Вор Пигалица ─ жертва азарта

Вор Владимир Щербаков — Пигалица

Добровольно принятый на себя свод правил жизни «вора в законе» накладывал на обладателей титула серьезные ограничения. В стране социализма особо было трудно придерживаться принципа, предусматривающего отказ от любой легальной работы и получение средств к существованию только преступным способом. Причем, перечень допустимых для вора преступлений был очень узок ─ воровство, квартирная кража. Ни в коем случае «законник» не должен был применять к своей жертве силу или добывать у нее деньги с помощью обмана.
По правилам хорошего тона часть с большим риском заработанных денег вор в обязательном порядке жертвовал на «общее». В принципе, мог и не отдавать, но в этом случае его репутация неминуемо падала в глазах других воров и уголовников «ниже плинтуса». Еще одним исключительно «воровским» занятием всегда оставалась картежная игра. Одной из версий происхождения в преступной среде Советского Союза воровского сословия считается связь первых воров с «белым» офицерством. Проигравшие в гражданской войне выходцы в основном из дворянских семей дали клятву продолжить борьбу против рабоче-крестьянского государства тайным методом, разваливая страну изнутри. Все они попали в тюрьмы и лагеря, где искали себе подобных решительных и принципиальных противников власти Советов.
В царской России картежная игра была привилегией дворянства и офицерства. Пролетарии, крестьяне и даже купцы в массе своей предпочитали развлечения, сопровождаемые щекотанием нервов, по проще. Высшее сословие, напротив, традиционно по вечерам садилось за столики с зеленым сукном и расписывал партию в какой-нибудь вист, притом обязательно на деньги. Те, кто, имел «заводной» характер, как у толстовского гусара Николая Ростова, могли за вечер «просадить» не одно папенькино имение. Первые «воры в законе» из «голубых» кровей  принесли в тюрьму свой высокоинтеллектуальный способ проведения досуга. В заключении свободного времени у воров было хоть отбавляй, поэтому картежная игра распространилась по зонам с быстротой эпидемии.
Игра в тюрьме
Советские зэки предпочитали не долгие росписи «пульки» в преферанс. Это было крайне нерационально. Требовались карандаш, бумага, стол. Столь серьезные приготовления могли обратить на себя внимание администрации исправительного учреждения и все игроки, так и не доиграв до конца, оказаться в карцере. Азартные игры всегда стояли под строжайшим запретом. У зэков распространение получили картежные блиц-игры, не требующие времени, тщательно разработанной тактики и быстро показывающие конечный результат ─ «очко», «бура». Все они во главу угла ставили «удачу». Игроки ждали, когда им «попрет карта».
Конечно же, примитивные с виду игры в исполнении признанных мастеров-картежников оказались далеко не так просты. В одиночестве тюремные «каталы» годами оттачивали ловкость пальцев, чтобы в решающий момент подтасовать нужную карту и явить ее на свет, набрав «очко» или отправив соперника «в перебор». Знаменитая воровская «пальцовка», когда зэк-картежник, жестикулируя при разговоре, размахивает растопыренными пальцами руки, как раз следствие упорных тренировок.

Карточная игра в тюрьме

Во время разговора чрезвычайно гибкие и подвижные пальцы «каталы» как бы отдыхают. Большого успеха можно было достичь людям с отлично развитой памятью, мгновенной реакцией и тонким знанием психологии. Для игры по крупному требовалась еще неординарная смелость. Доказанное обвинение в передергивании карт, не говоря уже об их грубом краплении, могли закончиться жестокими побоями или смертью. Не менее серьезным проступком считалась не отдача вовремя картежного долга. В азарте схватки многие картежники расходовали запас денег, табака, сахара, чего угодно на что шла игра и тогда игра продолжалась в долг, который неминуемо должен быть возвращен к установленному времени.
Сколько судеб сломали проигрыши в карты, одному богу известно. Даже авторитетные воры не подлежали прощению за вовремя непогашенный картежный долг. Им давали «по ушам», вне зависимости от того, кому они его не вернули ─ таким же ворам или обычным фраерам.
Вор Владимир Щербаков
Владимир Щербаков как раз оказался одним из тех, кто «погорел» на картах. Он родился в 1926 году в тюремной больнице у мамы-зэчки. Рос и воспитывался Щербаков на московских улицах. На хлеб ему пришлось зарабатывать самому.

