Олег Костарев – студент, который взорвал Черкизон

Таланты, сокрытые в русском народе действительно безграничны. Легендарный Левша много раз возрождался в реальных образах многочисленных русских гениальных Иванов – Федоровых, Ползуновых, Кулибиных. Механика, физика, электротехника – все сферы науки и техники полны имен наших соотечественников. Периодическая таблица химических элементов, гениально сформулированная Дмитрием Менделеевым, десять лет тому назад была дополнена еще одним открытием в области прикладной химии, ставшем доказательством утверждения,что на талантливых химиков российская земля еще не оскудела.

Открытие студента третьего курса столичного химико-технологического университета Олега Костарева заключалось в том, что в собранной им бомбе основу взрывчатого вещества составлял консервант для муки, широко применяемый на элеваторах и складах. Нобелевскую премию или мировое признание юный изобретатель так и не получил. Взамен, приговором суда, ему определен пожизненный срок заключения.

Взрыв на Черкизовском рынке

21 августа 2006 года на всегда многолюдном Черкизовском рынке в Москве сработало взрывное устройство. Торговые ряды охватила колоссальная паника. Еще до того, как дым рассеялся и эхо отразилось от ближайших высоток, все посетители с торговцами быстро покинули место взрыва, а затем прибывшие по тревоге полицейские, спасатели и медики обнаружили около его эпицентра 14 изуродованных трупов.

На след исполнителей теракта спецслужбам удалось выйти практически моментально. Одним из первых арестованных стал студент-химик Олег Костарев, который являлся автором изобретения. Он учился в университете на факультете «Редких и рассеянных элементов». Специфика этой области химии заключается в том, что она вплотную приближается к другой технической науке – физике, причем с ядерным уклоном. Тем не менее, полученных классических общих знаний Костареву вполне хватило, чтобы собрать «адскую машину», а идейной решимости, чтобы заложить бомбу около общественного туалета Черкизовского рынка и привести ее в действие. Возможно, закончив университет, юный гений смог бы собрать на кухне ядерный заряд, но судьба распорядилась иначе. Вместе с ним сразу был арестован другой молодой человек Илья Тихомиров.

Члены клуба «Спас»

Следствию стало ясно, что они имеют дело не с криминальными разборками, как взрыв на Котляковском кладбище, а с преступлением, вызванным идеологическими причинами. Оба задержанных исполнителя теракта были членами военно-спортивного клуба «СПАС» и приверженцами радикального направления националистической идеологии. В СИЗО очутились лидеры группы Николай Королев и Сергей Климук. Последний не так давно покинул строй сотрудников ФСБ в звании прапорщика и был одним из немногих членов объединения, имевших понятие о тайных спецоперациях.

Остальных членов клуба можно смело назвать любителями, предпочитающими в свое свободное время играть в «войнушку», осваивая рукопашный бой, азы владения холодным оружием и стреляя по мишеням из пневматических ружей и пистолетов. Изредка «спасовцы» проводили практические занятия, вызывая на кулачный бой московских «антифа» или нападая на мигрантов из Средней Азии.

До взрыва на «Черкизоне» Олег Костарев числился в «СПАСе» всего пол-года. Его познакомил с Королевым националист Александр Коловрат. Его фамилия сразу наводит на воспоминания о чем-то древнеславянском – Перуне, Велесе, Свароге, Яриле, Купале. Поголовное большинство членов клуба придерживались не язычества, а своей особой версии старообрядчества.

Однако, в отличии от прежних отшельников, уходивших из мира в скиты, подобно известному алтайскому семейству Лыковых, нео-старообрядцы не думали никуда скрываться и занимали исключительно агрессивную жизненную позицию.

Свою нетерпимость они проявляли не только к приезжим, но даже к истинным представителям «белой» расы, не разделяющих из религиозно-идеологических установок. «СПАС» активно конфликтовал с группировкой неонацистов «Формат 18» и его культовым представителем Максимом Марцинкевичем по прозвищу Тесак. В среде националистов не принято предаваться долгим словесным дискуссиям. Возникшие идейные конфликты всегда решаются силой.

Олег Костарев

Олег Костарев быстро вошел в доверие к лидерам «СПАСа». Он стал их заместителем по террористической работе и лично отвечал за действия будущих взрывников. В боевую ячейку было выделено 30 самых надежных рекрутов, разбитых на несколько групп по направлениям будущих акций.

