны: на самом деле уже не существует многих московских школ, которые занимают верхние строчки рейтинга лучших (см. «Огонек» N 49 за 2016 год). Как не осталось и «плохих» школ, одним росчерком пера скрывшихся в тени более успешных. Что же осталось? Бренды. А бренды, как утверждают маркетологи, это не предприятия, не торговые марки и даже не продукты. Это всего лишь некие схемы в головах потребителей, которые позволяют продавцам извлекать дополнительную прибыль при грамотно выстроенной рекламной стратегии. Сейчас новые директора «оптимизированных» школ на курсах повышения квалификации изучают именно маркетинг. А одна из тем курса — «Управление брендами»… Заработать на оптимизации Прежняя структура школьного образования не была идеальной. И правы, наверное, многочисленные эксперты: она тормозила развитие отрасли. Но, взявшись устаревшее радикально реформировать, ДОГМ дальше простых решений не пошел: круто сломав административный каркас прежней системы, во главу угла поставили калькулятор, а не содержательный компонент нововведений. До повышения качества образования дело так и не дошло, потому что эта задача, даже в плане ее постановки, никакого отношения к системам финансирования школ или управления ими не имеет. В ДОГМ любят ссылаться на то, что, мол, «сделали образование доступным». Но на недоступность школ в столице никто вроде и не жаловался. Родители, наоборот, готовы возить детей в лучшие школы. Иное дело — финансовые показатели. Борьба за них — главный и, похоже, единственный итог пятилетних столичных новаций. Чтобы выйти на нужный уровень «эффективности», резали, как говорится, по живому, а учителей увольняли по принципу «двух не»: сначала несогласных, за ними неугодных. Больше всего пострадала сфера дополнительного образования — музыкальные, художественные студии, различные кружки при школах… Оптимизация в отношении учителей обернулась большой проблемой. Алексей Семенов, действительный член двух академий (РАН и РАО), профессор МГУ, в недавнем прошлом ректор МПГУ, 20 лет руководивший Московским институтом открытого образования (Институт повышения квалификации учителей), говорит: «Требование повышения средней заработной платы учителя приводит к «выдавливанию» работников, «ухудшающих общие показатели»: гениальных учителей с малой (например, по причине возраста) нагрузкой, совместителей — реальных вузовских ученых, психологов, логопедов и так далее, снижающих суммарную зарплату учителей. Исчезают дополнительные занятия, в которых участвует только пара учеников». Между тем исследования показывают: качество образования мало зависит от размера школы, будь это маленькая школа или огромный комплекс. Для качественного обучения нужно что-то другое. Вот, например, в Пекине есть школа-комплекс «Первое октября» (это день создания КНР). В ней 4174 ученика, и у каждого свое индивидуальное расписание занятий. Нет традиционных классов, нет классных руководителей, у каждого ученика свой научный руководитель. Занятия проходят по 400 дисциплинам, действуют 272 кружка. Об этом «Огоньку» рассказала профессор Национального института образовательных наук Цзянь Сяоянь, отметив: в Китае все школы восточной части страны одинаково получают 7800 юаней в год на ученика (около 70 тысяч рублей), в западной части — поменьше… Значит, дело не в деньгах и не в структуре управления, а в чем-то другом. Может быть, в отношении к детям. Но об этом пусть думают специалисты. Кстати, в Китае считают, что директор может уроки не вести, но он должен быть педагогом в первую очередь. В случае московской оптимизации это, похоже, не критерий вовсе. Факт: в столице произошла почти полная смена руководителей образовательных организаций. Алексей Семенов отмечает парадокс: «С одной стороны, в управлении образованием утверждаются принципы социальной справедливости, демократизма и прозрачности. Но с другой — исчезают человеческие отношения. Директор не может знать всех учителей в лицо. Что уж говорить о детях! Он тоже принимает решения на основе «объективных данных». Итог: личный авторитет руководителя, формируемый в совместной работе и общении, заменяется административным авторитетом менеджера. Возможно, конечно, в будущем утраченные человеческие связи в новом виде будут восстановлены, и директора лучших школ станут почти столь же «важными фигурами» для образовательной и иной власти, как это было раньше… Однако иметь личные отношения с пятью сотнями учителей для директора уже практически невозможно». Кто приходит на смену прежним директорам? Сложить некий портрет нового администратора сейчас невозможно, и однозначных оценок у экспертов нет. Известно, впрочем: примерно третья часть новых руководителей хоть и с педагогическим образованием, но не с опытом — работали не в школе, а на административных должностях. Только 6,4 процента из новых директоров проходили специальную подготовку до аттестации, остальные начинают учиться уже после назначения (в основном это люди до 40 лет). Процедура аттестации сложная, двухступенчатая. Поскольку место доходное, конкурс — шесть человек на место. Алексей Семенов так оценивает итоги московской оптимизации: «Любое радикальное изменение (в соответствии с «общей теорией изменений») приводит к ухудшению. Вопрос в том, насколько это ухудшение катастрофично. По каждому направлению процесса я могу выделить позитивные и негативные факторы. И пока не ясно, когда первые начнут компенсировать, а затем и преодолеют вторые. Вопрос о том, в какой степени в сравнении с тем, что было, формирующаяся система может допускать и поддерживать ростки новых позитивных изменений внутри самих школ, остается открытым». Далеко от Москвы Если в Москве оптимизация завершилась, то в регионах она только началась, и все коллизии — впереди (занятно, что города-миллионники не спешат перенимать московский опыт — уж слишком он, мягко говоря, неоднозначный). В регионах оптимизация проходит в соответствии с распоряжением правительства РФ N 722-р от 30 апреля 2014 года о плане мероприятий (дорожной карты) «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки до 2018 года». И главное в этих образовательных дорожных картах — ликвидация школ и детских садов, которые региональные начальники посчитают неэффективными. До 2018 года планируется закрытие 3639 школ и детских садов в селах. В том числе предполагается закрывать учреждения дополнительного и среднего профессионального образования, а также дома и интернаты для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Постановление предусматривает, что к 2018 году увеличится число детей на одного педагога в детских садах с 11,2 в 2014-м до 11,8 в 2018-м. В школах этот показатель увеличится с 11,7 до 12,8 ребенка на одного педагога. Очень странное понимание доступности и высокого качества образования, о которых заявлено на первых страницах того постановления. В Европе, например, сейчас идут в другом направлении: там в школах — 8 детей на одного педагога, а в детских садах — 5. Но все сомнения исчезнут, если вспомнить, что во главе угла стоит калькулятор, а не содержательная сторона самого образования. И тут самое время вспомнить о том, что еще в апреле 2015 года Счетная палата РФ подготовила доклад о первых результатах этой странно затеянной оптимизации. В нем говорится: «Мероприятия по оптимизации системы образования были начаты без должного анализа сети, учета планируемых к открытию учреждений, а также оценки потребностей населения» — точнее, увы, не скажешь. В докладе СП подчеркивается, что, несмотря на сокращение образовательных учреждений, в 36 регионах расходы не сократились, а наоборот, выросли. В то время как повышение зарплаты учителям оказалось мизерным — на 0,74 процента в целом по России. В Белгородской, Ярославской областях и Республике Мордовия учителям не добавили ничего. Что получилось после старта оптимизационных мероприятий в итоге? 9,5 тысячи населенных пунктов, имеющих до 1,5 тысячи жителей, не имеют сегодня детских садов. 