Бывшие боевики таджикской оппозиции пытались превратить МЧС в наркокартель

Активные боевые действия во время гражданской войны в Таджикистане закончились к весне 1993 года, но переговоры о подписании мирного соглашения между противоборствующими сторонами заняли в 2 раза больше времени, чем само противостояние. Только летом 1997 года в Москве были поставлены подписи под мирным договором между президентом Эмомали Рахмоном, за которого бился Народный фронт Таджикистана, и Саидом Абдулло Нури, представлявшем Объединенную таджикскую оппозицию.

Помимо амнистии для участников вооруженных столкновений, повлекших огромные жертвы среди мирного населения и поток беженцев в сопредельные страны, долгое время обсуждался вопрос о путях интеграции в мирную жизнь бывших полевых командиров. Бряцающим оружием идеологическим потомкам басмачей, не по душе было сидеть в духоте кабинетов и заниматься скучной хозяйственной деятельностью. Им привычнее ходить на открытом воздухе в камуфляже с погонами, отдавая приказы нукерам и чувствуя свою безграничную власть, которая должна еще приносить весомые денежные дивиденды.

Проблема заключалась не только в том, что тощий бюджет страны не в состоянии был прокормить такую огромную внезапно возникшую толпу жаждущих стать начальниками над военнослужащими. Победивший в гражданской войне «кулябский» клан ревностно охранял добытые много десятков лет тому назад еще в советское время привилегии на руководство структурами Министерства обороны и МВД.

Делится властью с кем-либо для управления функциями этих силовых ведомств среди победившей властной верхушки было признано стратегически недопустимым. На 30-ти процентную квоту должностей для деятелей Объединенной оппозиции выделили менее значимое и потенциально не опасное Министерство по чрезвычайным ситуациям. Во главе его в 1999 году с присвоением звания генерал-майора был поставлен один из самых влиятельных полевых командиров Мирзо Зиёев, считавшийся главнокомандующих вооруженных сил ОТО. Менее значимые фигуры в военных рядах оппозиции расхватали места внизу иерархии. Так МЧС стало основным прибежищем таджикских традиционалистов.

Азизовы

Следование местным традициям для многих командиров подразделений МЧС означало максимальное использование служебного положения и полученных с должностью возможностей для личного обогащения. Негмат Азизов и вся его многочисленная родня именно так представляли смысл государственной службы. С самого начала вооруженных столкновений между Народным фронтом и приверженцами исламского возрождения Негмат и его братья Рахмиддин и Зайдулло встали в ряды отрядов ОТО. Наиболее удачно сложилась у старшего Негмата, поэтому после примирения сторон он возглавил одно из подразделений МЧС республики в восточном Тавильдаринском районе.

Близость к труднопроходимым ущельям Памира и особенное почитание мусульманских традиций сделали горную отдаленную местность в годы войны оплотом сил ОТО. Знакомство с местными контрабандистами, давно освоившими все ходы и выходы к афганской границе, и высокий авторитет боевого командира у местных жителей, способствовали созданию организованной преступной группы, костяк которой составили бывшие подчиненные из ОТО.

На подконтрольной территории они установили свой собственный порядок, обеспечивающий режим наибольшего благоприятствования для занятий наркобизнесом. В миниатюре получился образ страны, очень похожей на соседний Афганистан. На другой стороне границы контакты с Азизовыми и прохождение грузопотока через границу обеспечивал Мулло Абдулло – другой известный участник гражданской войны, не признавший действия мирного договора и ушедший со своим отрядом за кордон, где он довольно быстро нашел общий язык с талибами.

Владения Азизовых соседствовали с территорией другого наркобарона-полковника Мухамадшо Искандарова – также бывшего командира ОТО, носившего ранее имя Шох-командир и выбравшего базу в труднодоступном Раштском ущелье.

Охота на Азизовых

Так все продолжалось больше 10 лет, до лета 2009 года. Наконец центральные власти очнулись и поняли, что существование параллельных властных структур чревато возникновением в будущем частых локальных конфликтов, связанных с ревизией ее полномочий. В то же время Таджикистан приобрел славу во всем мире, как перевалочный пункт для наркотического сырья.

Государство должно было продемонстрировать на деле свое стремление к искоренению контрабанды наркотиков. Негмат Азизов утрачивать завоеванные позиции никак не хотел. 29 июля 2009 года в местности Миенаду в почти 300-х километрах к востоку от Душанбе в результате спецоперации он погиб. Через несколько дней были арестованы его младшие братья Рахмиддин и Зайдулло, ставшие за время существования семейной наркофирмы самыми надежными помощниками для Негмата.

Братья Азизовы через год стали организаторами дерзкого побега из таджикской тюрьмы сразу 25-ти заключенных. Августовской ночью они убили 5 своих охранников и скрылись в горах. По тревоге на их поимку были брошены лучшие подразделения МВД. Следы беглецов обнаружились в горном кишлаке Чинфо. После ожесточенной перестрелки братья Рахмиддин и Зайдулло погибли в осажденном доме, оставив после себя кучу отстрелянных гильз, 5 автоматов, пулемет и гранатомет.

