Любовь в большом городе

Москва, конечно, не Верона, но и в российской столице кипели страсти не хуже итальянских. «Газета.Ru» сделала подборку самых трогательных романов и выяснила, какие здания в Москве можно считать настоящими памятниками любви.

Николай Шереметев и Прасковья Жемчугова

В начале XIX века в подмосковных усадьбах насчитывалось около десяти театров крепостных артистов, однако принадлежавший графу Николаю Шереметеву считался наиболее выдающимся. В труппе было около 200 человек, из них особо отличалась Прасковья Ковалева, быстро освоившая нотную грамоту, вокал, игру на клавесине, а также французский и итальянские языки. Девушка стала фавориткой графа Шереметева, который впоследствии стал доверять ей ведущие партии в спектаклях. Оперный талант Прасковьи был настолько велик, что ей прочили одно из первых мест среди прославенных европейских певиц.

Шереметева не устраивали «мужицкие» фамилии его крепостных актеров: граф решил присвоить артистам имена, соответствующие названиям драгоценных камней.

Так, дочь крепостного кузнеца Прасковья Ковалева превратилась в Жемчугову.

Говоря о Прасковье, граф признавался в одном из писем: «Не женюсь ни на ком, кроме нее». Такое заявление от наследника крупнейшего состояния в 200 тысяч душ стало шокирующим для светского общества того времени. Многие знакомые графа прекратили с ним общение, родственники объявили его сумасшедшим. Столичные сплетни пагубно повлияли на Прасковью: в какой-то момент девушка потеряла голос и заболела туберкулезом. Однако болезнь возлюбленной не сломила любви графа к крестьянке, а, наоборот, усилила. В 1798 году Шереметев подписывает ей и ее семье вольную, а также дарит им 50 тысяч рублей.

«Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Долгое время наблюдал я свойства и качества ее: и нашел украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность, нашел в ней привязанность к святой вере и усерднейшее Богопочитание», — писал Шереметев в одном из писем.

Wikimedia Commons Граф Николай Шереметев и Прасковья Жемчугова

Граф решил не тянуть и поскорее обвенчаться со своей избранницей: площадкой для бракосочетания стала церковь Симеона Столпника на Арбате. Венчание, на котором присутствовало только самое близкое окружение графа, состоялось утром 6 ноября 1801 года. Говорили, что разрешение на брак дал Александр I.

Чтобы оправдать венчание на крепостной девице, Шереметев придумал легенду о том, что его жена происходит из рода польских шляхтичей Ковалевских.

Факт женитьбы оставался тайной вплоть до появления на свет сына Шереметева и Жемчуговой Дмитрия в 1803 году. Беременность серьезно подорвала здоровье Прасковьи, она умерла через три недели после родов.

При жизни Прасковья постоянно говорила мужу о своем желании открыть лечебницу для бедных людей. Шереметев исполнил волю жены и пожертвовал часть своего капитала на помощь бедным невестам и ремесленникам. В 1792 году на Большой Сухаревской площади граф решил соорудить богадельню на 100 человек и бесплатную больницу для нищих на 50 коек.

Александр Иванов/um.mos.ru Странноприимный дом

После смерти жены Шереметев решил сделать из Странноприимного дома величественный памятник. «Кончина супруги моей графини Прасковьи Ивановны столь меня поразила, что я не надеюсь ничем другим успокоить страждущий мой дух, как окончанием давно начатого строения Странноприимного дома», — писал граф в своем завещании.

К проектированию здания привлечен знаменитый архитектор Джакомо Кваренги. По его замыслу, лечебница в память о Жемчуговой должна быть похожей на дворянскую усадьбу с углубленным главным корпусом (в нем находится храм Троицы), полукруглым бельведером наверху и двумя крыльями с открытой двойной колоннадой по бокам. Лечебницу строили 15 лет, первых пациентов — неимущих горожан, отставных офицеров и бывших священников — она приняла 28 июня 1810 года. Здание можно увидеть и сейчас — на его базе создан Институт неотложной помощи имени Склифосовского.

Савва и Зинаида Морозовы

Свадьба Саввы и Зинаиды Морозовых в 1888 году повергла в ужас старообрядческое купечество: девушка вышла замуж за родственника своего бывшего мужа. Они познакомились во время первого венчания девушки: Савву на свадьбу позвал его двоюродный племянник Сергей Морозов. Так как семнадцатилетнюю Зинаиду выдавали замуж «по расчету», особой любви к жениху она не испытывала, а вот статный, недурной наружности родственник мужа ей приглянулся.