Взрыв на Черкизовском рынке обеспечивали 8 человек, хотя 21 августа реально в деле участвовала только пятерка бомбистов, но на скамью подсудимых попали в итоге все причастные.

Объектом акции «Черкизон» был выбран довольно случайно. Незадолго до взрыва Николай Королев повздорил там с владельцем одного из многочисленных кафе, естественно, не русским по национальности. В дальнейшем истинная причина позабылась, а в ход пошла другая – идейная. На Черкизовском рынке, помимо ширпотреба, легко можно было купить наркотики. Акция устрашения должна, по мнению руководства «СПАСА», стать серьезным предупреждением приезжей, национальной наркомафии. В мае 2008 года Костарев, Королев и Климук получили максимально возможное в России наказание – пожизненное заключение. Олег Костарев из столичного СИЗО был этапирован в оренбургский «Черный дельфин».

Акция из Черного Дельфина

Проведя чуть больше года в заведении с жуткой славой, несмотря на строгие ограничения для осужденных пожизненно, Костырев и Королев смогли каким-то образом договориться о совместном проведении еще одной акции. На этот раз, слава богу, они не подготовили новый взрыв, а дружно написали явки с повинной, признавшись в убийстве в том же 2006 году гражданина Северной Кореи Ли Чживэя. Преступление, несмотря на наличие многочисленных свидетелей, числилось в «висяках». 19 мая 2006 года жители столичного проезда Шокальского могли наблюдать сцену погони и избиения 2-мя молодыми людьми человека одетого в светлую одежду. Третий участник в драке не принимал участия, а стоял рядом. Нападающие быстро скрылись, а, к лежащему на земле мужчине вскоре приехала вызванная кем-то «скорая».

Потерпевший умер на месте от обильной потери крови. Позже судмедэксперты определят, что убитому были нанесены 9 ударов по голове и 7 ранений ножом в область груди и живота. По признаниям Костарева и Королева они напали на Ли Чживэя специально по мотивам национальной неприязни, так как давно вынашивали мечту наказать первого подвернувшегося под руку «китайца». В День пионерии им такой случай повернулся. Потом на суде они демонстративно возмущались предъявленным обвинением. По их мнению китайцы и прочие азиаты не являются людьми, поэтому должна быть изменена статья на другую – «Жестокое обращение с животными». Их показания подтвердил другой участник черкизовского дела Николай Качалов, уже отсидевший свой двухлетний срок.

На суде он показал, что слышал разговор Костарева и Королева, в котором они подробно делились подробностями произошедшего. Третьим участником нападения был Дмитрий Федосеенко, не принимавший активного участия в избиении. Он также проходил по делу о взрыве на «Черкизоне». На следствии Костарев уверенно опознал свой нож, случайно оставленный на месте преступления. Некоторые сомнения вызывало отсутствие на орудии преступления каких-либо отпечатков пальцев. Быстро уничтожить столь весомые улики в тех условиях не хватило бы просто времени.

Сенсацией для журналистов на процессе, начавшемся в 2012 году, стал полный отказ обоих подсудимых от прежних показаний. По новой версии Качалов не только вообще не принимал участия в убийстве, но и отсутствовал на месте совершения преступления. Главная роль, по словам подсудимых, принадлежит Василию Кривцу – националисту, отбывающему пожизненный срок в том же «Черном дельфине» за убийство 15 человек, принадлежавших не к титульной нации.

Таким шагом Костырев и Королев постарались поставить судью Сергея Подопригорова и присяжных заседателей в очень сложное положение. Причина чистосердечных признаний крылась в желании на время отдохнуть от «Черного дельфина» и переехать в курортные условия Бутырки. Костырев очень переживал за результат нового поворота в рассмотрении дела. Вероятнее всего, он надеялся в будущем еще не раз повторить подобный прием, разбавляя скучные будни в самой строгой тюрьме России.

Николая Королева можно смело назвать исследователем процессуального и исправительного законодательства. Ему была просто интересна реакция судьи и присяжных на отказ подсудимых от прежних показаний. Примерно с таким же побудительным импульсом он вскоре вступил в спор с отечественной пенитенциарной системой, поддержав требование своей супруги в праве на ее искусственное оплодотворение от мужа, приговоренного к пожизненному заключению.

Суд не внял смене показаний, посчитав их ложью, и приговорил обоих «СПАСовцев» к еще 15 годам заключения. Итоговый вердикт поддержали 9 присяжных из 12. Тройка засомневавшихся дала надежду Олегу Костыреву вновь громко заявить о себе дальнейшими сенсационными признаниями.