Выборы без выбора: как кризис стратегического партнера ударит по России

Когда власть глуха к гражданам, они выходят на улицу

(function(w,doc) {
if (!w.__utlWdgt ) {
w.__utlWdgt = true;
var d = doc, s = d.createElement(‘script’), g = ‘getElementsByTagName’;
s.type = ‘text/javascript’; s.charset=’UTF-8′; s.async = true;
s.src = (‘https:’ == w.location.protocol ? ‘https’ : ‘http’) + ‘://w.uptolike.com/widgets/v1/uptolike.js’;
var h=d[g](‘body’)[0];
h.appendChild(s);
}})(window,document);

Совсем недавно, 20 мая, в несметно богатой энергетическими ресурсами Венесуэле, где литр бензина дешевле бутылки минеральной воды, но при этом ощущается чудовищный дефицит даже туалетной бумаги, завершилась электоральная кампания. На кону стоял ключевой вопрос: кто будет возглавлять государство в ближайшие шесть лет. Интерес России к событию был огромным. Ведь Каракас — стратегический партнер Москвы в Западном полушарии, в непосредственной близости к США. Поэтому наша держава, одна из немногих, направила туда своих наблюдателей.

Победу одержал действующий президент Николас Мадуро, получивший, по официальным данным, 67,7% голосов и завоевавший право оставаться на своем посту до 2025 года. В преддверии выборов этот деятель обещал удивить мир. Так и произошло: при явке 46,1% выборы признаны состоявшимися.

И все это разворачивалось на фоне удручающей социально-экономической ситуации, обусловленной катастрофическим падением мировых цен на углеводородное сырье, а также некомпетентным управлением хозяйством. Достаточно сказать, что, по данным Международного валютного фонда, в 2016 году падение ВВП составило 10%, бюджетный дефицит — 17%, внешний долг превысил $130 млрд, инфляция достигла 500%. В 2017-м этот показатель составил 1660%! И сейчас он продолжает расти.

На это наложились разрушенный производственный сектор, закрытие промышленных предприятий, перебои с электроэнергией, безмерно разбухший бюрократический аппарат, коррупция, регулярная девальвация национальной валюты, отток квалифицированных специалистов, дефицит продовольствия, завозимого из-за рубежа в огромных количествах. Не дает ожидаемого эффекта спорадическое повышение заработной платы и денежного довольствия силовых структур. Галопирующая инфляция мгновенно обесценивает эти средства. Картину дополняют километровые очереди за предметами первой необходимости. Общество находится на грани социального коллапса с непредсказуемыми последствиями.

Граждане Венесуэлы в огромном количестве покидают родину. 1,2 миллиона жителей уже эмигрировали. Диаспоры обосновались в Колумбии, Бразилии, Перу и в ряде других стран. По оценкам экспертов ООН, исход населения — самый значительный в регионе. МВФ охарактеризовал ситуацию как наиболее катастрофическую за 50 лет.

Политическая напряженность в стране возникла сразу же после досрочных президентских выборов, состоявшихся в апреле 2013 года. Они были обусловлены кончиной харизматика Уго Чавеса, находившегося на вершине политического Олимпа свыше 14 лет. Пребывая на смертном одре, Чавес назвал своим преемником Николаса Мадуро и просил сторонников поддержать именно его. Тогда ставленник Чавеса с микроскопическим преимуществом одолел соперника и, не дожидаясь тотального пересчета голосов, которого потребовала оппозиция, вступил в должность. С тех пор внутриполитическая конфронтация то затухала, то вспыхивала с новой силой. Причина состояла в том, что президент чувствовал себя неуверенно в занимаемом кресле. Ему повсюду мерещились враги и заговоры. Он был убежден, что протесты инициированы извне, в частности, подпитываются идеологически и финансово Соединенными Штатами. Мадуро даже утверждал, что Венесуэле навязывают украинский сценарий. Правящая группировка, зациклившаяся на строительстве «социализма XXI века», считает всех оппонентов, включая крупных и средних предпринимателей, предателями родины, озабоченными собственным благом и мечтающими о возврате к прошлому. Клеймо «фашист» навешивается на критиков власти направо и налево без разбора их политической ориентации.

И в этом видится стратегический изъян ближайшего окружения президента: оно изначально не пошло на взаимоуважительный диалог с системной оппозицией. Это создало напряженность в обществе, не стихающую по сей день.

Мирные акции протеста стартовали в феврале 2014 года в штатах Тачира и Мерида. Студенты требовали обеспечить безопасность и усилить борьбу с преступностью. Постепенно выступления охватили всю страну. На манифестантов бросили полицейских, вооруженных дубинками и гранатометами, пустили в ход слезоточивые газы и водометы. В ответ студенты перекрывали улицы, возводили баррикады, блокировали правительственные учреждения, жгли автомобильные покрышки. Трагический итог: несколько десятков погибших. Сотни людей подверглись избиению, десятки активистов оказались за решеткой.