Вскоре после свадьбы Савва и Зинаида начали встречаться, но она никак не могла решиться на расторжение первого брака. «Когда началась моя любовь к Савве Тимофеевичу, мы с Сергеем Викуловичем были в Крыму,

мне было 18 лет, и я, не будучи плаксивой, целые дни плакала и не знала: решаться ли мне на развод»,

— вспоминала девушка.

Wikimedia Commons Савва и Зинаида Морозовы

В итоге дочь купца второй гильдии после мучительных раздумий все-таки решила развестись со своим мужем. Тем более что она к тому моменту была беременна от Саввы. Семья Морозова считала Зинаиду «безродной разводкой» и выступала против связи Саввы с купеческой дочкой. Да и родители Зинаиды ее второй брак не оформили:

«Нам бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть».

Тем не менее официальный брак Морозовы все же заключили, произошло это в 1888 году. За несколько недель до этого на имя Зинаиды была куплена усадьба на углу Большой Никитской улицы и Скатертного переулка. В этом доме супруги прожили десять лет. За это время у них родился первенец Тимофей, Зинаида стала настоящей гранд-дамой, а карьера Саввы пошла вверх.

В это же время супруги затеяли строительство дома на Спиридоновке. Дом в неоготическом стиле авторства Федора Шехтеля соответствовал новейшим европейским стандартам: подземным переходом особняк связывался с хозяйственным флигелем, где были размещены электростанция, ледник, погреба, прачечная, а также конюшни. Из темного вестибюля гости попадали в наполненный светом аванзал, на первом этаже находилась столовая, спальня и будуар Зинаиды, а на втором — кабинет Саввы, бильярдная, гимнастический зал и комнаты гувернеров.

«Таким интересным явлением был вновь выстроенный дворец огромных размеров и необычайно роскошный в англо-готическом стиле на Спиридоновке.

Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова, большого ума, с прирожденным тактом, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине королевским величием»,

— вспоминал князь Сергей Щербатов. На торжественные приемы в усадьбе Морозовых собиралось все именитое купечество. Во время званых ужинов в коридорах особняка можно было встретить Чехова, Горького, Станиславского и Шаляпина.

Александр Иванов/um.mos.ru Особняк З.Г. Морозовой

Однако со временем в молодой семье начались конфликты — как водится, из-за того, что не сошлись характерами. Зинаида хотела безостановочно блистать, посещать светские мероприятия, в то время как Савва нуждался в покое. Кульминацией стало знакомство Морозова с актрисой Марией Андреевой. Зинаида тяжело переживала измену мужа. Деловая карьера, душевное здоровье Морозова, семья — все это было разрушено с приходом новой любви.

В 1905 году по настоянию Зинаиды известные медики обследовали Морозова и вынесли диагноз: «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся в чрезмерном возбуждении, бессоннице и приступах тоски». Вскоре в сопровождении доктора Морозов отправился в Канны, где и был найден мертвым 13 мая 1905 года.

Из духовного завещания Морозова получила всю недвижимость и ценные бумаги мужа, а также стала владелицей его активов на Урале. Роскошный особняк был продан за 870 тысяч рублей. Сегодня усадьба Зинаиды Морозовой является домом приемов МИД России. Особняк закрыт для посещения, попасть в исторический памятник можно только по записи в День исторического и культурного наследия.

Царь Алексей Михайлович и Наталья Нарышкина

Царь Алексей Михайлович недолго переживал смерть своей первой супруги Марии Милославской, подарившей государю 13 детей:

через девять месяцев 40-летний самодержец объявил «кастинг» невест.

В традиционной процедуре отбора русской царицы могли принять участие только молодые, здоровые девушки. Счастливый билет получила черноглазая дочка мелкопоместного дворянина Наталья Нарышкина: именно она больше всего приглянулась государю.

Wikimedia Commons Царь Алексей Михайлович и Наталья Нарышкина

К слову, царь уже был знаком с девушкой до конкурса невест. Он впервые увидел Наталью во время обеда у своего друга, боярина Артамона Матвеева, которому она была отдана на воспитание в детстве. Девушка поразила царя своей воспитанностью и эрудицией. На вопрос Алексея Михайловича, гадает ли она о суженых, Нарышкина ответила: «Мне женихов не надо, я живу в этом доме так же счастливо и спокойно, как птица в родном гнезде, а лета у меня такие, что рукоделье и ученье мне больше по душе».

