Женщина-овуляшечка

С виду кажется, что моя соседка — обычная женщина лет 38, не развратная, не гулящая, стройная, с короткой стрижкой, всегда в черных колготках и с яркими малиновыми губами. Если встретить ее на улице, в транспорте, или на рынке, то и не подумаешь о ее странной особенности. А на самом деле…

…Ольга — овуляшечка. Она из тех женщин, у которых материнский инстинкт безмерно заглушает половой. Если сказать еще точнее, мне кажется, что полового инстинкта у нее и вовсе никогда не было. Даже удивительно подумать, откуда она берет детей. Мне кажется, что такими мамам детей приносят специально натренированные аисты.

Нет, когда-то очень давно, когда мне было лет 12, а Ольга, соответственно, заканчивала школу, я видела ее с поклонником. Ошибиться я не могла — Ольга всегда носила одни и те же вытянутые трико с катышками и дутый пуховик, который у нее трансформировался в летнюю и зимнюю одежду. Поклонник был под стать Ольге — бедный и женатый то ли инженер, а то ли учитель, я толком не запомнила. Поняла только, что  существо это было  вида весьма чмошного и с портфелем. Они спускались впереди меня по безлюдной улице, кавалер что-то заливал про светлое будущее и про любовь, а выпускница Ольга слушала, развесив уши. И даже мне, девочке-подростку было ясно, что ничем светлым это не кончится.

Через пару месяцев такой любви стало понятно, что Ольга беременна.  Семья жила бедно: мать-пенсионерка, отец-дворник и брат, одна надежда и опора семьи. Брат что-то там зарабатывал, у него была даже роскошная по тем временам дубленка и отечественный автомобиль. Правда, в ту пору все мальчишки покрепче так или иначе относились к миру криминала, и о брате поговаривали тоже самое. Так это было или нет, я не знаю, но тело его, покрытое простыней, я увидела лежащим у подъезда возвращаясь из школы. Говорили, что он наглотался таблеток, и увидел что-то такое страшное, что вышел из окна в бездну. Так или иначе, Ольга осталась совсем одна, кавалер испарился в родную ячейку общества, а надежды не было. Девочка родилась с косоглазием и немного отставала в развитии.

Ольга все так и ходила в том знаменитом зеленом пуховике летом и осенью, и зимой тоже, только с маленьким орущим кулечком. Замкнулась, ни у кого ничего не просила. Времена были голодные, сложные. Пили много, ели мало, выживали как могли. Да и пить, по-честноку, тогда было дорого. Но через некоторое время Ольга с матерью придумали бизнес — гнать самогон. Ольга купила себе шапку, меховую, щетинистую, по моде, да сапоги. Для нее это было целым состоянием. Правда, бизнесу развиваться не дали.И вот почему.

Пьяные люди лежали у подъезда, в подъезде, на лестничной площадке… Спящие, ползущие, хулиганящие. Иногда даже умирающие. В один прекрасный день по синьке в подъезде бывший мент насмерть забил свою мать. Приехали менты, но убийство доказать не смогли, зато ароматный притон закрыли, навсегда отобрав у семьи орудия производства. И через пару дней нашли труп уже дяди Саши, отца Ольги, дворника. Настала полная жопа. Но жизнь, продолжалась, жизнь текла, пусть даже на кетчупе и макаронах. Ольга трудилась уборщицей в библиотеке с деревянными полами, и со стороны казалась вежливой и интеллигентной, но очень бедной женщиной.  Долго ли коротко ли, подоспели сытные 2000-е.

Постепенно в магазинах появились розовые сумочки и туфельки,  а не только черные и коричневые. А в супермаркетах — экзотические фрукты, вместо шпика и кильки. Нет, Ольга видела их, понятное дело, только во сне, потому что телевизора у них не было. Но тут, к счастью или к несчастью, страна улетела в демографическую яму, и щедрые чиновники за рождение ребенка стали давать материнский капитал! Обычного человека на том момент те прибавки могли заинтересовать только теоретически, но мы же помним, что Ольга до сих пор ходит в зеленом пуховике. Не успела эта новость о денежных выплатах облететь двор, как Ольга была беременна.

От кого — не знаю, Ольга называла его уважительно — муж, и никому не показывала. Гражданский или официальный, и какой из себя — все это было не важно. Зато свое материнство, бурно поддержанное и обласканное государством, она понесла как знамя. Гордо и хлопотливо.

Двор наш из старых, с традициями, где заботливые бабульки до сих пор сажают цветы под окнами, а дедульки до темноты играют в домино и прочие древние игры. В подъездах у нас стоят живые цветы и мягкие игрушки, а старшая по дому еженедельно разносит по квартирам политинформацию. В таком доме, конечно, Ольге помогли. Принесли игрушек, колясок, одежды и обуви. Нашли молочные смеси для питания и прочие невероятные с точки зрения Ольги блага.  Мама, прослезившись, хотела отдать им еще и наш старый компьютер. А Ольга, в свою очередь купила на блошином рынке красный спортивный костюм и была модной, как никогда.

Ольга родила легко и в срок, и носилась со своей новой доченькой как курица с яйцом. Она не бухала, не пропадала ночами из дома, ходила на молочную кухню, и в поликлинику, и даже нашла несколько благотворительных организаций на всякий случай — если денег не будет. Девочка номер два развивалась не по дням, а по часам, быстро заговорила, рано пошла. Ольга с ней старательно читала книжки, учила стихи, считала лепестки сирени. Все то, что в воспитании младенца обычная мать ненавидит лютой ненавистью в силу некоторой примитивности, Ольге было как раз в самый раз. И монотонное катание коляски, и трескотня в песочнице, и первые шаги, и развивающие подаренные игрушки. Ольга была от природы супер-квохчей. И все бы вообще было замечательно, если бы соседи не заметили вдруг округлившийся животик Ольги.

Она снова была беременна и счастлива, а отца ребенка не называла. Да у нее и не спрашивали. Я уверенна, что залетела она нарочно — потому что аборт делать отказалась категорически, не смотря на реальную угрозу для жизни. Чето-там у нее отслаивалось. Ольга потеряла часть органов по-женски из-за внезапного кровотечения и рожать после третьего больше не смогла. Зато получила инвалидность, навсегда отменивший обидный и тяжелый труд уборщицы.

Теперь она счастливая мать — практически героиня. У нее две прекрасных — да, да реального красивых, умных и развитых дочки, и ще одна с небольшим косоглазием, и почему-то в спецшколе. На пасху малышки пошли собирать по квартирам сладости, а Ольга в черных колготках и малиновой помаде гордо ехала с рынка.

Настоящая, реализованная женщина? Или женщина, не имевшая права плодить нищету? Кто она, как думаете?