Неверным курсом идете, товарищи

Центробанк должен обеспечить стабильный курс рубля к доллару, снизить маржу банков и ключевую ставку до уровня средней рентабельности в реальном секторе экономики. Такие предложения лежат в основе альтернативной денежно-кредитной политики, предложенной советником российского президента Сергеем Глазьевым.

Сергей Глазьев подготовил «эскизный проект альтернативной денежно-кредитной политики» (имеется в распоряжении «Газеты.Ru»). ДКП — базовый документ Центробанка, определяющий стратегию его работы. Эта стратегия сейчас невнятная и преследует цели, идущие вразрез с интересами общества, уверен Глазьев.

Ключевое предложение Глазьева: в условиях санкций и внешних шоков необходимо формировать «внутренние источники финансирования роста экономики».

Эти источники не должны фатально зависеть, как сейчас, от цен на энергоносители на внешних рынках.

Кроме того, Центробанк в условиях экономического кризиса не может позволить себе ставить одну узкую цель — снижать инфляцию (до 4% в 2017 году). Одновременно с этим ЦБ обязан ставить перед собой задачу стимулирования экономического роста, расширения производства.

«Регулятор не должен ограничиваться борьбой с инфляцией без ее увязки с не менее важными экономическими и финансовыми показателями развития страны», — пишет Глазьев в 34-страничном документе.

Вернуть экономику к росту возможно, если выполнить несколько условий, отмечает советник президента.

Рубль вернулся в 1998 год

Первое предложение Глазьева — это обеспечение стабильного обменного курса рубля. Поддержание стабильности на валютном рынке сейчас крайне необходимо. Причем слабый рубль России не нужен. Слабый рубль «только усиливает сырьевой профиль экономики, повышает недоверие к нацвалюте, способствует оттоку капитала из страны, повышает уровень инфляции».

Согласно Конституции РФ, «защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка РФ», — ведет полемику с азов Глазьев. Устойчивость можно повысить, если научиться формировать финансовые потоки на основе внутренних источников. «Другими словами, денежная база рубля должна формироваться за счет внутренних факторов и не зависеть от внешнеэкономической конъюнктуры и динамики цен на энергоносители», — пишет Глазьев.
Курс рубля должен соответствовать уровню конкурентоспособности российской экономики. Для этого, возможно, потребуется уйти «от режима свободного плавания обменного курса рубля».

Среди 20 основных стран, у которых доля нефти в экспорте занимает более 70%, режим свободного плавания национальной валюты, кроме России, применяется лишь в Норвегии, отмечает Глазьев.

Остальные страны применяют режимы фиксированного или управляемого курса. При этом для ограничения возможного роста спекулятивных операций, которые могут возникать, регулятором должен быть использован широкий набор инструментов. Объемы валютных спекуляций могут быть ограничены для банков такими инструментами, как более низкая валютная позиция, более низкие нормы резервирования по рублевым операциям, а также введение налога Тобина — оборотного налога на валютные операции, в частности на Московской бирже. Такой налог даже по минимальной ставке 1% позволит ежеквартально пополнять бюджет на 1 трлн руб. и может стать альтернативой приватизации госкомпаний.

Слабый рубль привел к превращению российской экономики в экспортно ориентированную, делая экспорт сверхэффективным.

«Такой перекос заложил основу для долларизации российской экономики, делая покупки рублей и рублевых активов сверхэффективными для держателей долларов.

Сейчас, отметим, мы фактически вернулись к тому же диапазону недооценки рубля (относительно ППС — паритета покупательской способности), который наблюдался в период кризиса 1998 года», — пишет Глазьев.

А очередной обвал рубля в 2014–2015 годах привел к тому, что по параметру «отношение курс/ППС» Россия сегодня все больше отдаляется не только от развитых, но и от многих стран с развивающимися рынками. Это ставит РФ в положение неэквивалентного обмена при совершении сделок на мировом рынке (в том числе при закупках передовых технологий).

По подсчетам ОЭСР и Всемирного банка, курс рубля к доллару по ППС составлял 19–23 руб. за $1 в 2014–2015 годах, то есть курс рубля еще до его обвала в конце 2014 года был занижен относительно ППС. В январе — феврале этого года средний курс составил 77 руб. за $1, то есть курс рубля примерно в 3,3 раза ослаблен относительно курса по ППС.

Печатный станок как фактор роста

Второе предложение в этом же ключе — «рост монетизации экономики с использованием многоканального целевого эмиссионного механизма рефинансирования коммерческих банков и институтов развития под обязательства государства».

Деньги должны доходить «до приоритетных отраслей по заниженным ставкам и на длительные сроки с обязательностью контроля за целевым расходованием этих средств».