877 из них находятся на расстоянии более 25 км от ближайшего садика. В трети этих сел и деревень нет общественного транспорта. В 6 тысячах населенных пунктов нет школ. Из 940 деревень детям приходится добираться до школы более 25 км… Все эти цифры — из упомянутого доклада СП, выпущенного весной 2015-го. Реакция? Да никакой. И стоит ли удивляться, что летом 2016 года родители учащихся протестовали против закрытия школ в Тюменской, Псковской, Саратовской, Воронежской, Ивановской и многих других областях. В Карелии дело дошло до разгона родительской демонстрации ОМОНом. К протестующим выходили образовательные начальники, что-то обещали исправить, но оптимизацию сворачивать никто и не думал, а постановление 722-р никто не отменял и не корректировал. В 2007 году «Единая Россия» в своей предвыборной программе выдвинула идею «Школа — социокультурный центр села» (учителя и директора сельских учебных заведений писали потом никем не читанные доклады на эту тему). Сейчас сюжет обсуждается вновь, о чем министр образования Ольга Васильева говорила в сентябре как о важном повороте образовательной стратегии. Но как совмещается «социокультурный центр» с массовой ликвидацией его основы, глава ведомства не говорила. И, увы, никто не говорит. …В 1915 году в России был разработан проект школьной реформы. Было записано: территория школьного округа в селах не должна превышать 3 версты (чуть больше 3 км). Реформу, правда, завершить не успели (грянула революция, за ней Гражданская война), но задачу доступности образования для всех детей 100 лет назад ставили. Сегодня мы поступаем ровно наоборот… В феврале 2017 года Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова отмечает настоящий юбилей — главному экономическому вузу страны исполняется 110 лет. Накануне этого торжественного во всех отношениях повода «Лента.ру» пообщался с ректором Плешки — доктором экономических наук, профессором Виктором Гришиным о прошлом, настоящем и будущем возглавляемого им университета. С каким багажом университет имени Г.В. Плеханова пришел к своему 110-летию? Гришин: За 110 лет истории у нас накопилось много интересных фактов, мы даже сделали специальное юбилейное издание «110 лет — 110 фактов», в котором собрали самые интересные. Приведу лишь некоторые: Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова является прямым потомком Московского коммерческого института — первого экономического вуза России, основанного в 1907 году. Согласно списку Forbes, Плехановский университет занимает третье место среди российских вузов по количеству выпускников, ставших миллиардерами. У нас обучалось восемь миллиардеров, входящих в российский список. Каждый месяц преподаватели Плехановского университета дают более 300 экспертных комментариев в СМИ. Сотрудники и преподаватели выступают в качестве экспертов по общеэкономическим, политическим и отраслевым вопросам на федеральных каналах, в материалах информационных агентств, газет и журналов. Самой старой книге, хранящейся в фондах библиотеки РЭУ имени Г.В. Плеханова, более 400 лет. Книжный фонд университетской библиотеки — около миллиона экземпляров. Фонд редких книг составляют около 5,5 тысяч экземпляров, в том числе 19 книжных памятников. Самая старая книга в фондах — труды нидерландского гуманиста Юста Липсия, изданные в 1613 году на латыни. Как вуз пережил революцию 1917 года? Какие знаковые для него исторические события вы бы выделили? Это было действительно сложное время для нашего вуза. Первое и главное, что нужно отметить, — это то, что институт вообще сохранился. Ведь в ходе революции, сопровождающейся сменой социально-политического строя, скажем, законы физики или математические методы не меняются — а экономика, напротив, является областью знаний, практически встающей «с ног на голову». Огромное количество программ, наработанного преподавательского опыта в миг становятся неактуальными, а взамен срочно требуются новые знания, и приходится практически «идти по целине». Конечно, многие преподаватели тогда вынуждены были оставить не только стены института, но и саму Родину — среди них были блестящие экономисты, философы, историки. Но в то же время сохранился почти весь костяк коммерческо-технического отделения, сохранилась научная база. Непросто пришлось и студентам, ведь революция развела бывших однокашников по разные стороны баррикад. Но наш институт смог справиться с этим переломом — он сохранился, удержал лидерство и стал флагманом экономического образования уже в советской России. Аналогичный процесс, кстати, имел место и в 1990-х годах. Можно и нужно вспомнить участие института в крупных национальных проектах — в разработке плана ГОЭЛРО, реализации косыгинских реформ 1960-х годов, этого последнего шанса советской экономики, построении новой экономической формации в 1990-х. Но и помимо этого наверняка есть чем похвастаться? За годы своего существования РЭУ имени Г.