Молдавские неприятности: что будет с проектом «Додон»

Эксперты поделились прогнозами

(function(w,doc) {
if (!w.__utlWdgt ) {
w.__utlWdgt = true;
var d = doc, s = d.createElement(‘script’), g = ‘getElementsByTagName’;
s.type = ‘text/javascript’; s.charset=’UTF-8′; s.async = true;
s.src = (‘https:’ == w.location.protocol ? ‘https’ : ‘http’) + ‘://w.uptolike.com/widgets/v1/uptolike.js’;
var h=d[g](‘body’)[0];
h.appendChild(s);
}})(window,document);

20 января спикер молдавского парламента Андриан Канду сообщил о намерениях взыскать с Москвы миллиарды долларов за «оккупацию» Приднестровья. Это далеко не первая антироссийская инициатива Кишинева. Отзыв посла из Москвы, запрет трансляции в Молдове новостных и информационно-аналитических передач из России, запрет на въезд российским журналистам… Почему же «пророссийский» президент Игорь Додон не может помешать действиям министров и депутатов?

У него свои проблемы. Оппоненты практически лишили его немногих еще остававшихся полномочий. 2 января Конституционный суд Молдовы приостановил полномочия президента по запросу депутатов от правящей коалиции. Подобное имело место и ранее: в октябре и декабре 2017 года. Отношения Додона с правящей прозападной коалицией, контролируемой олигархом Владом Плахотнюком, зашли в тупик. Есть ли из него выход?

Проанализировать ситуацию в Молдове мы попросили людей, стоящих на разных позициях. Это примар (глава) города Бельцы, председатель «Нашей партии» Ренато Усатый. И политолог, исполнительный директор молдавского филиала «Изборского клуба» Владимир Букарский.

Ренато УСАТЫЙ, председатель «Нашей партии».

— Ренато Георгиевич, несмотря на то что вы избраны примаром Бельц, вы уже давно находитесь за пределами Молдовы. Почему вам пришлось покинуть страну?

— Я принял решение вернуться в Молдавию после 10 лет жизни в Москве для того, чтобы создать там новый политический проект. К этому меня подтолкнули тысячи писем от людей, которые я получил в свой день рождения, 4 ноября 2013 года, через социальные сети. В начале 2014 года я улетел в Молдавию. Мы строили свою позицию на жесткой критике правящих на тот момент в Молдавии партий. Нам ставили массу преград, тем самым способствуя росту нашей популярности. В течение полугода мы стали самой популярной политической силой в стране. Но за три дня до выборов, 28 ноября 2014 года, нас сняли с выборов, обвинив в финансировании из-за рубежа. Этому не было представлено ни одного доказательства, что признали даже молдавские суды. В сентябре 2014 года, когда мы были в числе самых сильных в стране, против меня возбудили первое уголовное дело по контрабанде валюты. 1 декабря 2014 года, на следующий день после парламентских выборов, против меня и моего заместителя Николая Циповича возбудили уголовное дело по обвинению в подготовке убийства замначальника генерального инспектората полиции Георгия Кавкалюка. Доказательной базой послужила якобы моя переписка с моим заместителем на специально для этого созданной фейковой странице в Фейсбуке. Я смог ночью покинуть страну, моего заместителя арестовали, долго держали в тюрьме, в результате дело развалилось, и его освободили.

— Кто устраивает вам все эти неприятности?

— Плахотнюк, который сегодня фактически является хозяином страны. Я первым предупредил, что готовится кража миллиарда, я вскрыл огромное количество рейдерских атак, организованных Плахотнюком. Я доказал при сотрудничестве с правоохранительными органами Румынии причастность Плахотнюка к покушению на его бывшего партнера, «черного банкира» Горбунцова в Лондоне. Молдавские правоохранители, чтобы сбить с толку британцев и повесить на меня то, чем реально занимался Плахотнюк, возбудили свое дело по этому покушению. Плахотнюк готовил и мою ликвидацию. В России есть возбужденное по этому поводу уголовное дело.

— Сегодня президент Молдавии — Игорь Додон. Но складывается впечатление, что у него совсем нет власти. Он ни на что не влияет, ничего не может сделать… Странная ситуация.

