Вор в законе Боец

Любой, самый захудалый городишко гордится своей историей. Особое место в ней занимают уроженцы, добившиеся славы или признания. Небольшая станция Зима Иркутской области получила известность на всю Россию, если даже не мир, благодаря поэту советского времени Евгению Евтушенко.

В череде земляков классика, рангом по-мельче есть один человек, имя которого никогда не будет занесено в путеводитель по родному краю, но который в определенной среде получил большую известность и почитаем до настоящего времени. Более того, он оставил свое имя в литературе и даже кинематографе. Речь идет о «воре в законе» Сергее Бойцове по кличке Боец. Дальневосточный авторитет Владимир Податев упоминает о нем в книге своих воспоминаний «Книга Жизни или Путь к свету». Они встретились в Тобольской тюрьме и сидели в одной камере. Боец еще не был «коронован», но уже тогда пользовался в уголовной среде огромным авторитетом.

Между двумя группировками тюремного контингента создалась конфликтная ситуация, связанная с тем, что уроженец Комсомольска-на-Амуре Джем самовольно присвоил себе высший воровской титул. Самозванец по всем канонам должен быть строго наказан, но тогда был особый случай. Боец активно поддержал Джема и помог разрешить непростую ситуацию. На видео, в живую Сергея Бойцова можно увидеть в нескольких эпизодах документального фильма «HOMMES: Невыдуманная история воровского мира», спродюсированного в 2015 году француженкой Са Ниа и представленного на Каннский фестиваль. Авторы фильма смогли раздобыть любительскую запись встречи Бойца со своими корешами, произошедшей во время «свиданки» в колонии строгого режима в поселке Мурмаши Мурманской области. На ней за кружкой чифира Бойцов излагает основные принципы воровской идеологии, которой он придерживался с малых лет.

Сергей Бойцов

Сергей Бойцов родился в 1960 году и до 15 лет прожил на станции Зима Транссибирской магистрали. Наверняка еще одна уроженка тех мест известная артистка Марина Яковлева должна его помнить, или, хотя бы, слышать о непростом подростке. Они одногодки. Очень может быть, что будущие вор в законе и артистка ходили в одну и ту же школу.

Свой путь по тюрьмам Боец начал в 15 лет и провел там, с небольшими перерывами на пару месяцев, 23 долгих года. Первый раз ему присудили 1 год за кражу. Едва он вышел из «малолетки», как вновь нарушил закон, на этот раз покусившись на святое – социалистическую собственность. Срок увеличили вдвое. Аттестатом зрелости для Сергея Бойцова стала его третья «ходка». В новом деле фигурировали статьи уголовного кодекса, относящиеся к хулиганству и незаконному ношению огнестрельного оружия, причем преступления были совершены в составе организованной группы. На свободу Сергей Бойцов выйдет только через 19 лет.

Столь большой срок, превышающий максимально возможные для советского времени 15 лет, объясняется очень просто. Отбыв всего лишь год из первоначально определенных 3-х лет, Бойцов стал активным участником, если не организатором, тюремного бунта. Еще через 2 года он нанес тяжкие телесные повреждения лицу, находящемуся пр исполнении служебных обязанностей, проще говоря, контролеру исправительно-трудового учреждения. Оба раза ему давали по 15 лет, но сроки не суммировались, а поглощались большим по длительности. Последний раз Боец проявил характер в 1989 году, когда угрожал физической расправой охраннику. В том случае «добавка» составила 3 года.

Вор в тюрьме

Бойцову пришлось изрядно попутешествовать по тюрьмам Советского Союза и России. Из Иркутской области через Новосибирск и Димитровград он попал в знаменитый Владимирский централ – «Мекку» русского уголовного мира. Дальше его путь пролегал на север – в Архангельскую и Мурманскую области.

Особое место в огромном списке колоний и тюрем заняла спецтюрьма в Тулуне. Во второй половине 80-х годов ей была определена ведущая роль в исправлении самых закоренелых преступников. На четвертый этаж спецкорпуса в камеры, рассчитанные на 6 человек, стали со всей страны свозиться «воры в законе». Помимо сурового восточносибирского климата в Тулуне был установлен свирепый тюремный режим.