В. Плеханова подготовил более 175 тысяч высококвалифицированных специалистов для сфер экономики и финансов, права и управления, международного бизнеса, информационных технологий. В 2012-2015 годах по решению Министерства образования и науки России произошло укрупнение университета за счет присоединения Саратовского государственного социально-экономического университета, Российского государственного торгово-экономического университета и Московского государственного университета экономики, статистики и информатики. Сегодня РЭУ — крупный учебный, научный и производственный комплекс, активно сотрудничающий более чем с 200 образовательными учреждениями и 800 компаниями по всему миру. В настоящее время в Москве и 26 филиалах университета в России и за рубежом обучается более 60 тысяч студентов, работает более шести тысяч сотрудников, из которых более 2,9 тысяч преподавателей. В составе головного кампуса университета в Москве — 14 учебных факультетов и более 50 кафедр, десятки научных подразделений. Выпускники университета работают в 82 регионах страны и за рубежом, 4 процента выпускников стали индивидуальными предпринимателями. Успехи университета отмечены национальными и международными рейтингами агентств RAEX, «Интерфакс», QS и других. По параметру представленности выпускников в составе правления крупнейших компаний из списка «Эксперт-400» РЭУ занимает четвертое место, также четвертое место университет занимает по числу выпускников — руководителей 500 крупнейших компаний России по данным агентства РБК. Какие приготовления были сделаны к юбилею Плешки? Юбилейные мероприятия будут продолжаться практически год. Первые уже прошли осенью 2016 года. Нами подготовлено несколько книг по истории университета, готовятся юбилейные выпуски научной литературы, проходят специальные студенческие конференции и круглые столы. Ближе к весне пройдут спортивные и музыкальные мероприятия с участием коллективов РЭУ, его филиалов и других университетов — бал, хоровой фестиваль, соревнования по плаванию, футболу, шахматам. Мы делимся своей радостью, напоминаем нашим многотысячным выпускникам и партнерам о юбилее, поэтому в Москве на рекламных щитах можно видеть анимированные ролики — это подарок наших выпускников. В юбилейный год к нам часто обращаются за комментариями, поэтому с конца 2016 года начали выходить многочисленные публикации в СМИ по актуальным вопросам экономики и политики, радио- и телеинтервью, авторами которых являются ученые РЭУ и руководители университета. Непосредственно отмечание события произойдет 15 и 22 февраля, когда пройдут деловой завтрак на тему «Будущее высшего образования и развитие университетов» и два торжественных приема, на которых будут присутствовать представители органов законодательной и исполнительной власти, общественные деятели, ректоры ведущих российских и зарубежных университетов, представители науки, бизнес-сообщества и дипломатического корпуса, сотрудники и студенты университета. Как выглядят нынешние абитуриенты РЭУ? Абитуриенты всегда абитуриенты. Но если раньше они приходили в университет с целью просто поступить на бюджетное отделение, неважно на какой факультет или направление, то в последние годы наметилась тенденция к тому, что и абитуриенты, и их родители уже более четко ориентированы на конкретные направления или специальности. Их в большей степени стало волновать, какие дисциплины будут изучать, есть ли преподаватели-практики, где работают выпускники, есть ли стажировки. То есть нынешние абитуриенты в большинстве своем имеют более четкие представления о том, что им интересно в будущем. На кого же стоит пойти учиться? Абитуриентам надо выбирать то, что им интересно. В последние годы увеличивается количество бюджетных мест на технические направления, но для того чтобы пойти учиться на технические направления или специальности, человек должен обладать не только способностями, но и иметь интерес и желание развиваться в выбранной стезе. Востребованы будут всегда только хорошие специалисты в любой сфере. Хороший специалист — это всегда симбиоз университетской подготовки, желания, интереса и саморазвития. Анализируя запросы от работодателей, могу сказать, что в настоящий момент на рынке труда востребованы молодые, амбициозные