«Оружие привез, но не знал, что для теракта»

Суд в Москве провел первое заседание по делу Хасана Закаева, обвиняемого в причастности к захвату заложников в доме культуры ОАО «Московский подшипник» в 2002 году, где проходил спектакль «Норд-Ост». Жертвами теракта тогда стали более 100 человек. Сам обвиняемый утверждает, что ничего не знал о готовящемся нападении.

Московский окружной военный суд (МОВС) в среду начал рассмотрение по существу дела одного из соучастников захвата зрителей мюзикла «Норд-ост» в Театральном центре на Дубровке 41-летнего Хасана Закаева. Процесс вызвал большой общественный резонанс, поэтому утром возле здания суда образовалась большая очередь из журналистов и участников заседания. В какой-то момент приставы и другие сотрудники суда даже решили ограничить допуск прессы в зал, пустив туда только несколько съемочных групп телеканалов. Однако потом место нашлось почти всем желающим.

Уроженец Чечни Закаев был задержан в 2014 году, когда попытался въехать в Крым с территории Украины.

Двенадцать лет он находился в международном розыске. Следствие полагает, что в 2002 году он организовал доставку взрывчатки и огнестрельного оружия (пистолетов и автоматов) с Северного Кавказа в Москву, все это было использовано террористами при захвате Театрального центра на Дубровке. С 2014 года дела о терроризме рассматриваются только военными судами округа, а потому заседание проходило именно в МОВСе.

Дело Закаева доверили рассматривать коллегии из трех судей под председательством федерального судьи Михаила Кудашкина. Он известен тем, что рассматривал дело студентки пятого курса московского Медицинского университета имени Сеченова Патимат Гаджиевой, которая сделала перепост на свою страничку в социальной сети ролика, снятого членами «Исламского государства» (экстремистская организация, запрещенная в России).

Гособвинитель тогда требовал приговорить девушку к четырем годам колонии, но Кудашкин присудил ей штраф в размере 400 тысяч рублей, после чего освободил Гаджиеву в зале суда.

В помещение, где проходило заседание, находилось более 50 потерпевших по делу, значительная часть из которых — пожилые люди. Сам Закаев, крепкий мужчина среднего роста, предстал перед ними в черных брюках, ботинках и темном свитере. Коротко стриженный, без усов и бороды, обвиняемый держался очень уверенно, отвечая на вопросы судьи коротко, но предельно ясно. Это выгодно отличало Закаева от его адвоката Сулеймана Ибрагимова, который говорил очень путано и непонятно. Кудашкину приходилось неоднократно задавать защитнику один и тот же вопрос, чтобы понять, что же именно ему отвечали.

«Я прошу приобщить к делу документы о тяжелой болезни и смерти моей матери, поскольку они имеют непосредственное отношение к моей защите», — сказал подсудимый. Суд удовлетворил его просьбу. Также судьи пошли навстречу обвиняемому и допустили к участию в процессе его брата, безработного уроженца Урус-Мартана Хусейна Закаева, который стал общественным защитником подсудимого.

Теперь Хусейн получит право знакомится с материалами дела в полном объеме и наряду с адвокатом может собирать доказательства, подтверждающие невиновность брата, а также представлять их в суде.

«Всего по нашему делу проходит порядка 900 потерпевших. Некоторые из них проживают за пределами России, но тем, кто находится в нашей стране, мы разослали 852 телеграммы с просьбой прибыть в суд. Кое-кто из них, как нам стало известно, уже умер. Тем не менее, потерпевшим по разным причинам не были вручены 314 повесток с просьбой о явке, в том числе потому, что часть из них прислали по ошибке не тем людям», — заявил Кудашкин. Он предложил перенести заседание, чтобы обеспечить возможность явиться в суд всем потерпевшим, кто выразит такое желание. Прокурор, адвокат и сам подсудимый согласились с этим доводом.

К слову,

многие из тех потерпевших, кто в среду приехал в МОВС, попросили разрешить им больше не приезжать в суд, а в ходе процесса огласить их показания, данные на стадии следствия.

«Это можно сделать только в том случае, если на это согласится и сторона обвинения, и сторона защиты», — пояснил Кудашкин. В итоге заседание было отложено до 22 ноября нынешнего года.

«Оружие в Москву привез я»

И адвокат Сулейманов, и брат подсудимого отказались общаться с журналистами после завершения судебного заседания. Их подзащитный обвиняется по нескольким тяжким и особо тяжким статьям Уголовного кодекса РФ: «Участие в преступном сообществе», «Приготовление к теракту», «Пособничество в захвате заложников», «Покушение на убийство двух и более лиц», «Незаконное хранение оружия» и «Умышленное уничтожение чужого имущества».

«Позиция Хасана Закаева следующая: он признает тот факт, что привез в Москву оружие. Но при этом он заявляет, что не знал о планируемом захвате заложников, а также о том, что в этих событиях будет использовано привезенное им оружие и взрывчатка»,

— сообщил «Газете.Ru» источник, знакомый с ситуацией. Следователи и гособвинитель полагают, что из взрывных веществ, привезенных Закаевым, позже были изготовлены пояса смертников, которые применяли при теракте.