В операции по поимке преступников принял участие их бывший сослуживец Шох-командир, окончательно принявший решение служить светской власти. Подавление мятежей бывших идейных сторонников станет для него постоянным занятием. Через пару лет Шох-командир поучаствует в разгроме наркокартеля братьев Айембековых в Горно-Бадахшанской области. По сообщениям местных СМИ он даже получит в ходе боев тяжелое ранение, которое будет компенсировано званием генерал-майора МВД.

Ибрагим Сафаров

В России конечным получателем сырья из опийного мака стал Ибрагим Сафаров, создавший сеть распространителей отравы в центре России. Стратегический запас наркотиков хранился в нескольких местах Подмосковья и периодически сотрудники ФСКН находили тайники, впечатлявшие воображение потенциальной стоимостью находок. Так, в Красногорске за один раз было найдено 23 кг героина. В другом случае оперативникам пришлось столкнуться с 200 кг синтетического наркотика диацетилморфина, которые могли быть разделены на 2 млн разовых доз. По оценкам специалистов объем поставок в Россию фирмой Сафарова составлял 1,5 тонны в квартал.

У себя на родине Ибрагим Сафаров считался одним из самых состоятельных людей. На дорогах столицы впервые в жизни прохожие увидели настоящий «Хаммер»только благодаря Боиму – таково криминальное имя наркодилера. Его еще называли Раис, Бай и даже Министр. В какой то мере клички были справедливыми. Сафаров, благодаря деньгам, получил огромную власть. Заработанные на героине деньги он вкладывал в строительство торговых центров, ресторанов и особняков. В его ближайших партнерах в легальном бизнесе на территории Таджикистана числился начальник столичного ГУВД. На дне рождения Министра присутствовавшие высокопоставленные сотрудники МВД вместо «алаверды» после поздравительного тоста получили из «байской» руки ценные подарки. Каждому были вручены ключи от новеньких ВАЗ-2107. Особая любовь Сафарова к милиции не случайна. Он начинал службу сначала во внутренних войсках, а затем перешел оперуполномоченным в МВД.

В России, даже будучи арестованным, он чувствовал себя не менее уверенно. Во время нахождения его в следственном изоляторе была пресечена попытка передачи ему в камеру наркотиков, укрытых в емкости под толстым слоем узбекского плова. В другой раз Сафаров пытался организовать побег. При его транспортировке по городу несколько раз автозак пытался протаранить «Мерседес». Предупрежденная заранее охрана была начеку. Однако, наказания ему не удалось избежать. Суд приговорил главаря таджикской наркомафии к 19 годам строгого режима. Другие 9 участников банды получили сроки от 5 до 15 лет.

Мирзо Зиёев

Мирзо Зиёев не долго числился в должности главы Министерства по чрезвычайным ситуациям. Эмомали Рахмон всегда был начеку и по мере укрепления личной власти начал планомерно проводить политику вытеснения бывших врагов из правительственных структур. Очень быстро в число отставников попал новоиспеченный генерал. В 2006 году он уже генерал-лейтенантом был отправлен в отставку. Зиёев не стал сидеть на пенсии в Душанбе, а с верными людьми ушел в окрестности Тавильдары, где надежно обосновался.

В первую очередь он восстановил связи с Негматом Азизовым и Мулло Абдулло. Зиёев установил контроль над перевалом Хобурубот, через который шли караваны с опийным сырьем. Душанбе расценило поведение бывшего члена правительства, как подготовку к государственному перевороту. При загадочных обстоятельствах Мирзо Зиёев погиб 11 августа 2009 года в ущелье Сухроб. Правительство заявило, что экс-министра МЧС убили из мести моджахеды. Зиёев, якобы, выразил лояльность Эмомали Рахмону и намеревался раскрыть тайники с оружием, созданные в горах. По-другой версии, бывшего командующего ОТО устранили конкуренты, поддерживающие власть в Душанбе. Свалив влиятельного генерала с помощью правительственных отрядов, они «подобрали» его бизнес и стали выплачивать комиссионные «кулябскому» клану.

Новые лидеры

Через год в апреле из афганских гор в Таджикистан вернулся Мулло Абдулло со своими моджахедами. Новый расклад явно не устраивал ветерана гражданской войны. В сентябре 2010 года его отряд из 100 бойцов устроил засаду на колонну правительственных войск, жертвами которой стали 27 человек. В восточных районах Таджикистана было введено особое положение и началась охота за Мулло Абдулло. Его довольно комфортабельную базу обнаружили в апреле 2011 года в пещерах близ кишлака Самсолик Нуробадского района.

Моджахеды были уничтожены. В штате наркодельцов появилась новая вакансия, а «крыше» наркотраффика в лице МЧС пришел конец. Самым главным кандидатом на высвободившееся место считается Шох Искандаров. Он доказал на деле свою преданность президенту Рахмону, обладает авторитетом у населения беспокойных восточных районов страны, проявил качества профессионального дипломата. В бытность свою в рядах ОТО он нашел общий язык с узбеком по национальности Джумой Намангани, с отрядом ушедшим из Ферганской долины через Тавильдару в Афганистан к талибам, где стал у них министром обороны.

Следуя тренду Шох-командир критикует Партию исламского возрождения Таджикистана, требуя его запрета. Мухамудшо Искандаров сейчас на коне. Но стоит помнить, что его еще более знаменитые предшественники, не только традиционалист Мирзо Зиёев, но также Якуб Салимов и Гаффор Мирзоев из «кулябского» лагеря очень плохо кончили.