специалисты, способные работать в условиях многозадачности, владеющие компьютерными программами на профессиональном уровне и знанием иностранного языка. Как и в предыдущие годы, востребованы все специалисты IT-направления, причем работающие как в коммерческих, так и в государственных структурах: программисты, специалисты big data. Увеличилась потребность в специалистах по налогам, аудиту, бухгалтерскому учету. Много вакансий для технологов питания, специалистов в области организации общественного питания. Ну и самая популярная на сегодня сфера — это ретейл. Тут большая потребность в торговых работниках, коммерческих специалистах, специализированных маркетологах. Какие факультеты наиболее популярны сейчас? Укрупнение факультетов привело к тому, что была устранена внутренняя конкуренция между факультетами. Все факультеты у нас популярны, потому что каждый из них является особенным, непохожим на другие. Но сейчас так сложилась ситуация, что более популярны те факультеты, на которых реализуются гуманитарные направления, не требующие математики при поступлении: гостиничное дело на факультете гостиничной, ресторанной, туристической и спортивной индустрии, реклама и связи с общественностью на факультете маркетинга, лингвистика на факультете «Международная школа бизнеса и мировой экономики», юриспруденция на факультете экономики и права, таможенное дело на факультете экономики торговли и товароведения. Среди факультетов, реализующих направления «Экономика» и «Менеджмент», наиболее популярными остаются факультет «Международная школа бизнеса и мировой экономики», финансовый факультет, факультет маркетинга. При этом надо выделить факультет математической экономики, статистики и информатики, на котором реализуются направления, связанные с информатикой, программированием, информационной безопасностью, математической обработкой данных. Этот факультет не менее популярен, чем остальные, но он имеет свой, особенный контингент абитуриентов, которые стремятся и поступают именно на этот факультет. Мы пока не считаем целесообразным открывать новые факультеты, а вот новые направления мы в 2017 году открываем: это бакалавриат по направлению «Социология», магистратура по направлениям «Товароведение» и «Реклама и связи с общественностью». Как обстоят дела с трудоустройством выпускников? Трудоустройство выпускников является одной из приоритетных задач университета. Мы всячески стараемся оказывать помощь нашим студентам и выпускникам в поиске работы. Но проблем с трудоустройством после получения диплома 75 процентов из выпускников не испытывает. Из тех, кто трудоустроился, почти 90 процентов работают по специальности. Многие начинают свою трудовую деятельность, еще будучи студентами, что в дальнейшем дает им преимущества после окончания. Кто-то успешно трудоустраивается после прохождения преддипломной практики. Ежегодно доля таких выпускников составляет около 35 процентов. Часть ребят реализуют себя в качестве индивидуальных предпринимателей с помощью бизнес-инкубатора. Кто-то уезжает учиться за границу и остается работать там. Тем, кто не смог найти место самостоятельно, мы помогаем через центр развития карьеры, который имеет более 900 партнеров среди компаний-работодателей. Насколько российское образование лучше или хуже мирового? Мы считаем, что наиболее адекватной оценкой качества образования является оценка трудоустройства выпускников. Российское образование существенно повышает свой уровень, точнее — уровень своего международного признания. И раньше многие иностранные компании охотно брали наших инженеров, программистов, химиков, физиков. Сегодня мы с гордостью можем сказать, что качество выпускников российских университетов признано международными рейтингами. В рейтинге QS Stars University Ratings, когда в 2015 году РЭУ стал первым и на тот момент единственным российским вузом, получившим оценку «4 звезды», именно трудоустройство было одной из трех категорий, по которым мы получили высшую оценку — «5 звезд», причем по всем трем параметрам — «репутация у работодателей», «доля трудоустроившихся в течение года после выпуска» и «сервис по поддержке карьеры» университет получил максимально возможные баллы. В международном рейтинге агентства QS по трудоустройству QS Graduate Employability