— Она странная только для вас. Я Игоря Додона знаю очень давно. Перед выборами он прилетал в Москву и клятвенно заверял, что в течение максимум трех месяцев он выводит людей на улицы, я возвращаюсь домой, и мы покончим с режимом Плахотнюка. Но я знаю, что последние лет 8–10 Игорь является его человеком. И сегодня проект «Додон» я бы назвал самым успешным политическим проектом Плахотнюка. Плахотнюк кричит про любовь к Америке, про борьбу с русскими танками, а Додон кричит про борьбу с Западом. То, что говорит Додон, нравится очень многим в РФ. Он критикует НАТО, США, евроунионистов. А это просто спектакль для тех, кто не разбирается. Вы говорите, что он попал в сложную ситуацию? Он попал в идеальную ситуацию. Ответственности у него ноль. Он ездит на саммиты в разные страны мира. Фотографируется в халате с надписью «Президент», когда выходит из проруби. Но у него забрали почти все полномочия. Раньше он мог назначать руководителя спецслужб, руководителя службы охраны. Его и этого лишили. Сегодня даже охрана Додона подчиняется премьеру. И его эта ситуация устраивает.

— Я слышала такую версию, но в нее трудно поверить, если честно.

— Об этом говорят факты. У нас была феноменальная возможность создать коалицию и взять конституционное большинство на предстоящих парламентских выборах. Согласно опросам, мы вместе набирали бы процентов 70. Что делает Додон? Он выходит с инициативой о переходе к смешанной системе выборов, которая нужна для сохранения власти Плахотнюка. Это когда половина депутатов парламента будет избираться по партийным спискам, половина — по одномандатным округам.

— Почему смешанная система выгодна Плахотнюку?

— Потому что у его партии рейтинг выше 4% не поднимается, и даже если он всех купит, то наберет на выборах процентов 6–7 и уйдет на свалку истории. Но Игорь голосует за смешанную систему. В результате чего у социалистов будет вместе с «Нашей партией» не 70 мандатов из 101, а 30–35. Зачем он идет на политическое самоубийство?

— А сколько наберет Плахотнюк при голосовании по смешанной системе?

— Поясню на примере Гагаузии. Там были выборы в Народное собрание. Это регион, где 98% проголосовало за восточный вектор, за отношения с Россией. Более пророссийского региона в Молдавии нет. На выборах в Народное собрание Гагаузии от Плахотнюка прошел всего лишь один человек. Имея только одного депутата из 35, он формирует большинство и своего человека делает председателем гагаузского парламента! Как? Он скупил оптом всех этих «независимых» депутатов и создал большинство. То же самое он сделает на парламентских выборах.

— Вы считаете, что парламентские выборы опять пройдут в пользу Плахотнюка?

— Если люди не выйдут на улицу. Представители гражданского общества инициировали референдум за то, чтобы выборы прошли по старой схеме — по партийным спискам. Против этого — только Додон и Плахотнюк. Кстати, знаете, что просил Додон в Москве во время своего последнего визита перед Новым годом? Он просил, чтобы РФ немедленно прекратила уголовное преследование Плахотнюка.

— Но у Плахотнюка тоже в свое время были серьезные контакты с представителями российской политэлиты. Может быть, кто-то пытается с ним наладить отношения?

— Я знаю точно, что сегодня у политической элиты РФ с Плахотнюком нет никаких контактов. И все эти контакты ему пытается восстановить Додон.

— Есть ли какой-то выход из тупиковой ситуации?

— Вы помните, как на протесты выходили десятки тысяч людей, даже были дни, когда протестующих было более 100 тысяч? На совместные протесты оппозиции выходили и правые, и левые. Только объединив всех, можно сегодня дать бой олигарху. Он боится только протестов. Все остальное у него просчитано на сто ходов вперед. Додон должен публично отказаться от сотрудничества с Плахотнюком.

Владимир БУКАРСКИЙ, исполнительный директор молдавского филиала «Изборского клуба».

— Президент в Молдавии есть, но его как бы и нет. У него нет никакой власти, он не может провести ни одно свое решение. Видите ли вы какой-то выход из этой ситуации?