Царь в разговоре с Матвеевым сообщил ему, что он лично позаботится о женихе для такого «драгоценного алмаза, как Наталья». Впоследствии оказалось, что обещанный жених — это сам Алексей Михайлович.

Говорили, что он даже сбрил бороду на время ухаживаний, чтобы казаться моложе.

Царь не мог обойти стороной формальную процедуру выбора невесты и все-таки организовал «фейковый» кастинг. Однако все приближенные знали: русской царицей станет Нарышкина. Свадьба состоялась 22 января 1671 года в Успенском соборе Кремля.

Григорий Сысоев/РИА «Новости» Успенский собор Кремля

Не прошло и года совместной жизни Алексея Михайловича и Нарышкиной, как у молодых родился первенец, всем известный Петр I.

Александр Пушкин и Наталья Гончарова

История любви Александра Пушкина и Натальи Гончаровой началась весной 1828 года в светском танцклассе. Высокая, тоненькая красавица Наталья выделялась на фоне других барышень. Ее движения, нежные черты лица пленили поэта.

«Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив»,

— писал он ей через несколько лет после женитьбы.

Официальное знакомство с 16-летней Гончаровой прошло в декабре того же года. Граф Федор Толстой представил поэта Гончаровой-матери. Пушкин не стал затягивать с женитьбой и сделал юной Наталье предложение, написав письмо ее матери. Гончарова-старшая, ссылаясь на молодость дочки, дала ему расплывчатый ответ. Ходили слухи, что она боялась закрепившейся за Пушкиным репутации вольнодумца, а также его страсти к азартным играм.

Молодой поэт писал Наталье Гончаровой: «Ваш ответ, хотя и неопределенный, на мгновение опьянил меня. В ту же ночь я уехал в армию. Если вы спросите меня зачем, я скажу, что и сам не знаю. Невольная тревога гнала меня прочь из Москвы. Я не вынес бы в ней вашего присутствия».

Когда Пушкин вернулся, его стали терзать сомнения по поводу будущей женитьбы. Он боялся, что не сможет должным образом обеспечить свою возлюбленную. «Ни за что на свете я не потерплю, чтобы моя жена терпела какие бы то ни было лишения, чтобы она не могла появляться там, где она призвана блистать и веселиться», — писал Пушкин в своем письме матери возлюбленной.

Однако Гончарова-старшая не испугалась письма Пушкина и решила, что пришла пора отдать под венец одну из трех дочерей. Предложение жениха было принято на следующий день, в Пасхальное воскресенье. Но разговоры о приданом чуть не расстроили свадьбу. Будущую тещу тревожил тот факт, что ее дочка — бесприданница: назревал вопрос о срочном поиске имущества.

Дедушка Натальи обещал подарить ей 300 душ крестьян и тем самым решить проблему приданого. Однако его предложение оказалось надувательством.

Свадьбу пришлось отложить на несколько месяцев. Позже отец поэта подарил ему на венчание деревню Кистенево, и осенью 1830 года литератор отправляется в Болдино для оформления документов. Там он впоследствии и задержится на три месяца из-за вспышки холеры. Продав подаренное отцом имение и накопив денег на свадьбу и приданое невесты, Пушкин возвращается в Москву.

Венчание прошло 18 февраля 1831 года в московской церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. Пушкин уверял, что с праздником Вознесения связаны все важнейшие в его жизни события. Поэт родился в день Вознесения, венчался в церкви Вознесения и даже хотел построить в Михайловском церковь во имя Вознесения. «Пушкины славный дали бал. И он, и она прекрасно угощали гостей своих. Она прелестна, и они как два голубка», — писал один из главных хроникеров и сплетников Москвы Александр Булгаков.

Wikimedia Commons Храм Вознесения Господня в Сторожах, у Никитских ворот

Поклонники первой красавицы Москвы Натальи Гончаровой были глубоко разочарованы: во время венчания полиция не пускала в церковь посторонних. Во время свадебной процессии произошло несколько неприятных инцидентов. Поэт по случайности уронил крест. При обмене кольцами кольцо жениха ускользнуло и упало на пол. После неожиданно погасла свеча. «Все — плохие предзнаменования!» — сказал Пушкин при полном зале гостей.

Трапезная, где состоялось бракосочетание, не сохранилась. Да и всю церковь затем перестроили. В советские времена храм закроют, святыни сожгут, а старинные росписи закрасят. Колокольня также подвергнется разрушению. На месте церкви расположатся мастерские и склады.