«Стал куском колбасы». Как полицейских лошадей списывают на убой

МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Ирина Халецкая. Первый оперативный полк полиции в Москве, в состав которого входят два кавалерийских батальона, оказался в центре скандала. Появилась информация, что еще не старых, но отслуживших срок полковых лошадей списывают на убой, хотя их могли бы принять центры реабилитации инвалидов или школы верховой езды. Кавалеристам не позволяют выкупить своих боевых товарищей. По их словам, животных увозят в фургонах на предприятия по переработке мяса.

«Их свалили в кучу»

Москвичка Мария Батурина служила в оперативном полку полиции ГУ МВД России по Москве с 2006 года. Ее коня звали Бросок. Батурина рассказывает, что вместе с Броском они не только работали, но и выступали на соревнованиях, где занимали почетные места. Когда она увольнялась в 2014-м, Броска уже собирались списать.

«Я была в курсе, хотела забрать его себе. Все-таки мы с ним за годы службы сильно сдружились. Для меня это был настоящий друг. В полку существовала негласная практика: кавалеристы договаривались с ветслужбой или руководством и выкупали своего списанного коня», — вспоминает Батурина.

Так было на протяжении не менее 15 лет. «Традиционно лошадей списывали «из-под полы». По сути, никаких торгов не проводилось, покупатели возникали сами по себе. Все это знали. Кавалеристы на это повлиять никак не могли, но был хотя бы шанс договориться на месте, предложить деньги и забрать своего товарища», — говорит Батурина. И добавляет, что за Броска она не переживала: была уверена, что продавцы не откажут.

Уволившись, Мария навещала коня, подкармливала и надеялась, что вот-вот заберет его. Однако все вышло иначе. В 2015-м очередные покупатели наотрез отказались вести переговоры с кавалеристами и просто вывезли лошадей без предупреждения.

«Мне позвонили из полка и рассказали, что ночью машина забрала лошадей. Это был вовсе не специализированный коневоз, а простая фура. Животных буквально свалили в одну кучу. При таком способе транспортировки они вряд ли выживут — в лучшем случае доедут переломанными. Их явно везли на убой», — рассказывает экс-кавалерист.

Батурина и ее коллеги выяснили по госномеру, что автомобиль принадлежал частному предприятию по… переработке конского мяса. Крестьянско-фермерское хозяйство находилось в Московской области на границе Ступинского и Каширского районов (сейчас это предприятие уже закрылось). Специализация — производство колбасы и полуфабрикатов. Конская кровь перерабатывалась в сухой порошок.

«Мы звонили, умоляли спасти наших лошадей, предлагали деньги, причем немалые. Нас уверяли, что со скакунами все будет хорошо и мы скоро их увидим. К тому моменту мы уже успели написать о случившемся в соцсетях, создать какие-то петиции, поднять шум. Но нам приказали все убрать и тихо ждать. Три месяца с нами вели переговоры — «кормили завтраками». В конце концов продавцы перестали выходить на связь и пропали. Коней мы так и не нашли», — сетует она.

Повезло лишь одной из сослуживиц Батуриной: Татьяна Емельянова искала своего любимого Блеска и совершенно случайно узнала его по фото в объявлении на одном из сайтов. Коня продавали аж во Владимирской области.

«Он больше был похож на стиральную доску, так торчали ребра. Его привязали к дереву. Кавалерийскому коню от знаменитых скаковых родителей пришлось обгладывать кору дерева! Лошадей из полка списали по одной накладной. Ветеринарное сопровождение тоже одно на всех, поэтому у так называемого хозяина не было никаких документов на моего Блеска», — рассказывает Емельянова.

Татьяна разыскивала его четыре месяца. Но, забрав коня, успела продлить срок его жизни только на неделю — Блеск пал от стресса и истощения. Остальных лошадей так и не нашли, говорит Емельянова.

Дареные кони

Лошадей списывают раз в два года, утверждают кавалеристы. Чтобы защитить других скакунов, бывшие сотрудники в 2016 году наняли адвоката Маргариту Гаврилову. Вместе написали петиции, заявления в полицию, прокуратуру и ФАС, упирая на то, что продажа имущества проводится незаконно — без торгов и почти без документов.

В 2017-м Центральное окружное управление материально-технического снабжения МВД России разместило на сайте госзакупок документы о проведении аукциона. Ведомство искало посредника для продажи «высвобождаемого движимого имущества» (то есть лошадей). Но и здесь все прошло не гладко.

Участвовали в тендере две компании: ООО «Триксель-Н» и ИП «Антипенко Анастас Александрович». Торги выиграла «Триксель-Н». Фирма должна была перепродать 32 лошади единым лотом, заявленная цена — 856 тысяч рублей. На сайте компании вскоре опубликовали описание лота и контактные номера для коммерческих предложений. Оформить покупку можно было и в офисе. Юрист Гаврилова и кавалеристы оперативно подготовили документы, хотели заплатить за всех коней в два раза больше — 1,6 миллиона рублей.

