Должников научат защищаться от кредиторов

Аппетит приходит во время еды — вслед за Исаакием и дюжиной других музеев РПЦ потребовала у государства современное здание научного института, где изучают водные биоресурсы и создают научный фундамент импортозамещения в рыбной промышленности. Этим делом, как и почти всей программой церковной реституции, занимается игуменья Ксения Чернега, глава юридической службы РПЦ. При всей абсурдности происходящего церковь уже выиграла два суда, и матушка Ксения настроена весьма решительно. Дело в том, что институт ВНИРО находится на исторической территории Алексеевского женского монастыря, в котором она настоятельница. «Лента.ру» изучила этот и другие, не менее интересные эпизоды службы матушки. Монахиня с высшим юридическим образованием, с 1993-го работавшая в юридической службе РПЦ, а с 2010 года ее возглавившая, регулярно дает СМИ комментарии, из которых становится понятно, насколько важна программа реституции для церкви и для нее самой. Впрочем, это ее прямая служебная обязанность — вести каждое такое дело и добиваться благоприятного для церкви исхода. Только за два месяца 2017 года общественность столкнулась с несколькими весьма показательными историями. Будь то передача Исаакия, или Андроникова монастыря, или принадлежащих Институту культурного и природного наследия Кирилловых палат — везде можно встретить ее имя и сухие формулировки в комментариях: «правовые основания имеются», «согласно законодательству», «использование здания в целях, отличных от целей его создания, либо произведенная реконструкция не закреплены в законе». Церковь призывает матушку Ксению как «тяжелую артиллерию» в случае юридических конфликтов с государством и светским обществом. Например, в Ростовскую область, где церковь наткнулась на сопротивление казаков, желая забрать у них атаманский дворец Степана Ефремова и еще три здания Старочеркасского музея. «Так называемый Атаманский дворец строился для проживания Ефремовых, кухня использовалась для приготовления пищи для этой семьи. Но мы запрашиваем эти объекты на основании того, что эти здания образуют единый монастырский комплекс и исторически, и документально. И мы настаиваем на передаче этих зданий», — заявила матушка. Вот так. И вроде уже неважно, в каких целях и для кого эти здания строились. Просто уж очень хорошо они будут смотреться в едином монастырском комплексе. История, способная затмить своей абсурдностью не только Атаманский дворец, но сразу несколько Херсонесов, разворачивается сейчас в Москве на Верхней Красносельской улице. Церковь оспаривает у государства право собственности на здания Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). Дело в том, что институт оказался на территории восстановленного в 2013 году Алексеевского женского монастыря. И так случилось, что руководит обителью с момента ее возрождения матушка Ксения. К слову, о положении матушки в церковной иерархии можно судить по тому, что в церемонии возведения ее в сан игуменьи монастыря участвовали высшие иерархи РПЦ во главе с патриархом Кириллом. В сталинские годы Алексеевский монастырь был ликвидирован, Крестовоздвиженский храм снесли, а участок вместе с его руинами — фундаментом и фрагментами кирпичной кладки первого этажа — отдали под строительство институту рыбного хозяйства. Теперь тут научный комплекс из нескольких пятиэтажных корпусов общей площадью около восьми тысяч квадратных метров. А еще за эти годы там прошло Третье транспортное кольцо, возвели крупный торговый комплекс и жилые дома бизнес-класса. С этими собственниками даже Ксении Чернеге тягаться непросто, но с представителями научного сообщества дела, как правило, решаются быстро. Однако ученые, а вместе с ними Росрыболовство и Росимущество отказались смиренно уйти. И, несмотря на два проигранных процесса, готовятся к третьему, который состоится после 20 марта. Такой поворот, а возможно, и резонансная история с передачей Исаакия заставили матушку Ксению перейти от жанра лаконичного юридического комментария к более развернутому и подробному описанию происходящего в стенах института. «В коридорах института царит подозрительная тишина, — сообщает матушка, намекая на отсутствие научной деятельности, — нижние этажи сдаются в аренду продуктовым магазинам и ремонтным мастерским, а древняя усыпальница игумений варварски превращена в бассейн для крабов». В беседе с корреспондентом «Ленты.