Rankings-2017 РЭУ занял позицию 151-200 в мире и 3-4-е место в России, причем в категории «партнерство с работодателями» РЭУ занимает 14-е место в мире, а по позиции «успешность выпускников» — 85-е место в мировом рейтинге. В мае 2016 года университет получил награду шведской компании Universum как «Лучший университет России 2016 года» за вклад в развитие партнерских взаимоотношений с работодателями на церемонии вручения наград «Самые привлекательные работодатели России 2016 года» по мнению компании Universum. Так что я думаю, что качество образования, полученного в ведущих российских вузах, вполне соответствует мировому уровню. Нужен ли России собственный международный рейтинг? Зачем? Думаю, что да, нужен. В свое время Шанхайский рейтинг был создан в Китае для того, чтобы определить, в какие университеты мира имеет смысл отправлять китайских студентов для обучения за государственные деньги, с какими университетами устанавливать научное и образовательное сотрудничество. То есть рейтинг был направлен на то, чтобы помочь ответить на насущные задачи развития Китая. Поскольку у нас тоже действует государственная программа финансирования обучения за границей для граждан России, поступивших в один из ведущих зарубежных университетов «Глобальное образование», то имеет смысл иметь ранжированный список университетов, отвечающих предъявляемым требованиям. И конечно, хотелось бы оценить самих себя по тем же самым критериям, которые мы предъявляем для обучения наших граждан. Холдинг планирует открыть ресторанную школу в Петербурге Ресторанный холдинг Ginza Project намерен запустить в Петербурге образовательный проект Ginza School. Инвестиции в открытие ресторанной школы, по оценкам экспертов, могут составить 50-70 млн рублей, а срок окупаемости — около 10 лет. Холдинг Ginza Project планирует в текущем году открыть в Петербурге ресторанную школу Ginza School. Об этом «Ъ» рассказала Анна Сотникова, генеральный управляющий ресторанами восточного направления Ginza Project, инициатор проекта Ginza School в Петербурге. «Решение о запуске в Петербурге образовательного проекта для ресторанной отрасли обусловлено корпоративной необходимостью и изменившимися требованиями рынка. Мы планируем внедрить системный подход к обучению специалистов ресторанного бизнеса различного уровня: официантов, поваров, управляющих. Работать будем как с сотрудниками внутри собственного холдинга, так и с внешней аудиторией. К тому же в связи с грядущей необходимостью подтверждения оценки квалификации сотрудников в рамках ФЗ N 238 мы планируем разработать учебную программу совместно с СПбГЭУ и переаттестовывать сотрудников ресторанного бизнеса. Для открытия школы мы подыскиваем помещения, где будут лекционные аудитории и первоклассно оборудованная кухня», — поделилась планами госпожа Сотникова. Между тем московский проект Ginza School на данный момент практически не функционирует. Как рассказали на горячей линии холдинга, «сейчас разрабатываются новые образовательные программы». Леонид Гарбар, президент Федерации рестораторов и отельеров Северо-Запада, основатель Stroganoff Group, считает, что проект по открытию в Петербурге ресторанной школы холдинга Ginza Project имеет неплохие шансы на успех. «Хороших ресторанных школ, ориентированных на внешнюю аудиторию, в нашем городе практически нет. Между тем проблема с обучением персонала стоит очень остро. Раньше, чтобы работать официантом в «Интуристе» необходимо было учиться два года. Сегодня ситуация иная. Большинство ресторанных сетей обучают персонал самостоятельно, но не у всех есть необходимый для этого кадровый и финансовый ресурс», — отмечает Леонид Гарбар. По его оценкам, объем инвестиций может составить от 50 до 70 млн рублей и примерно равен открытию ресторана среднего уровня на 100-120 посадочных мест. Срок окупаемости подобных проектов составляет около 10 лет, подсчитал господин Гарбар. Екатерина Бокучава, владелица ресторанов «Место», Suki, «Бар 8», считает, что спрос на данные образовательные услуги у внешних игроков вряд ли будет существенным. «Едва ли ресторатору будет интересно получить повара, обученного в рамках философии другого ресторанного холдинга. С другой стороны, у рынка есть потребность в профессиональных официантах. И школа