Косяки на зоне

Косяки на зоне

Как известно, в местах лишения свободы порой возникают такие неприятные ситуации, когда из определенной камеры СИЗО или исправительной колонии необходимо выбраться почти любой ценой. Иначе — крупные неприятности, порой несовместимые с жизнью. Осужденные, которым по каким-то причинам угрожает на зоне физическая расправа, идут на всевозможные хитрости и уловки, а также жертвы, лишь бы «выломиться» или, как еще говорят, — «встать на лыжи». Расскажем о подобных случаях подробнее…
Приговорить на зоне к «опусканию» или даже к смерти могут только за серьезные так называемые косяки (по фене слово «косяк», уже прочно вошедшее в бытовой язык обывателей, означает нарушение установленных на зоне определенных правил, так называемого воровского закона). «Косяки» это: невозвращенный долг, «крысятничество», беспредельное поведение, предательство, намеренное оскорбление, контакт (не сексуальный) с «петухом». Дабы избежать наказания, осужденный, совершивший что-то из вышеперечисленного, должен как-то спасаться. А именно выбраться из общего барака в кратчайшие сроки.
Как же обычно поступают в таких случаях? Выбор у осужденного, конечно, небольшой, да и не из приятных, но он есть. Как рассказывают сотрудники колоний, когда они узнают, что определенный осужденный находится в неприятной ситуации, то прежде всего ожидают от него попытки побега. Именно о том, чтобы сбежать, сначала и думают «накосячившие» зэки. При этом побегушник не особо расстраивается, если его задержат. После этого его сразу изолируют, добавляют срок и переводят в другую колонию. Короче, то, что надо. Ну а если еще и побег удастся — так вообще хорошо.
«Был на зоне такой случай, — вспоминает начальник одной колонии. — Побегушник ломанулся, но мы его быстро поймали. Далеко не ушел. Ребята немного его попинали, а он аж улыбался при этом. Позднее выяснилось: бежать на волю он особо и не думал, весь этот побег был нужен для перевода на другую зону».

Ложка, которую проглотил заключенный

Помимо побега пользуется популярностью членовредительство. Обычно глотают какие-нибудь гвозди или металлические предметы. Тогда — санчасть или больница. Правда, многие зэки чересчур усердствуют в этом глотательном деле и погибают (особенно если проглотят режущие предметы). Еще — режут себе вены. Тюремные эскулапы — люди весьма опытные, и чтобы они поместили осужденного к себе, ему нужно весьма серьезно себя поранить, поэтому простые царапины не сойдут — помажут зеленкой и гуляй. Бывали случаи, когда, не рассчитав глубины пореза, осужденные невольно совершали суицид.
Как еще можно изолироваться от преследователей? Попасть в штрафной изолятор — ШИЗО. Но это если «трудности» на зоне возникли временные. В штрафном изоляторе сидят
обычно максимум дней десять. Куда как лучше попасть в барак усиленного режима — БУР. Это изолированная камера, и сидят там не менее полугода. За это время многие проблемы могут и «рассосаться». Однако чтобы попасть в БУР, надо совершить серьезный дисциплинарный поступок. Ударить «вертухая», например.
Петушиный угол
И вообще, чтобы перейти в другую зону, пусть и режим там будет более строгий, «накосячившие» зэки стараются совершить какое-то преступление. Могут у всех на виду демонстративно избить кого-то. Если же за «косяк» хотят в наказание не убить или покалечить, а «опустить», то многие зэки сами берут пожитки и добровольно отправляются в «петушиный угол».
Как рассказал сотрудник одной из колоний, был такой случай: «Укравшего у своих осужденного, то есть «крысу», решили «опустить». И сделать это не гуманно, а как положено, в смысле «проткнуть». Да еще в групповом порядке, так сказать. Но зэк-«крыс», прекрасно знавший, что его ожидает, сам попросился в барак для «обиженных». Никто его после этого насиловать уже не стал — он «законтачился» и теперь «петух». А сделать его «рабочим петухом» насильно не позволяют понятия зоны».
Кроме того, если существует опасность для жизни, некоторые осужденные ищут защиту у администрации. Та, как правило, идет им навстречу (зачем им ЧП в виде трупа в своей вотчине?) и берет под свою «крышу». Как происхходит этот процесс, мне рассказал «кум» (то есть замначальника по безопасности и оперативной работе) одной из питерских зон: «Как правило, „косяки“, после которых у нас просят защиты, — это карточный долг или долг за покупку наркотиков в „кредит“. Бывает, набегают огромные суммы по любым меркам. Действительно, опасность для таких осужденных в данном случае весьма велика и мы принимаем меры. Я или мои помощники общаемся с осужденными, которые хотят разобраться
с должником. Предупреждаем их, что, если с тем что случится, поступим с ними жестко и получат они новый срок как пить дать. Такой разговор почти всегда помогает».
Сознаться в преступлении
Многие матерые зэки, дабы вольготно и спокойно жить на зоне, примерно раз в полгодика приходят к «куму» и говорят: «Вот, вспомнил еще один эпизод. Сознаться хочу». Имеется в виду, что «вспомнил» осужденный какое-то преступление, которое официально на суде не фигурировало. «Куму» это в радость — его ждет поощрение за раскрытый «глухарь». В радости он не забывает и про «сознавшегося»: зэк получает лишнюю передачку, внеплановоё свидание или что-нибудь в этом духе. Короче, полное понимание и взаимовыгода.
Однако в случаях, когда осужденный хочет «выломиться» с зоны, мало «припомнить» какую-нибудь кражу, за которую и срок-то не добавят. Чтобы перевели на более строгий режим, лучше всего на «крытку», то есть тюремный, надо «припомнить» что-то существенное, убийство например. Когда жизнь в опасности, решаются и на такое. Ну а если зэк совершил такой «косяк», что по воровским законам ему нигде не жить, то остается самый последний вариант — взять на себя такое (к примеру, участие в террористическом акте), что остается одна ему дорога — в спецтюрьму для «пыжиков».
И все-таки на зоне довольно тяжело выжить, если влиятельные того «зашлюзного» мира, то есть авторитетные блатные, этого не желают — в колонии довольно тяжело изолироваться от других осужденных, почти что все время заключенные предоставлены сами себе. Гораздо проще спасти свою жизнь или здоровье при каких-либо проблемах в следственных изоляторах. Из «хаты» всегда можно «выломиться». То есть попросить сотрудников СИЗО перевести в другую камеру (обычно в этом вопросе осужденным идут навстречу). Правда, встретят там «ломанувшегося» не слишком приветливо — бегать из камеры в камеру считается по тюремным понятиям занятием малопочетным. К тому же по зэковской беспроводной почте сразу же становится известно, что в камеру прибывает «накосячивший». Но, когда припрет, понятно, уже не до понятий и не до сомнений — бежать надо хоть куда, а после только смотреть, куда попал.
Кстати, тех, кто просит перевестись из камеры в камеру, в уголовном мире называют «лыжниками» (отсюда потом и пошло общеупотребимое уже выражение «намылить лыжи» куда-нибудь). Так вот, таких «лыжников» в СИЗО набирается всегда приличное количество. Бывает, их даже определяют в одну «лыжную» спецкамеру. Именно в СИЗО чаще всего «опускают» заключенных (в колониях такие случаи редки). Поэтому есть и специальные камеры для «обиженных».