«Подстрелили ради шутки»: двенадцать лет рабства в Карачаево-Черкесии

МОСКВА, 4 июл — РИА Новости, Александр Чернышев. Оказавшись в бедственном положении, люди соглашаются на нелегальную работу вдали от дома — им сулят хорошие условия и неплохую оплату труда. Но по факту все выходит иначе. Отбирая документы, их практически превращают в рабов: заставляют гнуть спину от рассвета до заката, ничего не платят, бьют и скудно кормят. Тех, кто пытается сбежать, ловят и жестоко наказывают. Невольники десятилетиями переходят из рук в руки как товар — без надежды вернуться домой. Но некоторым все-таки удается спастись. Как сегодня попадают в рабство — в материале РИА Новости.

Очнулся — раб

Алексей Скосырев до тридцати лет жил в поселке Лукново Владимирской области. Работы не было, ухаживал за больной матерью. Когда она умерла, Алексей запил.

«Как-то в поселок приехал человек из Карачаево-Черкесии, предложил отправиться на заработки. Обещал жилье, нормальную зарплату, я согласился. Всю дорогу в машине он поил меня водкой, чтобы я был сговорчивее. На месте поселил в вагончике и убедил отдать документы ему «на сохранение». Вскоре я понял: денег не увижу, а работать придется. Но бежать было некуда — кругом горы», — вспоминает в разговоре с РИА Новости Скосырев.

Сначала Марат — так звали первого хозяина Алексея — поручил ему сделать водопровод в доме, затем устроил фасовать цемент, а через пару лет — на стройку в Черкесск. При этом денег работник не видел ни разу: их всегда забирал хозяин. «Я тебя кормлю, все, что нужно тебе, куплю, зачем тебе деньги?» — объяснял он.

«Как-то раз я все-таки попытался сбежать — сел с местными в машину и уехал в другой аул. Но Марат быстро меня нашел, привез обратно и долго орал, какой я неблагодарный», — рассказывает Алексей.

Так прошло восемь лет. Однажды к дому подкатила машина. Алексея посадили в нее и, ничего не объясняя, отвезли на конный двор — как выяснилось, к новому хозяину. «Денег там я тоже не получал, только дали пятьсот рублей на Новый год накрыть на стол — и то не хватило. Работал с утра до ночи без выходных: смотрел за лошадьми, на лето уходил с ними в горы. Был случай, когда лошадь испугалась машины, лягнула меня копытом и проломила череп. Очнулся я в больнице, но уже через пару дней вернулся к работе. В другой раз пытался поймать жеребца, а он сломал мне копытом ребро. Хозяевам было наплевать», — описывает свои будни бывший невольник.

Доставалось не только от животных. «Шел как-то по своим делам. Сосед решил то ли припугнуть, то ли пошутить и выстрелил в меня из ружья пиротехническим патроном: попал в ногу. На коже остался сильный ожог, до сих пор конечность не чувствую. В больницу не повезли — просто зашили живьем», — вспоминает Скосырев.

Друзья по несчастью

Со временем Алексей узнал, что в черкесских аулах есть и другие «рабы»: неподалеку от места, где он пас коней, выгуливали скот русские женщина и мужчина. Позже именно они сыграют в его освобождении ключевую роль.  Их история была схожа с его собственной: отсутствие работы в родной станице, щедрое предложение знакомых, а потом — подневольный труд за кусок хлеба.

«Всего мы с сожителем провели в черкесских аулах двенадцать лет: попала туда, когда мне был 41 год, сейчас уже пятьдесят три. Первые хозяева, пообещав золотые горы, платили нам по тысяче рублей в месяц — еле хватало на еду. Я доила коров, Вова (имя изменено) их пас. Он пытался бунтовать, но быстро получил тяпкой по спине. Документы тоже отняли», —  говорит Мария Кондрашева (имя изменено по ее просьбе).

Через пять лет под покровом ночи на машине знакомых из соседнего аула им удалось сбежать — Мария с Владимиром поселились у них в доме, помогали по хозяйству. Правда, отпускать их домой и там никто не собирался. Через полтора года Марию пристроили ухаживать за старой бабушкой — даже платили пять тысяч в месяц, а Владимир, когда-то служивший снайпером в Чечне, работал на пилораме. Но вскоре старушка умерла, и появился новый «работодатель» — обещал те же пять тысяч каждому, долго уговаривал, объяснял, что он человек благородный. В конце концов они согласились.