официантов была бы востребована, — рассуждает госпожа Бокучава. — Вообще в Петербурге уже несколько лет успешно работает школа Swissam. Нужно ли городу две такие школы — большой вопрос». Бизнес-школу кулинарного искусства Swissam, входящую в холдинг Food Retail Group, большинство экспертов относят к непрямым конкурентам новой ресторанной школы, так она ориентирована на другой контингент слушателей. «Если говорить об этом проекте в контексте вступления в силу ФЗ N 238, то для холдинга это может стать неплохой возможностью для дополнительного заработка», — добавляет Екатерина Бокучава. Алена Шереметьева Светлана Сухова узнала, на что жалуются российские педагоги в Москве и регионах Что на самом деле творится в российской системе школьного образования? «Огонек» поинтересовался взглядом на проблему изнутри — у учителя, кандидата исторических наук Ирины Канторович* — Заявленная оптимизация школ: за чей счет и в чью пользу проводится? — Собственно, цель оптимизации никто не скрывает: она проводится в целях экономии бюджетных средств. Каждый администратор на своем месте придумывает все новые возможности «экономии», но при этом каждый гражданин получает все уменьшающийся объем бюджетных услуг. — А какая тут связь? — Прямая. Новая система позволяет администрации сэкономленные средства выплачивать как сверхзарплату себе и «своим» сотрудникам, открывает возможность выплачивать за ставку зарплаты с разницей в десятки раз (что, кстати, противоречит статье 22 Трудового кодекса РФ). Директор школы самоуправно решает, кого оставить на голом окладе, а кому доплатить сотни процентов к нему. И чувствует себя полностью «в своем праве»: по новой системе оплаты труда (НСОТ) все выделенные бюджетному учреждению деньги тратятся внутри него самого, сэкономленные средства переходят в фонд экономии данного учреждения и директор выплачивает их сотрудникам в виде стимулирующих надбавок и премий. А поле для экономии — сокращение персонала, качества и объема предоставляемых услуг. Например, в школах Москвы директора, пытаясь сэкономить, стремятся уволить опытных знающих учителей (им надо платить надбавки за квалификацию, за научную степень и тому подобное) и набрать учителей из соседних областей — желательно только что окончивших вузы (чтобы не платить надбавки). При этом любому сотруднику бюджетного учреждения, посмевшему поднять голос в защиту работников, создают такие условия, что он вынужден уволиться. По факту администрации вводят новую систему оплаты труда «под себя». Например, администрация моей школы ЦО «Технологии обучения» (Дорогомилово) ввела Положение об оплате труда, позволяющее «своим» сотрудникам платить за ставку работы базовую зарплату в 3-4 раза больше. На жалобу профкома контролирующие инстанции отвечают отпиской. И неудивительно: прокуратуры, инспекции по труду сейчас завалены такими жалобами. — Возможно, у вас частный случай? — Знаете, когда я начала разбираться с тем, что творится в отрасли, коллеги и сослуживцы даже первое время меня сторонились, а то и критиковали на форумах, сейчас же, когда им самим урезали часы и зарплаты, они стали здороваться, желать удачи, сочувствовать борьбе. Увы, схема обогащения управленцев слишком проста. В нашей школе, например, число учительских ставок «оптимизировали» в 2-3 раза: учителя работают, как на фронте, а живут, как на войне. Но мне пишут учителя и воспитатели, пострадавшие от таких же действий руководства в других местах: в детских садах уже нормальным явлением стало наличие одного воспитателя на две группы детишек; у кого-то в начальной школе 7 (!) классов в параллели, а ведет их один учитель; где-то учат детей в актовом зале «поточным методом» — сажают 2-3 класса и один учитель начитывает им предмет. Представляете, какая экономия? А главное, тут все по закону: у нас в стране просто отсутствует норма, ограничивающая число учеников, которому может преподавать единовременно один педагог. Вот цитата из выступления перед депутатами главы Следственного комитета Иркутской области, описывающего последствия введения НСОТ в интернате для детей-инвалидов: «При увеличении количества находящихся детей в три с лишним раза штат был увеличен на 24 процента. Нагрузка на работника выросла почти в 3 раза. Зарплата же при этом уменьшилась также в 2-3 