Где нас нет: зона отчуждения Чернобыля стала природным заповедником

Прошло 30 лет с момент самого ужасного ядерного инцидента в истории нашего мира, и до сих пор непонятно, насколько плохо он сказался на местной дикой природе. Конечно, мы говорим об аварии в Чернобыле. 26 апреля 1986 года эксперимент, предназначенный для проверки безопасности ядерного реактора, пошел не так, как планировалось. Произошла авария, и радиация выплеснулась в наш мир. С тех пор Чернобыль стал синонимом ядерной катастрофы.

За несколько недель были эвакуированы сотни тысяч людей в зоне отчуждения в 30 километров вокруг станции. На сегодняшний день эта зона остается в основном необитаемой. Но назвать ее безжизненной нельзя. Зону отчуждения посещают смелые туристы, также можно увидеть, что местная дикая природа процветает.

И вот вопрос: означает ли это, что окружающая среда может оправиться от ядерного потрясения даже в масштабах Чернобыля?

Конечно, никто не спорит, что для экологии последствия чернобыльской аварии были разрушительными.

В одной только лесной области в 4-5 квадратных километров погибло много хвойных деревьев. Умирающие иглы стали ржаво-красными, из-за чего эта область получила новое название: Рыжий лес.

«В первый год в наиболее загрязненных районах погибло много почвенных беспозвоночных, а небольшая популяция млекопитающих резко снизилась», говорит Ник Бересфорд из Центра экологии и гидрологии в Ланкастере, Великобритания.

Тем не менее на больших площадях зоны отчуждения уровень радиации резко снизился в течение проходящих месяцев, говорит Джим Смит из Университета Портсмута в Великобритании. Дикая природа начала поправляться, воспользовавшись отсутствием людей.

Сказать точно, почему, как и даже когда началось это восстановление, нельзя. Но Чернобылем интересуются во всем мире: ведь это одно из немногих мест нашей планеты, на примере которого можно изучить восстановление дикой природы после ядерной катастрофы. Полученные знания могли бы пригодиться в дальнейшем, если наши игры с ядерным оружием зайдут слишком далеко.

В те времена железный занавес разделял запад и восток, и чернобыльский регион посещался только советскими учеными. Вполне понятно, что первые их исследования были посвящены воздействию радиации на людей и на снижение этого воздействия.

Тем не менее в конце 1980-х местные ученые развернули программу изучения трех диких видов с воздуха: лосей, косуль и кабанов. Исследования показали медленный, но стабильный рост населения среди трех этих видов.

«Эти данные с вертолета не были идеальными, — говорит Смит. — Подсчеты проводились раз в год и не учитывали общую площадь. Но они показывают, что через год-два после аварии популяция местной фауны начала восстанавливаться».

В середине 1990-х мы лучше узнали о том, что происходит.

Группа американских и украинских экологов использовали ловушки для изучения того, как реагируют небольшие млекопитающие. Они поймали несколько полевок, мышей и землероек — и выяснили, что обилие животных и разнообразие видов было более или менее одинаково как внутри, так и за пределами зоны отчуждения.

Другими словами, за 10 лет после катастрофы популяции небольших млекопитающих перестали проявлять болезненные эффекты от радиации.

Не стоит удивляться этим результатам, считает Смит. «На протяжении десятилетий было достаточно радиобиологических исследований, чтобы выяснить, что нужно, чтобы действительно навредить популяциям животных, чтобы нанести серьезный ущерб для репродуктивной функции этих животных. И по большей части в этой зоне отчуждения дозы были недостаточно высокими, чтобы возыметь такой эффект.

В прошлом году Смит и его коллеги из Беларуси, Великобритании, России и Германии опубликовали детали самого глубокого исследования на сегодняшний день, посвященного популяциям в зоне отчуждения. И опять же они пришли к выводам, что радиация оказала весьма ограниченный эффект на дикую природу.

В период с 2008 по 2010 год они обследовали сотни километров тропинок животных, чтобы оценить плотность популяций лося, волка, кабана, косули и лисы. Выяснилось, что плотность следов была аналогична той, что была записана в четырех природных заповедниках Беларуси, в которых нет радиации.

Более того, волки в Чернобыле чувствуют себя лучше, чем в других заповедниках. Данные показывают, что их там в семь раз больше. Бересфорд и его коллега Майк Вуд из Солфордского университета в Великобритании также сообщили о неожиданных результатах.