Пасли скот. «Никаких денег он не платил, только привозил еду. С каждым годом становилось хуже. Животных прибавлялось, а ели мы только раз в день, когда возвращались вечером с пастбища. Из-за недоедания я несколько раз теряла сознание, но готовить днем было еще страшнее — не дай бог увидит. Однажды я огрызнулась на то, что Аскер (имя изменено) отказался везти меня с Вовой в храм на Пасху, хотя до этого обещал. Его сыновья наказали меня за грубость железными прутьями — перебили все ноги. Через какое-то время мы попытались перебраться к другому хозяину, но через два дня Аскер нашел нас, забрал обратно и избил, угрожая пистолетом», — с ужасом рассказывает Кондрашева.

Возвращение домой

Шел двенадцатый год черкесского рабства, надежду вернуться домой они практически потеряли. Помог случай.

Чтобы хоть как-то заработать на нормальную еду — мяса хозяин для работников не покупал, — Владимир согласился присматривать за скотиной жителей соседнего аула.

«Когда Аскер узнал об этом, сильно разозлился и запретил местным давать ему деньги. Но те хозяева купили Володе смартфон — вместо денег за выпас», — вспоминает Кондрашева.

С помощью гаджета Владимир зарегистрировался в «Одноклассниках» и нашел там сослуживца, с которым последний раз виделся в Чечне. Он описал все, что произошло с ними за двенадцать лет. Старый товарищ пообещал помочь вырваться из неволи.

Вскоре на связь вышел сотрудник движения «Альтернатива» — организации, которая на общественных началах занимается освобождением людей из рабства.

«Владимир давал о себе знать крайне редко, поначалу не доверял мне, поэтому договориться о встрече, а также понять хотя бы примерное местоположение фермы удалось только через полтора месяца. Условились подъехать ранним утром на другую сторону реки, чтобы не привлекать лишнего внимания. Первой вышла Мария: забрала вещи, припрятанные в кустах, и села в автомобиль. Чуть позже показался Владимир, добежал до машины. Мы тут же нажали на газ», — описывает «спецоперацию» корреспонденту РИА Новости Андрей Рагулин из «Альтернативы».

Спасенные рассказали Рагулину еще об одном невольнике — том самом Алексее Скосыреве. Сотрудники движения связались с ним, но стало понятно, что вызволить его будет непросто — на все лето он ушел с лошадьми в горы и лишь примерно мог объяснить, где находится.

Тем не менее, как только Алексей отзвонился после десятидневного перерыва, было принято решение выдвигаться. «Мы искали беднягу двое суток практически вслепую: его телефон разрядился, в горах лежал густой туман, к тому же на картах обозначено только тридцать процентов горных дорог. Мы уже теряли надежду, но когда поднялись на очередную вершину, он сам прискакал к нам на коне», — вспоминает собеседник. Скосырева доставили в место временного проживания, обустроенное «Альтернативой» специально для таких случаев.

Сейчас все трое товарищей по несчастью восстанавливают документы и строят планы на будущее. Они до сих пор по привычке просыпаются с первыми лучами солнца, побаиваются называть по телефону свое местоположение. Им хочется забыть пережитое как страшный сон. Правда, Алексей все еще надеется получить зарплату за три года у последнего хозяина. «Мы договаривались на двенадцать тысяч в месяц. Мне нужно восстанавливать отцовский дом в деревне, деньги были бы очень кстати», — пожимает плечами он.

Незаконным использованием чужого труда заинтересовались местные правоохранительные органы. «Мария с Владимиром отказались доводить дело до суда — боятся, что их поймают люди Аскера. Однако мы написали заявление от нашего движения на имя министра внутренних дел Карачаево-Черкесии, изложив историю Алексея. С нами связался оперативный сотрудник, которому передали это дело. Сейчас решается вопрос о том, чтобы он приехал, опросил Скосырева и засвидетельствовал травмы от выстрела и лошадиных копыт. Мы надеемся, что уголовное дело будет возбуждено», — говорит координатор «Альтернативы» Юлия Силуянова.

И тут же признает: вывести преступников на чистую воду крайне сложно. «Статья 127 УК РФ «Незаконное лишение свободы» не описывает предметно, что именно считается рабским трудом, поэтому доказать преступление весьма проблематично, хотя по стране таких случаев десятки тысяч. Кроме того, чаще всего люди боятся называть имена: за годы рабства их запугивают настолько, что они верят во всесилие своих хозяев, хотя на деле это не так. Но все же иногда нам удается добиться результата — как минимум инициировать проверку, которая вряд ли доставит рабовладельцам удовольствие. В последнее время есть и другие положительные сдвиги — во многих регионах полиция усиливает контроль, и злоумышленникам все сложнее обеспечивать себя бесплатной рабочей силой», — резюмирует Силуянова.