раза. При этом, заметьте, количество врачей вообще не увеличилось, на 102 ребенка — один педиатр». — Почему вы уверены, что администрация кладет сэкономленные деньги себе в карман? — Тут все очевидно: НСОТ априорно ставит работника и работодателя в состояние бизнес-партнеров с противоположными интересами: чем меньше работодатель заплатит работникам, тем больше сможет выплатить себе и «своим» сотрудникам. И нет такой структуры, которая бы контролировала происходящее и обладала бы правом наказывать зарвавшиеся администрации. Я обращалась в разные инстанции, но что толку? Всяк указывает на соседа: Минобразования кивает в сторону Минфина — мол, не мы вводили НСОТ, Минфин — на Минэк (это, дескать, они придумали). И у каждого своя правда. Замкнутый круг… — Но учителя сегодня неплохо зарабатывают в среднем? — Именно что в среднем! Нас уверяют, что средняя зарплата московского учителя чуть ли не 80 тысяч рублей. Как это получается? Из миллионных зарплат директоров и их замов и довольно низкой зарплаты учителей (за которую они работают не на ставку, а на полторы-две, по статистике) как раз и высчитывается средняя арифметическая. Ну и «своим» учителям директора платят неплохо. Я, например, случайно увидела справку о среднемесячной зарплате учительницы математики в своей школе: более 132 тысяч в месяц. А я с высшей категорией и кандидатством наук получаю за ставку около 35 тысяч рублей. Но в Москве еще относительно благополучная ситуация. Вот лишь некоторые примеры актуальных вакансий: учитель английского языка в одной из самарских школ — 8 тысяч рублей, в государственном колледже Бийска (Алтайский край) те же 8 тысяч в месяц предлагают преподавателю информтехнологий, преподавателю правового обеспечения и тому, кто будет учить по специальности «автоматизация технологических процессов и производств». На деле в Москве учитель за ставку получает в среднем 30-35 тысяч рублей, в провинции — 6-20. Успешный учитель года — 2016 из Армавира, кстати, получает 16,5 тысячи рублей за ставку. — Новая система оплаты труда, об изъянах которой вы говорите, начала действовать куда раньше школьной или медицинской оптимизации — в 2008 году. Почему же только сейчас стали видны последствия? — Вы правы, художества с оптимизацией начались задолго до школьных и медицинских новаций. Но заискрило сейчас именно потому, что оказались затронуты сферы, функционирование которых играет важную роль в жизни буквально каждого гражданина. Тут и стало очевидно: изрядная часть бюджетных потоков идет не на выделенные благие цели, не на соцобеспечение, здравоохранение, образование, а на премии и зарплаты управленцев всех уровней. И, заметьте, во всех секторах бюджетной экономики. Можно не замечать, когда мыши что-то тихо грызут в амбаре, но теперь они уже бегают по столу, и это видно всем. НСОТ надо срочно отменять, иначе социальные последствия не заставят себя ждать. Беседовала Светлана Сухова * Ирина Канторович разместила в интернете на сайте change.org петицию «Ликвидируйте механизм присвоения бюджетных средств под маркой экономии!», под которой уже подписалось более 33 тысячи человек КАЗАНЬ, 13 фев — РИА Новости. Спикер Госдумы Вячеслав Володин в рамках рабочего визита в Казань посетит технопарк в сфере высоких технологий «IТ-Парк», чтобы ознакомиться с развитием возможностей по данному направлению. Вместе с Володиным в рабочей поездке принимают участие председатели ряда думских комитетов: Сергей Жигарев (по экономической политике), Леонид Левин (по информационной политике), Дмитрий Морозов (по охране здоровья) и Вячеслав Никонов (по образованию и науке). «В Казани Вячеслав Володин посетит «Технопарк в сфере высоких технологий ИТ-Парк», где ознакомится с новыми возможностями применения ИТ-технологий по предоставлению госуслуг в электронном виде, работы центра обработки вызовов +112 и системы ГЛОНАСС», — сообщает пресс-служба Госдумы. Помимо этого Володин посетит город Иннополис, где ознакомится с работой Особой экономической зоны «Технопарк им. А.С.Попова». «В Иннополисе Вячеслав Володин посетит учреждение высшего образования «Университет Иннополис», специализирующееся на обучении по направлениям в сфере информационных технологий, где пообщается со студентами и преподавателями вуза», — говорится в сообщении.