Регулярно на учения приезжал местный ОМОН. Учебный процесс заключался в том, что с 4-го этажа по одному на лестницу выпускали заключенных, которые должны были, как можно быстрее бежать вниз. Омоновцы, стоящие вдоль стен на лестничных клетках и пролетах, лупили резиновыми дубинками пробегавших зэков. Процедура повторялась с завидной регулярностью. Одно время в Тулуне собралось 15 «воров в законе», не считая авторитетов рангом по-ниже. Столь высокая концентрация титулованных особ привела к тому, что Тулун стал своеобразным университетом, где происходили обмен опытом, важные знакомства и подготавливались молодые кадры, предназначенные прийти на смену ветеранам.

В ноябре 1990 года Сергея Бойцова приняли в воровскую «семью». За 15 лет тюремной жизни он смог доказать, что жизнь по воровским «понятиям» стала для него смыслом жизни. За все годы, проведенные в заключении, Бойца ни часу не могли заставить подневольно работать, он не носил положенной бирки с номером отряда, не делал обязательный доклад «гражданам начальникам», отрицал над собой любую власть, кроме «воровской».

Больше половины времени заключения Боец провел в ШИЗО или камерах-одиночках. В числе крестных отцов Сергея Бойцова практически весь «цвет» тогдашнего уголовного мира. За него «подписались» Джем (Васин), Семерик (Семериков), Дато Ташкентский (Цихелашвили), Арутик Эчмиадзинский (Ростомян), Сахно (Сахнов), Тенгиз Старый (Марианашвили), Саша Волчок (Волков), Мася (Моисеев), Турбинка (Турбин), Япончик (Иваньков), Тимур Ванский (Габуния), Орел (Орлов). Рекомендовали в семью или на жаргоне «сделали подход» к Бойцу Тимур Ванский и Орел. Из всех перечисленных на этом свете, кроме Сахно, никого уже нет. Большая часть из «воров в законе» погибла в междоусобных войнах с криминальными группировками. По кодексу чести, принятым у «синих», «вора в законе» убивать нельзя.

Правильный вор

Титул для Бойца действительно был не пустым звуком. Говоря высокопарные слова в фильме «HOMMES: Невыдуманная история воровского мира», Сергей Бойцов старался их воплотить во всей полноте в своей реальной жизни. Когда Орел – его крестный, совершил неблаговидный поступок, Бойцов не задумываясь развенчал его. Та же участь ждала известного грузинского вора Нугзара (Мамадашвили).

В свою очередь Боец «дал имя» четырем своим крестникам: Саше Северу (Северову), Огоньку (Окуневу), Кучеру (Кирдянову), Акбашенку (Акбашев). Самым известным, конечно же, из этого списка стал Саша Север – друг автора и исполнителя тюремного шансона Михаила Круга. В последние годы он стал настоящей «звездой» телеэкрана, за что и был «остановлен» своими коллегами. Впрочем, такая же участь ждала Огонька и Кучера. Проверку временем они не выдержали. Четвертого из списка – Акбашенка убили.

На свободе

Сергей Бойцов освободился 16 февраля 1998 года. Жить ему оставалось чуть более года. Он вышел из тюремных ворот и попал в объятия встречавших его друзей и в совершенно другую страну, живущую по другим законам, чем четверть века тому назад. То же самое можно было сказать и об уголовном мире. Группировки бывших спортсменов и военнослужащих спецподразделений, примкнувшие к криминалу, «беспредельщики» из уголовной среды особо не хотели чтить власть воровской элиты. Принципы – «понятия» уступили место культу грубой силы.

В девяностые годы естественный отбор по теории Дарвина прошелся по рядам «воров в законе», «прополов» их ряды. Сергей Бойцов после освобождения прокатился по всей России и не только. Он навестил Джема в Комсомольске-на-Амуре, заехал к Податеву в Хабаровск, естественно, побывал в родной Иркутской области, участвовал в грандиозной воровской «сходке» в Армении.

Он встречался с людьми, которым через несколько лет безоговорочно будет отдана лидирующая роль в воровской «семье» на постсоветском пространстве – Дедом Хасаном и Шакро Молодым. Возможно, ему было легче и привычней продолжать жизнь за решеткой. Там было все понятно – где чужие, где свои? В свободной жизни предстояло самоутверждаться, причем временами это было опасней, чем в тюрьме.

Февраль 1999 года выдался в Москве богатым на заказные убийства. Сначала в придорожном кафе будет расстрелян Генерал Рудик Бакинский (Оганов), пытавшийся «подмять» под себя столицу. Затем черед наступит Бойца. Его и знакомого расстреляют на улице Мосфильмовской. Огонь будет вестись из 2-х подъехавших внутрь двора машин. Боец попал в засаду. Заказчик и исполнители до сих пор не установлены. Жизнь продолжалась.