Работа на адреналине

  В мире профессионального бокса наберется едва ли больше десятка по-настоящему опытных катменов — специалистов, в чьи обязанности входит подготовка участников к бою, предотвращение у них травм и обработка возникших уже непосредственно на ринге рассечений, гематом и других повреждений на лице и голове. Секретами своего искусства Дмитрий ЛУЧНИКОВ поделился с корреспондентом газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Андреем ШИЛОВЫМ.

— Дмитрий, расскажите, в чем же заключаются основные обязанности катмена?

— В компетенции катмена два основных направления. Во-первых, подготовка рук спортсмена к бою — тейпирование. Это очень важная процедура, потому как даже минимальная травма руки в поединке может вывести спортсмена из строя на длительное время. На руки боксера накладываются специальный пластырь и марлевый бинт для защиты кистей и запястий от переломов, ушибов и вывихов. Вторая обязанность и, на мой взгляд, самая трудная и в то же время творческая — работа с лицом боксера в ринге. Гематомы и рассечения мало того, что мешают спортсмену нормально драться, так еще и могут привести к досрочной остановке боя. Задача катмена — помочь своему подопечному провести на ринге все отведенные раунды, занимаясь профилактикой повреждений лица или минимизируя их негативный эффект.

— У боксера на ринге в арсенале разве что кулаки да бойцовский интеллект, а какими инструментами в работе располагаете вы?

— Прежде всего это так называемые утюжки, которые необходимы для профилактики и работы с гематомами, а также тейпорезы или большие ножницы, желательно хирургические, для того чтобы срезать тейпировку. Есть еще ледяная грелка — она не только помогает освежиться спортсмену, но и используется для профилактики гематом, ватные палочки необходимы при носовых кровотечениях, рассечениях лица. Никуда и без вазелина, хотя его и нельзя назвать инструментом. Он наносится на лицо спортсмена и также эффективен при борьбе с рассечениями и их профилактике.

— Насколько мне известно, катмен — профессия штучная и ни в одном учебном заведении ей не обучают, как же вы им стали?

— Моя карьера началась около одиннадцати лет назад. Я всегда сам занимался боксом и однажды на одном боксерском турнире случайно встретился со своим знакомым, известным ныне боксером Григорием Дроздом, мы с ним тренировались когда-то в одном клубе. А тут один из боксеров начал истекать кровью и никто не мог оказать ему нормальной помощи, что нас сильно удивило. Уже дома я полез в Интернет и не смог найти на российских сайтах никакой информации о катменах. Вот так на самом старте я попал в тупик, но меня поддержал друг, который хотел развиваться как рефери. Мы с ним за свой счет летали по всему миру на различные конвенции Всемирного боксерского совета (WBC). Он ходил на судейские семинары, а я — на медицинские. Кроме того, посещал боксерские матчи в США, Мекке бокса, и после поединков не стеснялся залезать в помойное ведро, где были срезанные тейпировки. В пакетиках я их приносил в гостиничный номер и разбирал, смотрел, изучал, приходя к каким-то выводам о том, как правильно надо тейпировать. В общем, учился.

— Помните свой первый турнир в качестве катмена?

— Да, он мне запомнился на всю жизнь! Это было в 2006 году, я отработал четыре боя, в трех из них ничего экстремального не произошло, кроме выпада боксера за канаты, а вот в четвертом меня ждало настоящее испытание. У моего подопечного Марата Мазимбаева из Казахстана (он дрался против узбека Кахрамона Арзыкулова) возникло много гематом и рассечений. Сказать, что я испугался, — ничего не сказать! Ситуация была крайне сложная, но я справился, качественно отработал, и бой продлился все отведенное время. Марат, правда, в итоге проиграл по очкам, но впоследствии этот поединок был признан боем года по версии Федерации бокса России.

— С каких пор ваше хобби начало приносить деньги?

