«Я объездил все живые и полуживые фермы»

Уничтожение санкционных продуктов и коровьих лепешек может быть прибыльным бизнесом. О «крышевании фермеров» и о том, какие еще продукты годятся для производства биогаза, в интервью «Газете.Ru» рассказал инноватор из Оренбурга и участник ПМЭФ-2016, глава компании «Комплексные системы утилизации» Николай Кокарев.

«Им ничего не нужно. Абсолютно»

— Как родилась идея такого специфического бизнеса — производить биогаз из коровьих и пищевых отходов?

— Наверное, не от хорошей жизни — от потери предыдущего бизнеса. Раньше я занимался, и довольно успешно, полиграфией, издательским делом, рекламой. Кроме этого, моя компания изготавливала номерные знаки для ГАИ. В какой-то момент пришли люди в погонах и отжали.

— И на что вы жили?

— Года полтора был вообще без заработка. С женой и двумя детьми. Подъедали запасы, друзья денег давали. Со словами «вернешь при случае». В итоге друзья и надоумили: делай бизнес на отходах.

— Это правда, что представители Роспотребнадзора заключили с вами договор на утилизацию запрещенных к ввозу продуктов питания?

— Да, мы и «запрещенку» утилизируем. Помидоры турецкие, а фрукты из Италии, Испании…

— Выгодно? Почем «санкционка» на переработку идет?

— По 6 рублей за тонну.

— Ну, это не бизнес. Зато Роспотребнадзору, похоже, выгодно, хлопот меньше.

— Конечно, все лучше, чем закапывать-то.

— Ваш бизнес — прямо как зеркало русской санкционной борьбы и утилизации. Хорошо, но хотя бы с коровьим добром в России проблем нет? Обеспечены мы этим «сырьем» на 100 лет?

— Не совсем, есть проблемы. Я объездил все живые и полуживые фермы в радиусе 40 километров от города Оренбурга, начиная от небольших фермерских хозяйств, знаете, по 20–30 голов, и заканчивая крупными фермами. Нужно было сначала, прежде чем перерабатывать, закупить оборудование, найти постоянный источник отходов и договориться с владельцем этих отходов. Но никто не хотел связываться с переработкой.

— Им что, жалко этого сырья на букву «г»?

— Им ничего не нужно. Абсолютно. Вообще. Зачем им напрягаться?

— Но это же частники! Почему они противятся?

— Они в любом случае получают субсидии за неурожай по причине засухи или нашествия саранчи, вместо того чтобы страховать посевы. В общем, не мое это дело. Но удобрение из коровьих лепешек им тоже не нужно. Это не укладывается в привычные агротехнологии. Сейчас агротехнологии заточены под химию: проще под зернышко положить крупинку минерального удобрения, чем возиться с органикой.

Кое-как нашел я одного фермера, который согласился. Он продвинутый, за границей был в составе делегации региональной и видел, как биореактор производит удобрения. Он мне помещение выделил под оборудование, я плачу за аренду. На этом, собственно, наше сотрудничество заканчивается.

— Хотя бы так. Значит, вы начали переработку…

— Нет, я начал с инноваций. Начал заниматься научно-техническим поиском. Опыта внедрения и эксплуатации установок по утилизации органики нет никакого и ни у кого в России. Например, никто не знал тогда, каким должен быть состав комбинированной смеси. Есть очень много параметров, которые серьезно влияют на успешное протекание процесса переработки органических отходов с генерацией биогаза и получением комплекса удобрений.

Пришлось искать научную литературу, а она в основном, конечно, иностранная, а именно немецкая. Хорошо, что к этому времени появились уже переводы. В общем, мы с женой — мы оба инженеры по специальности, она по станкостроению, я просто инженер-механик — засели за литературу, много экспериментировали и только через полтора года добились устойчивой работы установки. Заметьте, на всех видах отходов, на которых мы экспериментировали.

А их очень много: навоз крупного рогатого скота, смеси, свиной навоз, птичий помет, отходы питания, просроченные продукты питания и так далее.

— Первые деньги на чем заработали?

— Первые наши клиенты, самые хорошие, это Metro Cash & Carry, с кем мы до сих пор и работаем. Заключили договор непосредственно с центральным офисом ритейлера.

— И много они списывают?

— Мы перерабатываем в месяц до 5 тонн просроченных продуктов. Это «молочка», мясные изделия, сыры, яйца, «кондитерка», хлеб.

— А другие ритейлеры отдают вам на переработку просроченную продукцию?