«В итоге 80 человек в течение дня пытались дозвониться по указанным номерам — трубку постоянно снимал охранник. Еще восемь человек приехали в офис, но внутрь их не пустили. Представителей «Триксель-Н» мы все-таки нашли — в совершенно другом офисе. Вели они себя, мягко говоря, неподобающе. Смеялись над нами, глумились, отказывались принимать коммерческие предложения. Руководителя не было на месте», — возмущается адвокат.

В итоге, по ее словам, когда сроки подачи предложений вышли, руководитель сам перезвонил тем, кто его «терроризировал» в течение дня, и сообщил, что «по телефону заявки, вообще-то, не принимаются» (записи телефонных разговоров есть в распоряжении редакции).

«Мы подали заявления в Генпрокуратуру, ФАС, МВД России о нарушении закона о конкуренции. В теории должен быть новый конкурс либо заключен государственный контракт со следующей организацией, которая в действующем конкурсе участвовала. Но вот в чем фишка: вторая компания, якобы проигравшая тендер «Триксель-Н», принадлежит тому же лицу — Анастасу Антипенко. Выходит, Антипенко конкурировал сам с собой, просто в одной фирме он — гендиректор, а в другой — предприниматель. Причем его бизнес был ликвидирован в 2016 году, что легко подтверждается из открытых источников», — объясняет Гаврилова.

И уточняет: неизвестно, кто проводил оценку «движимого имущества», об этом не говорят ни в «Триксель-Н», ни в полку.

На сайте компании сейчас висит объявление о приеме коммерческих предложений на покупку 32 лошадей, только перебита дата приема на год позже — 19 февраля 2019 года. Хотя, указывает адвокат, максимальный срок комиссионной торговли по закону не должен превышать полугода. Никакой информации о победителях по коммерческому предложению на сайте нет.

Анастас Антипенко в комментарии РИА Новости рассказал, что отобранные коммерческие предложения он передал в МВД России. Ведомство, как заказчик, теперь готовит договор. «К покупателю предъявлены жесткие требования, ни в коем случае на мясо лошади отправлены не будут, мы сами готовы за этим проследить», — заверяет Антипенко.

Он также подтвердил, что на госзакупках выступал сначала как предприниматель, но потом «понял, что не потянет», и подал заявку от ООО. «В итоговом протоколе все это зафиксировано, без нарушений», — добавил он.

«Я не понимаю, почему те, кто хотел выкупить лошадей, тоже не участвовали в торгах? За два дня до меня все дозванивались, все было нормально. А в понедельник с утра начался шквал звонков. Эти люди могли оставить предложения на столе. К тому же они хотели покупать лошадей по одной, что невозможно. Все они выставлены единым лотом», — объясняет свою позицию Антипенко.

Но есть нюанс. Представители МВД России 13 декабря 2017-го заявили, что никаких договоров Центральное окружное управление материально-технического снабжения МВД России с продавцами не заключало, а конкурсная процедура только проходит этапы определения. РИА Новости направило запрос в ведомство с просьбой дать комментарий, каким образом все-таки победила компания «Триксель-Н» и на каких электронных площадках проходили торги. На момент публикации материала ответ от министерства не пришел.

Мясо, кости, шерсть

Списанные, но еще не реализованные лошади находятся на территории полка. Батурина и Емельянова утверждают, что животные не получают должного ухода и питания. Служащим кавалеристам запретили к ним приближаться и подкармливать их. Известно, что несколько лошадей уже пали.

«Самым молодым конем был Парад — 2010 года рождения. Никаких показаний для его списания не было. Это нестарая лошадь. Из 32 голов только четыре утратили силы, остальные были вполне боевыми», — говорит Батурина.

После списания в племенном коневодстве такие лошади использоваться не могут — все они кастрированы. «Кроме того, это не мясные породы. Они в принципе непригодны в пищу — все лошади исколоты лекарствами. Если бы наших коней не добивали, а отдавали в школы верховой езды или центры реабилитации, было бы идеально. Мой Бросок мог принести огромную пользу детям, тем, кто нуждается в иппотерапии. Но он, скорее всего, стал куском колбасы», — Мария до сих пор не может забыть боевого товарища.

Очень редко некоторым списанным лошадям удается обрести достойное пристанище. Руководитель одного из московских реабилитационных центров, ориентированного на иппотерапию, Анна Гринина рассказала РИА Новости, что 10 лет назад ей удалось купить кавалерийского коня. Он до сих пор работает с инвалидами.

«Если бы у меня была возможность, я бы приобрела еще нескольких. У полицейских лошадей есть преимущества: они взрослые, с устоявшимся характером, что очень важно. Эти лошади многое повидали за время службы, большинство из них тяжело чем-то удивить или напугать», — резюмирует Гринина.