— Первые пару лет я работал бесплатно, можно сказать набирался опыта. Ездил по Средней Азии, по России, везде, где был бокс, сначала за свой счет, затем мне уже стали оплачивать гостиницы, питание, но гонорара как такового у меня тогда не было. Отрабатывал по 8 — 10 боев и учился, учился, учился. Сейчас, конечно, у меня уже есть фиксированный гонорар. Катмен с именем получает достаточно, но, чтобы заработать это самое имя, нужно отработать немало лет.

— Теперь уже передаете кому-нибудь накопленный опыт?

— Несколько месяцев назад я запустил собственную школу, где делюсь приобретенными за годы работы знаниями. Своим ученикам наглядно показываю, как нужно тейпировать руки, демонстрирую различные техники и приемы, рассказываю о том, как правильно работать с рассечениями и гематомами, Мы смотрим видеозаписи различных поединков и отрабатываем тактику поведения, обсуждаем, как правильно действовать в той или иной ситуации, и даже даю домашние задания. Знакомлю учеников с правилами, материалами, лекарствами и инструментами. Желающих заниматься много, недавно по инициативе спортивной федерации бокса Санкт-Петербурга проводил семинары для петербургских тренеров. Вообще же курсы у меня как индивидуальные, так и групповые, причем в основном практические, теории достаточно мало, наверное, процентов пять. Помещения для занятий мне предоставляют друзья — в основном это боксерские залы.

— Говорят, совершенству нет предела. Вам есть еще куда расти в профессии?

— Бывали моменты в карьере, когда мне казалось, что я уперся в потолок, не знал, куда двигаться дальше, и во многом такие ощущения возникали из-за отсутствия интересной работы. Потом ситуация наладилась, но для себя я уяснил — даже когда нет интересных, творческих задач, ты должен сам их себе ставить, совершенствоваться в мастерстве, и это меня вдохновило. Я начал учиться тейпировать быстрее, уменьшая при этом затраты материала, и даже создал собственный способ тейпирования, представляющий собой симбиоз различных техник со множеством моих дополнений. Сейчас стал обучать своему делу других, и, для того чтобы это делать эффективно, мне приходится разрабатывать свою методологию, думать, как объяснить и показать все, чтобы это усвоилось учеником, ведь объем информации просто огромный. В планах попробовать себя в Америке, для меня это будет определенный вызов.

— Не устаете от таких нагрузок?

— Я ужасно устал от самолетов! Сейчас работаю до 45 больших шоу в год, причем уже много лет нахожусь в таком режиме, и это, поверьте мне, максимальная загруженность для катмена. Даже у рефери нет столько работы. Например, последние несколько месяцев я из самолетов практически не вылезал. Бывало за выходные по два турнира отрабатывал. Недосып, перелеты… это все, конечно, накапливается, и потом какое-то время нужно на то, чтобы прийти в себя. Перелеты, пожалуй, на данный момент — это самая тяжелая составляющая моей профессии.

— Бывали моменты, когда после боя чувствовали, что могли сработать лучше?

— Ни разу, я всегда выкладываюсь на 200 процентов За свою самоотдачу и работу мне никогда не было стыдно. Иногда после насыщенной боксерской программы я просыпаюсь, не принимая алкоголя накануне вечером, как с похмелья — болит голова, хочется пить. Долгое время не мог понять, почему так происходит, думал, может, давление, но все это, как выяснилось, от больших доз адреналина, если человек сильно эмоционально вовлечен в процесс.

— А вам не обидно, выполняя столь сложную и ответственную работу, находиться в тени спортсменов и тренеров, которым достаются все лавры и почет? Порой ведь от правильности именно ваших действий зависит, в какую сторону развернется карьера боксера…

— Если честно, мне достаточно признания профессионалов — коллег, тренеров и, конечно же, самих боксеров. Мой «Оскар» — это рукопожатие после боя. 

• 09.03.2017
  Андрей Шилов
  Spbvedomosti.ru