Вор в законе Саша Шорин

В то время, когда сверстники гордо носили алые пионерские галстуки, Володя шнырял по столичным многолюдным местам и обчищал карманы граждан. Следствие постоянного недоедания в детстве оставили след в щуплой комплекции. От нее пошла его кличка ─ Пигалица.
Со временем он стал классным «щипачем». «Отнималы» из него получится не могло. Слишком уж он выглядел слабосильным. Его напарниками были такие же юные, как он, но известные карманники Саша Шорин (Прокофьев) и Савоська (Савоськин), ставшие через десятилетия легендами воровского мира России. Обычно вся троица работала одной бригадой, прикрывая друг друга и меняясь ролями в зависимости от ситуации.
Любимым районом для работы стали Сокольники, где потом друзья Пигалицы через 30 лет учредят первую организованную преступную группировку. Арест и тюрьма неминуемо должны случиться в жизни настоящего «вора в законе», коим считался Пигалица. Его отправили на «зону» в трудное время, когда там полыхала «сучья» война. Все выпавшие на судьбу испытания Пигалица перенес достойно.
В 1954 году он оказался в лагере Мульды в одной компании с Васей Бриллиантом (Бабушкин) и десятком самых известных армянских «воров в законе». В начале 50-х годов численного преимущества грузин в воровских списках еще не наблюдалось. Пигалица прекрасно сошелся с кавказцами. По преданию в Мульде у него случился конфликт не на жизнь, а на смерть с русским вором Шуриком Рязанцем (Караськов). Причины столкновения сегодня неизвестны, также, как дата смерти Шурика.
Карточный долг
Свой воровской титул Пигалица проиграл в карты. Увлекшись игрой, он слишком поднял ставку, а карта в тот злополучный вечер «не перла». Пигалица пообещал отдать долг к определенной дате. Он написал маляву на волю друзьям с просьбой собрать деньги и быстро переправить их в колонию. Деньги собрали, но в пути с передачкой произошла заминка. К сроку Пигалица ее не получил. В таких случаях можно было попросить скинуться других заключенных той же колонии. Особо уважаемым «ворам в законе» приходилось прибегать к такой мере, но Пигалица почему то не пошел таким путем.
Возможно, у него в той колонии был вор-конкурент, заинтересованный в свержении воровского авторитета и негласно затормозивший сбор денег. «Воры в законе», обычно демонстрирующие на людях свое единство, в душе часто ненавидели друг друга и не прочь незаметно поставить собрату подножку. Корона с головы Пигалицы слетела навсегда. Классические правила не позволяли дважды стать «вором в законе». Это сегодня южане, собравшись на сходку, могут вынести приговор, а через месяц его отменить, вводя в головы простых арестантов кромешную путаницу.

Пигалица стал считаться «прошляком», но очень авторитетным. Его вес в криминальном мире был огромен. Не изменил он и образа жизни, всю оставшуюся жизнь проворовав в Москве. В его жизни был эпизод, когда ему пришлось долгое время провести в психиатрической лечебнице. С головой, конечно же, у него было все в порядке. У профессиональных воров попадание в «дурку» было излюбленным способом для избежания от уголовного наказания.
Последний раз милиция обращала на Пигалицу внимание в 1990 году, когда ему месяц пришлось провести под следствием в СИЗО Бутырка. Через 4 года его задержали в его любимом месте — магазине «Антиквариат». При нем нашли небольшие количества кокаина и гашиша. Заглянув в его квартиру, сыщики вытащили на свет патроны, наручники и старинные иконы. «Дедушку» простили по возрасту. В антикварном магазине он оказался не случайно. Он регулярно ходил туда, но не работать, а отдыхать. Пигалица считался ценителем искусства и старинных вещей. У себя в квартире он собрал неплохую коллекцию живописи ─ Брюллов, Айвазовский, Верещагин.

Могила вора Владимира Щербакова (Пигалица)

Последние годы он практически не общался со своими друзьями детства Сашей Шориным и Савоськой. Известные «воры в законе» по статусу несколько отдалились от «прошляка». Круг знакомых составляли ровесник вор Сиська (Генкин) и Юра Ташкентский (Ефимов). Они и проводили Пигалицу летом 1998 года в последний путь. Из молодого поколения почтить память легенды пришли ныне здравствующие «воры в законе» Кока (Шалибашвили) и Артур (Юзбашев). Поминки прошли в неприметном кафе «Зайди-попробуй».