Долговой кульбит

Без возврата
Тульские топ-менеджеры банка «Первый экспресс» получили самые большие в России сроки среди осужденных банковских работников. Суд признал фигурантов виновными в зависимости от роли каждого в создании преступного сообщества с целью отмывания денег, мошенничестве с использованием служебного положения, неправомерных действиях при банкротстве. Как установлено следствием и судом, бывшие руководители банка с 2008 по 2013 год, когда у «Первого экспресса» была отозвана лицензия, выдали 33 подконтрольным и аффилированным с ними фирмам заведомо невозвратные кредиты. Всего таким образом было «отмыто» и похищено более пяти миллиардов рублей. Руководители банка получили 70 лет на четверых.
<!—

—>
Калужская история другая. По версии следствия, генеральный директор «Полотнянозаводского карьероуправления» «жонглировал» долгами, продавал по бросовым ценам технику, взятую в лизинг, брал кредиты и передавал другим фирмам, которые тут же банкротились. Результат — миллионы растворились в воздухе, осев в чьих-то карманах, а в отношении предприятия начата процедура банкротства…
Как это было
Примеров, когда руководители попадаются на выводе денег в свой карман, немало. Но банкротства организаций по-прежнему больно бьют прежде всего по рядовым сотрудникам. А в случае с тульским банком больше всего пострадал малый бизнес — предприниматели, считая «Первый экспресс» одной из самых надежных местных кредитных организаций, активно открывали здесь счета.
Притом нельзя не заметить, что в последнее время использование механизма банкротства существенно изменилось. Достаточно вспомнить самые громкие случаи недавнего прошлого. Новомосковский завод органического синтеза когда-то был флагманом отечественной химии. А еще — первым предприятием тяжелого органического синтеза в Тульской области (и одним из первых в нашей стране). Здесь выпускали уникальную продукцию: резорцин, щавелевую кислоту, мелиновый ангидрид и прочие добавки, необходимые в шинной, лакокрасочной и других отраслях. В конце 1990-х почти сразу после акционирования контрольный пакет акций «Оргсинтеза» выкупила некая финансовая группа, юридически не зарегистрированная, с условным названием в собственной рекламе — «Группа «Максим». До банкротства 52,8 процента акций «Оргсинтеза» принадлежали четырем родственным или аффилированным «Максиму» фирмам, зарегистрированным в США. Как отмечалось на заседаниях Тульского арбитражного суда, при введении процедуры банкротства сразу же после приобретения акций фирма «Максим» все оборотные средства завода переключила на себя — и началось наращивание долгов. Потом арбитражный управляющий скажет, что это было сознательное уничтожение завода: несколько лет предприятие не развивалось, оборудование не ремонтировалось, что для химического производства смертельно. В итоге бывший флагман безвозвратно отстал от конкурентов по техническому уровню, его продукция оказалась неконкурентоспособной как по цене, так и по качеству. Таким образом, несмотря на то что американских ставленников из акционеров «Оргсинтеза» выдавили, все, что требовалось для уничтожения конкурента, они сделать успели.
Преднамеренное банкротство зачастую проводится не ради смены собственника, а для вывода активов
Совсем иначе велась процедура банкротства ОАО «Туласпирт», обеспечивавшего в свое время около десяти процентов доходной части бюджета Тульской области. Это был один из крупнейших производителей спирта в нашей стране, в объединение входило 12 спиртовых и ликероводочных заводов. К слову, почти все они были градообразующими. Суммарная мощность предприятий составляла 4,5 миллиона декалитров водки и 6,6 миллиона дал спирта в год. ОАО «Туласпирт» было объявлено банкротом, введено внешнее управление. Незадолго до этого на объединение пришли менеджеры из Екатеринбурга с криминальным шлейфом. Борьба «варягов» и администрации Тульской области, пытавшейся сохранить контроль над производством спирта, закончилась ликвидацией объединения. Авторитетов в конечном итоге посадили, а заводы распродали. Сегодня о прежних объемах производства и речи нет. Конкуренции другим крупным российским производителям алкоголя «Туласпирт» больше не составляет.
<!—

—>
В поселке Шварцевском под Тулой обанкротилось градообразующее предприятие «Синтвита». Когда-то это была комсомольско-молодежная стройка, передовое предприятие с новейшим химическим оборудованием, монополист по производству основного компонента искусственного заменителя крови ПВП, синтетических витаминов. После покупки акций этого предприятия столичной компанией «Московская инвестиционная корпорация» все наиболее рентабельные производства были выделены в дочерние предприятия, а «материнское» постепенно приходило в упадок, оплачивая, по сути, лишь счета за энергоносители, обеспечивая работу очистных сооружений и прочие подсобные производства. Сегодня этого производства тонкого органического синтеза, способного составить конкуренцию китайским товарам, в Тульской области нет.
Управа на директора
Сегодня преднамеренное банкротство зачастую проводится не ради смены собственника, а для вывода активов, считают следователи по экономическим преступлениям. Как говорят специалисты, признаки преднамеренного банкротства задокументировать непросто, ведь надо доказать умысел. Налоговые органы начинают проявлять интерес к коммерческой структуре, когда там образуется неуплата по налогам, прокуратура — когда возникают долги по зарплате. Если директор сумеет обойти эти «рифы», то может хозяйствовать в свою пользу довольно долго: всегда ведь может сказать, что хотел как лучше, но вот таким неумелым управленцем оказался… Потом эти управленцы, накопив долги, выводят имущество в новую фирму, старую с долгами бросают… И так несколько раз. При этом в карманах бизнесменов оседают миллионы. По словам экспертов, сейчас большинство предприятий, находящихся в процедуре банкротства, представляют собой «брошенные фирмы» — без имущества, но с долгами.
<!—

—>
— Руководитель может выводить деньги компании, используя пробелы в законодательстве, — уверен прокурор Артур Зенкин. — Сегодня действует постановление правительства, которое определяет фиктивное банкротство. Там описываются, к примеру, сделки, не имеющие очевидного логического смысла. Допустим, продажа имущества, за счет которого осуществлялась вся хозяйственная деятельность. Когда организация передает свое имущество другой компании — да, это вывод активов. Но что противозаконного совершает собственник? В Конституции записано, что каждый вправе распоряжаться своим имуществом. И он таким образом им распорядился. Да, мы понимаем, что это сделано, чтобы не платить долги кредиторам. Но если проанализировать его действия, то ничего противоправного не обнаружишь: допустим, руководитель создал новую организацию, передал туда имущество. Можно обязать новую организацию оплатить долги старой. Но пока вы будете оформлять это документально, вновь созданная организация перепродаст это имущество или внесет в какую-то «третью» компанию.
Но и на директора есть управа. Так, закон о банкротстве сегодня позволяет привлечь контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности. В Туле уже привлекают к ответственности субсидиарных должников. Недавно тульские налоговики в рамках дела о банкротстве ООО «Экотехстрой» обратились в суд с заявлением о привлечении к ответственности бывшего директора за то, что тот не передал конкурсному управляющему документы и материальные ценности. Арбитражный апелляционный суд взыскал с экс-директора в пользу «Экотехстроя» 2,196 миллиона рублей. Так что попытка вывести активы из компании не прошла. Директору в конечном результате приходится возмещать ущерб. К тому же, помимо гражданской ответственности, есть еще и административная. Штрафы, накладываемые прокуратурой, может, и не очень велики, но это тоже своего рода «страшилка» для горе-руководителя. Сейчас все эти меры реально начинают действовать.