ру» пресс-секретарь ВНИРО Анастасия Балякина назвала слова матушки глупостью. Она напомнила, что научные институты еще и тем отличаются от учебных, что в их коридорах и других помещениях обычно тихо. Информация о том, что подвальное помещение ранее было усыпальницей храма, по словам представителя института, не нашла документального подтверждения в архивах, как и факт ее «варварского разорения». Не исключено, что эти события могли иметь место в конце 1980-х, когда создавался аквакультурный комплекс ВНИРО. Если это так, то ученые сожалеют случившемся. Что же касается конкретных разработок, то в 2015 году запущена программа по сохранению осетровых в Каспийском море, а в марте 2017-го институт отчитался о результатах годового мониторинга водных биоресурсов по всей стране. Одна из важнейших на сегодня задач — определение общих допустимых уловов (ОДУ) для промысловиков и предприятий рыбной отрасли. Сотрудники ВНИРО утверждают ОДУ ежегодно. Если промысловики начнут добывать рыбу без учета рекомендаций ОДУ, это может привести к печальным экологическим и экономическим последствиям. Например, к вымиранию рыбы в определенных местах лова. И все это на фоне продуктового эмбарго, когда отдельные виды рыбы (прежде всего лососевые) подорожали почти в 4 раза. За один только 2015 год, по данным Росстата, стоимость рыбной продукции в среднем выросла на 24 процента. «В институте действует лаборатория молекулярной генетики, одна из немногих в Москве и стране, с дорогостоящим оборудованием и большим объемом экспертных работ, — пояснили «Ленте.ру» в пресс-службе Росрыболовства, которому подведомственен институт. — Для переезда и перевоза всего научного оборудования в аналогичные помещения потребуется значительная сумма из государственного бюджета — не менее 3 миллиардов рублей, при этом наиболее сложное и дорогостоящее оборудование, вероятнее всего, будет повреждено и, возможно, потеряно». Что же ждет здание института на Верхней Красносельской в случае его перехода монастырю? По словам матушки Ксении, первоочередная задача — возобновление в нем богослужений. Игуменья утверждает, что в здании все еще сохраняются участки, где из-под штукатурки проступает храмовая живопись, а значит, храм уже живет «сокровенной жизнью», которая непременно станет явной. Видимо, в этих помещениях и планируется проводить богослужения. О том, как будут использоваться остальные помещения огромного современного здания, матушка Ксения в беседе с корреспондентом «Ленты.ру» обсуждать отказалась. «Я уже все комментарии дала», — заявила она. Еще в 2015 году матушка Ксения сетовала на то, что церкви пришлось пойти на некоторые компромиссы в ходе обсуждения закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». В частности, представители РПЦ не стали настаивать на реституции утраченного церковью имущества, и государство, как правило, не предлагает ни одного нормального здания в крупных городах, а только полуразрушенные объекты, требующие дорогостоящего восстановления. Теперь, по словам Чернеги, пришло время получить что-нибудь получше, и за нужные объекты церковь намерена биться. Церкви уже перешло множество объектов «получше», принадлежавших, как и Исаакий, музейному и научному сообществу: Ипатьевский монастырь в Костроме, Новодевичий в Москве (до сих пор закрытый для любых посещений даже в неслужебное время) и Рязанский кремль, который полностью перейдет РПЦ в 2018 году, — это 22 бывших музейных объекта площадью более 11 тысяч квадратных метров. Но противниками РПЦ в реституционных арбитражах выступают не только музейщики. Не менее известна история 2012 года, схожая с сегодняшней передачей ВНИРО. Речь также шла о здании в центре Москвы — в районе Белорусского вокзала. Поликлиника при детской инфекционной больнице №12 представляет собой часть архитектурного комплекса, построенного княгиней Черкасской для благотворительных целей на собственные средства и на своих владениях. В него входили храм и богадельня для бедняков. В советские годы их объединили, создав единое медучреждение. Однако до революции ансамбль находился в ведении Императорского Человеколюбивого общества, а не церкви. Но Чернега, как и сейчас, была непреклонна. «Неважно, на какие деньги они строились, неважно, кому до революции они принадлежали: церкви, государству или частным собственникам… Здание храма однозначно должно быть передано православной церкви, однозначно она [поликлиника] должна быть выселена»,— заявила Чернега, отмечая, однако, что церковь не намерена «форсировать» этот процесс. Почему вместе с храмом к церкви должны отойти и другие здания комплекса, прежде не используемые в религиозных целях, Чернега не поясняла. С помощью игуменьи Ксении церковь не только проводит эффективную экспансию в сфере недвижимости, но и защищает уже имеющиеся активы. В ноябре 2015 года, практически накануне московской «ночи длинных ковшей», ей удалось пролоббировать через Госдуму небольшую, но важную поправку к статье 222 Гражданского кодекса, по которой «самовольные постройки» могут быть снесены во внесудебном порядке. Исключение было сделано для самовольных построек религиозного назначения. В частности, для православных часовен, на скорую руку возводившихся по всей Москве без соблюдения всех необходимых формальностей. Деятельность матушки Ксении не ограничивается делами о недвижимости. Еще один ее успех — статья УК «Оскорбление чувств верующих», появившаяся вскоре после известного «панк-молебна» в храме Христа Спасителя в 2012 году. Тогда Чернега была в авангарде той части церкви, что желала для кощунниц максимально сурового наказания. «Инцидент (…) имеет в себе признаки нескольких уголовных преступлений: нужно говорить не только о хулиганстве, но и о «разжигании религиозной ненависти и вражды, унижении человеческого достоинства по признаку религиозной принадлежности»», — заявляла тогда Чернега. Матушка Ксения активно участвовала в думских заседаниях, на которых рождался новый закон. «Уголовная ответственность за оскорбление религиозных чувств необходима, — настаивала она. — Необходимо ввести самостоятельную отдельную статью в Уголовном кодексе, предусматривающую именно уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств». Законопроект подписали депутаты всех четырех фракций Госдумы, и теперь с помощью этой статьи грозят театральным режиссерам и художникам и судят атеистов, осмелившихся написать в своем блоге: «Бога нет». А еще матушка Ксения состояла в рабочей группе по разработке принятого в конце 2012 года закона «Об образовании в Российской Федерации». Депутат-коммунист Олег Смолин во время заседаний группы настаивал на исключении из законопроекта всего, что касалось взаимодействия религиозных организаций и государственных школ. «Некоторые депутаты всерьез утверждали, что в России государственная школа «якобы отделена от церкви» и поэтому изучение в российских школах основ религиозной культуры недопустимо, — возмущалась тогда матушка Ксения. — Однако принцип отделения школы от церкви давно и безвозвратно ушел в прошлое». В итоге Смолина не услышали, закон был принят именно так, как хотели в РПЦ, и стал отправной точкой для дальнейших попыток клерикализации российского образования, а значит, в перспективе, всего общества. Уже в конце 2016 года СМИ писали о возможном введении обязательного школьного предмета «Православная культура». Конкурс росписи двухметровых яиц пройдет в Высоко-Петровском ставропигиальном мужском монастыре на улице Петровка в рамках празднования Пасхи. Об этом говорится в документах ГАУК «Московская дирекция массовых мероприятий». Для проведения конкурса среди учеников московских школ подготовят 20 гигантских яиц. Гостям праздника раздадут кисти, краски, фломастеры, защитную одежду и другие необходимые для росписи вещи. Кроме того, в храме Иоанна Богослова под Вязом пройдет конкурс росписи обычных пасхальных яиц. Культурные мероприятия в честь праздника Пасхи пройдут в 11 храмах столицы: в Высоко-Петровском ставропигиальном монастыре на улице Петровка, храме Пророка Божия Илии в Черкизове, Богоявленском Кафедральном соборе в Елохово, храме Святителя Николая на Трех Горах, храме Святителя Мартина Исповедника в Алексеевской Новой Слободе, в храме во имя святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке, храме иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыне, храме Живоначальной Троицы в Останкино, в Новоспасском ставропигиальном монастыре, в также в храме Святого Иоанна Богослова под Вязом. У должников появился инструмент, который поможет им облегчить общение с коллекторами, а в ряде случаев и вовсе избежать его. Эксперты «Общероссийского народного фронта» разработали инструкцию, подробно рассказывающую о правах заемщиков и о том, как ими воспользоваться. С 1 января вступил в силу закон «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности», накладывающий серьезные ограничения на деятельность коллекторских агентств. Кроме того, законодатели определили надзорные органы, куда можно жаловаться, если долги пытаются взыскивать недопустимыми методами. Однако многие должники о своих правах просто не знают. — Теневой рынок взыскания уже демонстрирует разные формы приспособления к новым обстоятельствам, — заявил «Известиям» руководитель проекта ОНФ «За права заемщиков» Виктор Климов. — И если нелегальных взыскателей, а по сути вымогателей, не будут ловить, а кредиторов, пользующихся их услугами, наказывать, то мы окажемся в ситуации «хотели как лучше, а получилось как всегда». Пятистраничная инструкция, написанная в форме ответов на вопросы, содержит описание типичных нарушений со стороны взыскателей, пояснения, что может сделать должник в той или иной ситуации, список надзорных органов, куда можно пожаловаться, а также образцы документов. В методичке описывается процедура, позволяющая должнику вообще отказаться от контактов. — Для этого нужно отправить нотариально заверенное заявление тем, кто пытается взыскать долг, — рассказал Виктор Климов. — После этого попытки с вас что-то взыскать станут незаконными и вы сможете потребовать вмешательства надзорных органов. Однако отправить это заявление можно только через четыре месяца с момента возникновения просрочки. Должник также может переключить коммуникацию на адвоката. Достаточно написать соответствующее заявление. Кроме того, должник дает согласие (а также может