После победы: почему русские студенты программируют лучше всех в мире

Наших команд среди медалистов — пять из 12. Такому результату, а он грандиозен, казалось бы, взяться было просто неоткуда. Население страны относительно невелико, российских университетов в Топ100 только два (СПбГУ вошел на 25 месте), высшее образование который уже год реформируется по живому. Наша поп-культура, некогда культивировавшая хайтек (вспомните советские «Девять дней одного года» Ромма или «Понедельник…» Стругацких), теперь продвигает кино про бандитов и про то, как меньше думать, а не про точные науки («Универ»).

© Фото: Андрей Анненков

Соревнования программистов в Тайланде

Неприятно, хотя и интересно было видеть, что пресса либо игнорировала успех России на ICPC 2016, либо писала о нем, как бы это помягче, не так чтобы со знанием дела.

Но неважно. Наши студенты лучшие в программировании. Что отнюдь не случайность. За 10 последних лет университеты из России становились чемпионами восемь раз.

Почему? Потому, что русская инженерная школа в тяжелых, чрезвычайных даже условиях (тяжко было в 90-е, да и сейчас не без проблем) эффективно эволюционировала именно в эту, спортивно-программистскую, сторону. Кафедры, выращивающие финалистов, медалистов и чемпионов ICPC, есть во Владивостоке, Петрозаводске, Саратове, Самаре, Москве, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, и многих других городах.

Их много, и они не сами по себе. Это самоорганизовавшаяся система, в которой десятки лучших в мире (это, как видим по результатам, не фигура речи) воспитателей — не программистов, нет, скорее, IT-инженеров с очень быстрым и глубоким умом.

Эта система ценна тем, прежде всего, что втягивает в себя талантливых детей со всего бывшего СССР. Уникально одаренный Геннадий Короткевич из Белоруссии, двукратный чемпион мира в составе Санкт-Петербургского университета ИТМО, должен был прежде, чем получил всемирную славу, попасть в правильную среду — на факультет профессора ИТМО Владимира Парфенова к тренеру Андрею Станкевичу.

Так что ответ на вопрос «почему?» таков: потому что в России есть правильная среда для воспитания программистов-спортсменов.

Далее: почему программирование, а не футбол или гонки F1? Почему тут у нас получается, а в футболе — нет?

Тот, кто сам программировал — профессионально, т.е. зарабатывал этим на жизнь — интуитивно хорошо знает ответ: потому что это очень привлекательное ремесло. Одной только силой воображения программист добивается важнейших результатов. Ничего, кроме умения, для этого не требуется. Это занятие свободных людей.

© РИА Новости. Тарас Литвиненко

Никифоров: Россия в 2015 году поставила за рубеж IT-услуги на сумму $7 млрд

Хороший программист не привязан ни к заводу, ни к скважине, ни даже к деньгам — на него всюду спрос, сам может выбирать, над чем работать. Еще он отличается от футболиста тем, что хорошо образован.

Была в России попытка, к счастью, робкая, дальше обсуждения не пошедшая, создать спортивную ассоциацию программистов. Очень хорошо, что затея так затеей и осталась. Представляете, что было бы, попади спортивное программирование хотя бы под частичное влияние ведомства Мутко?

Лучше не надо. IT и подготовка IT-инженеров — дело слишком важное, чтобы относиться к нему казенно. Пусть уж все остается как есть, а не так, как в нашем футболе.