— Молдавское общество являет собой пример «разорванного общества» по Хантингтону. Большинство народа настроено консервативно и выступает за традиционные ценности и традиционно хорошие отношения с Россией. В то же время подавляющее большинство политико-экономической элиты настроено прозападно и прорумынски. На сегодняшний день у президента Игоря Додона и поддерживающей его партии социалистов — наивысший рейтинг у молдавских избирателей. Благодаря этой поддержке народа он и был избран президентом. Но вся система власти принадлежит прозападному олигарху Владу Плахотнюку, который полностью контролирует и парламентское большинство, и правительство, и судебную систему, и силовые структуры, и большинство СМИ. Плахотнюк избрал путь встраивания Молдовы в прозападный блок восточноевропейских стран и максимальное дистанцирование от России. Но в самой Молдове есть еще более радикальные силы, чем Плахотнюк. В первую очередь речь идет о бывшем кандидате в президенты Майе Санду. Это прямая ставленница Вашингтона и фонда Сороса. Есть силы, которые вообще выступают за ликвидацию молдавской государственности и объединение с Румынией. И они выступают за импичмент Додона. Но группировка Плахотнюка в данный момент на импичмент не идет, понимая, что это вызовет народное возмущение. Что касается самого президента, то он предпочитает действовать в законном русле. Он не может позволить себе радикальных шагов, таких, как призывы выйти на улицы, призывы к перевороту.

— Почему?

— Потому что это станет прекрасным поводом для отмены парламентских выборов, которые пройдут осенью этого года. Сегодняшняя цель президента и партии социалистов — сохранить себя и подготовиться к предстоящим выборам. Не исключено, что Плахотнюк, опасаясь победы социалистов, захочет под каким-то предлогом отменить или перенести эти выборы. В силу этого президент и его партия действуют в рамках имеющихся у них полномочий.

— Как вы относитесь к версии, что Додон на самом деле — человек Плахотнюка, и они просто разыгрывают одну партию?

— Если бы Додон был каким-то образом связан с Плахотнюком, то ему было бы выгоднее сформировать с ним альянс в парламенте, договориться об определенных правилах игры, совместных голосованиях.

— Но тогда бы их связь стала явной, и от Додона отвернулась бы Москва…

— Если бы имелась такая связь, то, учитывая максимальный антирейтинг Плахотнюка, я не думаю, что у Додона был бы столь высокий рейтинг. Потому что народ трудно обмануть. Я считаю, что все же у президента есть определенная стратегия в нынешних непростых для него условиях. И что конечная цель его стратегии — это победа социалистов на предстоящих парламентских выборах.

— Почему же он поддержал переход к смешанной системе выборов? Ведь это может уменьшить его шансы на победу.

— Здесь ситуация неоднозначная. Многие регионы Молдовы, в том числе Гагаузия, в течение многих лет выступали за переход к одномандатной либо смешанной системе. Потому что при прежней системе многие регионы, в частности, с преобладанием национальных меньшинств, вообще не были представлены в парламенте. Благодаря смешанной системе они получают постоянное представительство, то есть гарантированную квоту в парламенте. Квота предоставляется и Приднестровью, и, самое главное, молдавской диаспоре в России. До этого она была поставлена в дискриминационные условия. Несмотря на то что более 500 тысяч молдавских граждан работают в России, для них открывалось всего 6–8 участков. На мой взгляд, переход к смешанной системе ничего плохого Молдове не несет.

— Какими могут быть итоги парламентских выборов, на ваш взгляд?

— Плахотнюк и его Демпартия уже не те, что были год назад. Они резко сдвинулись в прозападную сторону. Это отталкивает от Демократической партии центр молдавской политической арены. И у социалистов Додона есть все шансы, чтобы перетянуть этот центр на свою сторону. У партии социалистов есть очень хорошие шансы на победу на парламентских выборах. Все опросы им гарантируют первое место. Некоторые опросы им предсказывают более 50% мест в парламенте.

— Если они победят, что будет дальше?

— В случае победы у них будут развязаны руки для реализации своей политической программы. Это стратегическое партнерство с РФ, это президентский проект об урегулировании приднестровского конфликта на компромиссном плане федерализации, это гарантии нейтралитета Молдовы и прекращение любого сотрудничества с НАТО, это социальная справедливость, защита православия и традиционных ценностей. И самое главное — это недопущение объединения с Румынией. В этом году, кстати, исполняется 100 лет со дня предыдущей аннексии Бессарабии Румынией. Главная цель социалистов — это сохранение молдавской государственности.