Они установили камеры, реагирующие на движения в зоне отчуждения, чтобы лучше понять риски для людей и дикой природы, связанные с воздействием радиоактивности. И обнаружили, что видов действительно довольно много. Были бобры, барсуки, рыси и зубры, даже бурый медведь показался.

Однако было бы неверно говорить, что ученые единогласно считают, что дикая природа Чернобыля пребывает в уверенном здравии.

В зоне отчуждения живут редкие лошади Пржевальского

Андерс Мёллер из Университета Париж-Юг и Тимоти Муссо из Университета Южной Каролины в Колумбии провели 15 лет, изучая влияние на дикую жизнь в этой области. И пришли к противоречивым выводам.

«Почти во всех случаях есть четкий сигнал негативных эффектов радиации, оказываемых на дикую жизнь», говорит Муссо. «Даже на песню кукушки».

К примеру, в 2009 году Мёллер и Муссо осуществили собственный подсчет млекопитающих в зоне отчуждения — хоть и в меньших масштабах, чем в исследовании Смита и его коллег. Результаты, опубликованные в 2013 году, показали, что где радиация выше, там следов активности меньше.

Другое их исследование за 2009 год показало, что насекомых и пауков гораздо меньше в областях зоны отчуждения с высоким уровнем радиации.

Исследование показало, что влияние на насекомых проявилось даже в местах, где радиация была, но низкой.

«Основываясь на чернобыльских исследованиях, не только на наших, можно отметить, что многие ученые указывают на существенные генетические последствия воздействия низких доз радиации», говорит Муссо. Эти последствия приходят либо в форме повреждения хромосом, либо в повышенной частоте мутаций.

«Они говорят об эффектах радиации, уровень которой сопоставим с фоновым излучением Великобритании», говорит Вуд. Как это возможно, что радиация с уровнем ниже того, что считают вредным, оказывает существенное влияние на жизнь животных?

Мёллер и Муссо утверждают, что исследования, которые должны определять уровень безопасности радиации, по большей части проводятся в лабораторных исследования. В реальном же мире животные сталкиваются с многочисленными факторами экологического давления, которое нельзя воспроизвести в лабораторных исследованиях. В природных условиях животные могут быть слабее и более уязвимы к эффектам низких доз радиации.

Тем не менее Мёллер и Муссо практически в одиночку отстаивают свои взгляды. Большинство других исследователей, которые работали в Чернобыле, оспаривают их результаты.

«Я очень сомневаюсь, что указанные уровни радиации могут повлиять на насекомых, — говорит Смит. — Мы проводили исследования на водоплавающих беспозвоночных. И не обнаружили этих эффектов даже в самых загрязненных озерах».

Мёллера и Муссо критикуют не только за их результаты, но и исследовательские методы. В 2002 году датский комитет по непорядочности в научной сфере постановил, что Мёллер сфабриковал данные, не увязывающиеся с исследованием, что он сам впоследствии всегда отрицал.

Одно из последних исследований ученых показывают, что в зоне отчуждения необычно высокое число катаракт у полевок и что это связано с уровнем радиации. Исследование было опубликовано в январе 2016 года.

Смит, Бересфорд, Вуд и несколько их коллег оставили длинный комментарий под интернет-версией этой работы. Они подчеркивают, что работа имеет кучу проблем и научных несоответствий. В частности, они подчеркивают, что заморозка животных для последующего изучения может непреднамеренно вызвать помутнение их глаз таким образом, что покажется, будто они имели»>
И все же Мёллер отрицает все нападки. «Нет такого эффекта от заморозки, не было и нет», говорит он.

Это продолжающееся противоречие означает, что к 30-й годовщине чернобыльской аварии есть две точки зрения на последствия этой аварии, и они диаметрально противоположны.

Либо свидетельства, полученные в зоне отчуждения, показывают, что экосистемы куда более устойчивы к последствиям ядерных катастроф, чем мы думали, либо куда более уязвимы, чем можно было представить.

Это важно, потому что для того, чтобы узнать, что делать с зоной отчуждения, нам нужно знать, как реагирует жизнь. Все больше исследований выбирают своей целью Чернобыль и его окрестности. В исследованиях должны принимать участие ученые, разбирающиеся как в экологии, так и в радиации непосредственно, чтобы не было вопросов к качеству проводимых исследований.

Остается надеяться, что к моменту сорокалетия чернобыльской аварии наследие катастрофы станет прозрачным и однозначным.