отозвать его) на то, чтобы о долге сообщали третьим лицам, например родственникам (разумеется, если они не являются прямыми поручителями и участниками договора). Если человек не дал такого согласия, пытаться найти его через третье лицо незаконно. По словам Виктора Климова, после вступления в силу закона о коллекторах должник может обратиться в одну из трех инстанций при нарушении его прав. — В памятке мы описываем схемы, в каком случае куда обращаться, — рассказал эксперт. — Например, если легальный коллектор нарушает закон (звонит ночью или продолжает звонить после того, как вы отказались от общения с ним), то жаловаться надо в Федеральную службу судебных приставов. Если действия связаны с нарушением уголовного законодательства (вымогательство, угрозы от неизвестных личностей и т.д.), то этим должна заниматься полиция. Кстати, чаще всего уголовно наказуемые деяния совершают те, кто вообще не имеет права ничего взыскивать. И третья инстанция — это Центральный банк. В законе появилась норма, которая позволяет наказывать кредитора. Например, некий банк дал вам денег, а потом решил взыскать долг с помощью каких-то непонятных людей, не имеющих легального статуса. В таком случае вы имеете право наказать за это кредитора. Банк несет ответственность за обращение к «нелегалам». Сопредседатель Союза потребителей Анатолий Голов одобрил инициативу, отметив при этом, что в первую очередь надо ликвидировать причину проблем во взаимоотношениях коллекторов и должников. А она — в запредельных ставках кредитных организаций и полной финансовой неграмотности граждан. — Многие люди не знают своих прав и, что еще хуже, плохо оценивают свои возможности, — сказал Анатолий Голов «Известиям». — Значительная часть должников — это заемщики, которые легкомысленно отнеслись к принятию решения о кредите. Неграмотность наших граждан в финансовой сфере просто потрясающая. Зайдите в микрокредитную организацию, посмотрите, как люди берут деньги под 1000%. Сопредседатель Союза потребителей рассказал, что его организация также выпускала советы должникам. Их суть сводится к следующему: как только возникают проблемы с выплатой кредита, надо идти к кредитору и договариваться. — Не бегайте, не пытайтесь скрываться. Действительно, бывает, что человек взял ипотечный кредит, а его уволили с работы, или он заболел, или заработки резко упали. В этом случае надо идти и договариваться. У нормального банка нет задачи отдать должника коллекторам, у него задача — получить свои деньги. И если человек ведет себя как добросовестный заемщик, сразу пришел и рассказал о своих трудностях, вполне возможно, банк пойдет навстречу, — заключил эксперт. Гендиректор петербургского «Юридического бюро № 1» Юлия Комбарова считает, что с момента вступления в силу нового закона в работе коллекторов ничего не поменялось, и многие, как и раньше, используют неправовые методы. — Более того, они прикрываются новым законом, трактуя его в свою пользу, — сказала Юлия Комбарова «Известиям». — Например, говорят, что по новому закону должник обязан с ними встретиться. Совет по общению с коллекторами простой — не общаться. Должнику предъявляют к оплате заведомо завышенные суммы, которые затем суд снижает в несколько раз. Заплатив часть суммы, должник получит отсрочку, но затем давление только увеличивается. Должнику следует через суд договориться о реструктуризации долга или о банкротстве. Если подать иск и предъявить коллекторам заявление, они потеряют к должнику интерес. Директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Борис Воронин также поддержал инструкцию для должников, но с двумя оговорками. Во-первых, считает Воронин, на обороте каждой такой памятки надо писать о последствиях злоупотребления правами должников. — К сожалению, закон в равной степени защищает и добросовестных должников, и недобросовестных — тех, кто указывает чужие телефоны, когда берет кредит, кто выбрасывает симку и меняет место жительства, чтобы кредиторы не могли его найти, — пояснил директор НАПКА «Известиям». — Уже есть категория «профессиональных» должников, которые забрасывают все инстанции множеством жалоб, написанных под копирку, тормозят их работу, наносят ущерб репутации взыскателей, пытаясь уклониться от долга. От них страдают остальные 95% заемщиков. Кроме того, в НАПКА считают, что в материалах для должников надо рассказывать о выгоде досудебного взыскания. — Отказ от общения может привести к росту задолженности, оплате судебных издержек и достаточно некомфортному принудительному судебному взысканию, — заявил Борис Воронин. Сейчас участники рынка взыскания обсуждают своего рода ответные меры: как судиться с должниками, которые сообщают надзорным органам ложные факты и подают необоснованные жалобы. Читайте также: Россияне стали брать кредиты в валюте Процедурой банкротства смогут воспользоваться 100 тыс. россиян Количество жалоб на коллекторов в 2017 году увеличилось вдвое