«Газете.Ru» удалось поговорить более чем с десятью потерпевшими после завершения сегодняшнего заседания. Все они заявили, что не видели Закаева в здании Театрального центра на Дубровке.

«Его не было в здании, ну, так его же и не обвиняют вроде в участии в захвате. Я тогда была школьницей, но тем не менее некоторых участников нападения я помню до сих пор. Закаева не припоминаю», — рассказала, в частности, Евгения, которая просила не публиковать ее фамилию.

«Этот день помню до сих пор, хотя прошло уже 14 лет. Я работал в этом театре, отвечал за техническое состояние оборудования.

Когда ко мне в помещение, находившееся над залом, поднялись террористы, я опешил. Какие заложники, мы в центре Москвы же! «Идите отсюда!» — закричал я им.

И тут же получил сильный удар в шею, упал и в спину мне уперлись два автомата», — вспоминает бывший заложник Сергей Бортник.

По его словам, затем захватчики отвели его в зал, где находились другие захваченные люди.

«Мне тогда было уже 40 лет, но я очень хотел жить. Жить всегда хочется. Я помню, как они там орали: «Вам всем осталось 10 минут жить!» Там взрывчатки было столько, что если бы она рванула, то все бы разнесло в радиусе нескольких километров», — утверждает он.

При этих словах на глазах Бортника выступают слезы. По его словам, террористы держались спокойно и сохраняли, по крайней мере, видимость уверенности в себе вплоть до начала штурма.

«Я плохо помню, как он начался и как пустили газ. Я почти сразу отключился и очнулся уже в больнице. Некоторое время я оставался лежачим, ноги меня совершенно не слушались.

Потом я все-таки оправился, почувствовал себя снова полноценным мужиком и даже занимался танцами», — рассказал потерпевший.

Он утверждает, что после спецоперации он остался инвалидом на всю жизнь.

«От этого процесса я ничего не жду. С материалами дела меня никто не знакомил. Но я рад только одному: что остался тогда в живых», — заключил он.

Захват «Норд-Оста»

Захват террористами Театрального центра на Дубровке произошел 23 октября 2002 года. Тогда группировка чеченца Мовсара Бараева захватила Дом культуры акционерного общества «Московский подшипник», где в тот момент шел популярный мюзикл «Норд-Ост». В нападении участвовало 40 боевиков, среди которых были как мужчины, так и женщины. В момент захвата в здании находилось более 900 человек, среди которых были артисты, обслуживающий персонал театрального центра и зрители.

Террористы рассчитывали с помощью своей акции добиться вывода Российской армии с территории Чечни. И хотя в первые минуты захвата некоторым заложникам удалось бежать, в руках у террористов оставались порядка 900 человек. 26 октября спецподразделения ФСБ и МВД пошли на штурм здания, предварительно пустив через вентиляционные шахты усыпляющий газ.

Российские правоохранители уничтожили почти всех захватчиков, включая самого Бараева, однако от воздействия газа в больницах скончалась значительная часть заложников — по меньшей мере 130 человек (члены благотворительной организации «Норд-Ост» считают, что погибло на самом деле 174 человека).

Генпрокуратура объявила о причастности к теракту чеченцев Аслана Мурдалова и братьев Алихана и Ахяда Межиевых, задержанных в том же месяце за взрыв автомобиля у ресторана «Макдоналдс». Позже были задержаны лидер группы Асланбек Хасханов и его подельник Хампаш Собралиев. В 2004–2006 годах все пятеро получили от 15 до 22 лет колонии строгого режима. По версии обвинения, 19 октября они взорвали машину у «Макдоналдса», чтобы отвлечь внимание правоохранительных органов от грядущей акции на Дубровке.

Заочные обвинения в организации теракта были предъявлены Шамилю Басаеву, Герихану Дудаеву и Хасану Закаеву. В пособничестве террористам обвинили находившегося в Катаре Зелимхана Яндарбиева. В результате операций российских спецслужб 13 февраля 2004 года Яндарбиев погиб в Дохе при взрыве автомобиля; Шамиль Басаев убит в Ингушетии 10 июля 2006 года. В июле 2003 года Московский городской суд признал Заурбека Талхигова виновным в пособничестве терроризму и захвату заложников в Доме культуры на Дубровке и приговорил его к 8,5 года лишения свободы. По словам самого осужденного,

он приехал на Дубровку после того, как узнал о захвате заложников, с целью добиться освобождения женщин и детей и был использован ФСБ как посредник.

В 2004 году Лефортовский суд Москвы приговорил к семи годам тюрьмы майора милиции ОВД «Нижегородский» Игоря Алямкина, который оформил регистрацию в столице чеченке Луизе Бакуевой. Позднее она приняла участие в нападении на Дом культуры на Дубровке.