Следующий виток конфронтации обозначился после успеха соперников на парламентских выборах в однопалатную Национальную ассамблею в декабре 2015 года. Выдвиженцы оппозиционного «Круглого стола демократического единства» добились подавляющего большинства кресел в однопалатной Национальной ассамблее. Так возник конфликт между законодательной и исполнительной ветвями власти.

Оппозиция, убедившись в неспособности администрации решить острейшие социально-экономические проблемы, взяла курс на ненасильственное отстранение от должности президента. Многоступенчатая процедура прекращения полномочий главы государства четко прописана в действующей Конституции. Такой референдум может быть созван по истечении половины шестилетнего мандата, то есть спустя 3 года, при соблюдении сбора определенного количества подписей избирателей. За прекращение полномочий обязано высказаться больше граждан, чем при избрании. Заметим, что некогда Уго Чавес подвергался подобному испытанию, однако выстоял.

Оппоненты тщательно подготовились к процедуре. Собрали 1% подписей и предъявили их в Национальный избирательный совет. После скрупулезной проверки высшая электоральная инстанция согласилась на переход к следующему этапу, сбору 10% автографов. При этом выставила условие, что их следует собрать во всех регионах. Несмотря на недовольство оппозиции, ссылавшейся на прецедент, она подчинилась этому требованию. И стала готовиться ко второму этапу.

Но исполнительная власть, используя административный ресурс, опираясь на губернаторов двух малозначительных штатов, усмотревших нарушение в соответствующих субъектах, заблокировала этот процесс. И тем самым лишила страну легитимного способа разрешения кризиса.

Пытаясь сбить протестную волну и перехватить инициативу, глава государства 1 мая 2017 года выдвинул идею созыва Национальной конституционной ассамблеи (НКА) якобы для внесения кардинальных поправок в Основной закон. Она должна была включать 545 членов, 364 намечалось делегировать от территорий. Причем структура создавалась по квотному принципу, а не посредством всеобщего участия.

Оппозиция назвала это намерение «государственным переворотом», призвала к бойкоту данной инициативы и вывела на улицы разгневанных граждан. 16 июля 2017-го прошел плебисцит. Гражданам предстояло ответить на вопрос, согласны ли они с созывом НКА. К урнам явилось свыше 7 млн человек, из которых 92% сочли нецелесообразным организовывать подобное мероприятие. 30 июля состоялся созыв НКА. В голосовании участвовали 41,53% избирателей. Подтвердился раскол общества на два лагеря. Сложилась уникальная ситуация — возникли две структуры, претендующие на роль законодательной власти: одна — избранная легитимным образом, а другая — сконструированная по разнарядке. Первая признана мировым сообществом, вторая — отвергнута большинством государств, за исключением стран Боливарианского альянса.

7 апреля 2017 года президентское окружение обезглавило оппозицию, лишив на 15 лет политических прав Энрике Каприлеса и еще ряд видных деятелей на основе представления Главного контрольного управления. Это означало, что впредь они не могут выдвигаться на выборные должности. Тем самым потенциальным кандидатам перекрыли дорогу к баталиям за высший пост в стране.

В результате большая часть мирового сообщества не признала легитимность и прозрачность состоявшихся выборов. Но исполнительная власть стояла на своем.

Разрабатывая предвыборную стратегию, Николас Мадуро рассчитывал, прежде всего, на свой ядерный электорат — слои населения, выгадавшие от перемен, начатых при Уго Чавесе, в период нефтяного бума. Это малообеспеченные категории граждан, которые пользуются сетью магазинов, где продается набор товаров по фиксированным ценам, либо бесплатными столовыми. Селяне, получившие земли в безвозмездное пользование и ее обрабатывающие. Жители глубинки, объединившиеся в самоуправляемые коммуны, финансируемые централизованно. Юноши и девушки из семей скромного достатка, обучающиеся в боливарианских лицеях и вузах. Военнослужащие, которым регулярно повышается денежное довольствие. Чиновники, опасавшиеся в случае нелояльности потерять сносно оплачиваемые должности. И новая буржуазия, возглавляющая многочисленные корпорации. Вот и набирается нужное число избирателей.

Россия — одно из немногих государств, последовательно поддерживающих нынешний венесуэльский режим. Продолжая линию предшественника на двустороннее сотрудничество, Мадуро регулярно приезжает к нам в страну. Российские власти оказывают безвозмездную помощь Боливарианской республике. Формально реструктуризирует, а фактически списывает долги, превысившие, по самым скромным подсчетам, $3,15 млрд долларов. Большинство экспертов сомневаются в способности заемщика их погасить.

В связи с этим возникает вопрос: нужен ли нам такой партнер — с одной стороны, не слишком склонный платить по счетам, а с другой — неспособный обеспечить развитие своей собственной страны и раскалывающий ее население на два враждующих лагеря?