— Шоколад, собачьи и кошачьи корма, сухие завтраки от компании «Нестле» направляет к нам на утилизацию их региональный представитель. С недавнего времени несколько торговых центров «Перекресток» поставляют отходы. Но этот объем — капля в море отходов от предприятий переработки, торговли и общепита!

«Просто вывозят на поля и запахивают»

— Почему альтернативные технологии с таким трудом пробиваются в России?

— Я для себя сделал такой вывод: пока у нас низкие цены на энергоносители, пока много ничьей земли, куда можно выбрасывать вредные и даже ядовитые отходы, новые технологии не будут востребованы. И они еще не скоро будут востребованы. Это я вам точно говорю.

— Но разве какая-нибудь крупная свиноферма, например, не испытывает проблем с утилизацией?

— Мы с вами откровенно говорим, да? Тогда я так скажу:

каждое крупное хозяйство имеет своего рода «крышу». Либо в виде администрации, чиновников, либо людей в погонах.

И делают все очень просто. Допустим, свиноферма. Жесточайший вид отходов. Навоз свиней — это третий класс опасности из четырех. Отход свиней — продукт, который уничтожает землю, из плодородной превращает ее в абсолютно безжизненную, выжигает все. Там повышенное содержание аммиака и разной гадости.

Что делает руководитель хозяйства? Разделяет стоки на жидкую фракцию и сыпучую. Жидкую сливает в искусственное озеро и испаряет. Это обкатанная еще в Советском Союзе технология. А сыпучую фракцию просто вывозят на поля и запахивают.

— В качестве удобрения?

— Она не может быть удобрением. Любой навоз, свиной, коровий, должен сначала отлежаться. Должны пройти процессы разложения, при которых выходит в первую очередь нитратный азот. А хозяйство везет в лабораторию пробы прошлогодних стоков, и та выдает им паспорт на отход, якобы уже имеющий низкий класс опасности, невредный для природы и человека.

— Это реальная история?

— Да. Мы этому хозяйству предлагали на паях перерабатывать свиные отходы. Они отказались — дорого и хлопотно.

— А действительно дорого?

— Еще до обвала рубля немецкий биоэнергетический комплекс стоил от €4,5 млн.

— Большие деньги в масштабе региона. А что с биогазом? Тоже никому не нужен?

— Пока нет, но перспективы хорошие. Я купил пункт для заправки автомобилей сжатым газом. И сами им пользуемся, заправляем «Газель», которая возит отходы. Вообще, мы можем производить биогаза столько, что хватит на заправку пяти «Газелей» в день. Но не можем являться коммерческой заправочной станцией на сжатом газе. Для этого мы должны пройти сложные процедуры регистрации в Ростехнадзоре. А прибыль будет такая, что нет смысла регистрироваться.

— Сколько своих средств вы инвестировали в бизнес? До получения первой прибыли.

— 4 850 000 рублей. Это я вложил до момента получения первого гранта от правительства Оренбургской области. Те деньги, которые у меня получаются свободными, я вкладываю в производство. Сейчас закупил оборудование на полтора миллиона рублей с помощью правительства Оренбургской области — они меня на 75% субсидировали на инновационные расходы. Я купил очень хорошее оборудование и владею технологией переработки отходов в биогаз.

— Я правильно понимаю, что заправок на биогазе в России, кроме вашей, нет?

— Заправки на сжиженном газе есть, но на природном. У нас же — биотопливо. Владеем технологией выработки биогаза в анаэробных условиях. Этот биогаз по составу является аналогом природного газа, но более экологичен по способу получения. Наша установка генерации биогаза позволит компании любого уровня в дополнение к сетевому иметь независимый источник электроснабжения. И мы готовы наш опыт тиражировать. Биозаправочные
станции, которые мы предлагаем, это малозатратно, высокоэффективно и высокодоходно. В этом фишка нашего предложения. Я когда это понял, просто обалдел, честно. Мы добились того, чего хотели. Так получилось.

— А областной уровень прошли?

— Конечно, почему нет-то? Содействие нормальное. Губернатор в курсе, трижды приезжал. Устраивал совещания сельхозпроизводителей. Министр сельского хозяйства был три раза, бывший министр, нынешний — ни разу…
— Что дальше в планах?

— У меня задача следующая: убедить потенциальных инвесторов. Избитая фраза, но тем не менее… Убедить в том, что биопереработка отходов — это очень выгодно. А отходов этих навалом. И конкуренция низкая.

— То есть маловероятно, что бизнес в такой сфере отожмут?

— Точно!