Целевое направление средств в приоритетные отрасли обеспечит также рост активности в смежных отраслях, что в совокупности будет способствовать высоким темпам роста экономики, ее диверсификации, повышению технического уровня и конкурентоспособности, а также снижению инфляции.

Не бояться дефицита бюджета

Глазьев также призывает ЦБ, Минэкономразвития и Минфин работать в жесткой связке, активнее координировать свою деятельность и не бояться «умеренного размера бюджетного дефицита для стимулирования экономического роста». Бюджетный дефицит Глазьев называет «важным механизмом экономического роста». Тем более в период экономической нестабильности.

За счет увеличения дефицита бюджета может быть обеспечено увеличение расходов на НИОКР, на стимулирование инновационной активности бизнеса.

«Это приведет к умеренному замещению внешнего долга внутренним госдолгом. Такой подход будет стимулировать экономический рост, а также способствовать повышению роли внутренних факторов экономического роста, нейтрализуя эффекты неблагоприятной экономической конъюнктуры», — аргументирует Глазьев.

Он считает несостоятельными любые доводы против повышения бюджетного дефицита. Умеренный и контролируемый по направлениям расходов дефицит является рычагом, обеспечивающим рост экономики. «Любой будущий рост должен опираться на инвестиционные расходы, которые делают такой рост возможным (сегодня затраты и вложения, а потом результат от них)», — считает Глазьев.

Для роста экономики необходимо задействовать как государственный (бюджетный) механизм финансирования, так и механизмы, имеющиеся в распоряжении ЦБ, источника финансовых ресурсов и эмиссионного центра.

По мнению Глазьева, ЦБ мог бы покупать госбумаги, выпущенные Минфином, и одновременно осуществлять эмиссию, причем целевую, которая будет использоваться правительством для финансирования бюджетного дефицита, образующегося в связи с увеличением госрасходов на цели экономического развития.

Центральный банк, таким образом, создает долгосрочный кредит для государства и предприятий, в результате чего экономика получает существенный инвестиционный импульс, который мультиплицируется по мере подключения к работе с «длинными» проектами частного сектора». Более того, целевая эмиссия позволит направлять финансовые ресурсы на приоритетные цели (ипотека, малый бизнес и др.), что должно насытить эти сферы ресурсами и снизить там процентные ставки, добавляет президентский советник.

И в этом он сходится с коллегой по Столыпинскому клубу Борисом Титовым. Титов сейчас готовит для президента один из вариантов программы по стимулированию экономического роста. В интервью «Газете.Ru» Титов также говорил, что российскую экономику необходимо наводнить деньгами — дать 2 трлн руб. уже в 2017 году. На возвратной основе.

Четвертое предложение. Стабилизация курса рубля предполагает также «снижение ключевой ставки Банка России до уровня средней рентабельности в реальном секторе экономики». Понижение ключевой ставки может быть увязано с ограничением банковской маржи. В том случае, если банк участвует в целевом кредитовании производственных предприятий. За это уполномоченные банки получат преференции по рефинансированию долгов и нормативам резервирования средств.

И наконец, Глазьев упрекает ЦБ в отсутствии внятной и прозрачной политики.

Рынку нужна «отчетливая формулировка» курсовых предпочтений со стороны регулятора.

Рост без заблуждений

Резюмируя, Глазьев утверждает, что переход к внутренним денежным механизмам роста, повышение уровня монетизации экономики РФ, стабилизация валютного рынка, отказ от инфляционного таргетирования и свободного плавания рубля будут стимулировать переход к более благоприятным макроэкономическим параметрам. Иными словами, «позволят в ощутимой мере компенсировать падение цен на нефть, достичь достаточно высоких темпов роста экономики России».

Согласно расчетам Глазьева, использование многоканальной денежной эмиссии и отказ от режима свободного плавания рубля при инфляции не более 8% в год позволяют выйти на уровень ежегодного прироста ВВП на 6,5–7%.

Глазьев является членом Национального финансового совета (НФС). Это коллегиальный орган, сформированный по квотам из представителей президента, правительства и обеих палат парламента. НФС при этом контрольный орган, его компетенция обширна — от контроля за исполнением сметы расходов Банка России и согласования ежегодного отчета до определения единой государственной денежно-кредитной политики.

Глазьев систематически высказывает негативные оценки относительно проводимой Центробанком политики, но впервые предложил альтернативный вариант ДКП.

Ранее Глазьев раскритиковал доклад об источниках экономического роста, подготовленный ЦСР под руководством Алексея Кудрина. В письме Глазьева к Кудрину, в частности, говорится, что программный документ построен на «широко распространенных заблуждениях», в первую очередь об инфляции и ее влиянии на экономический рост.