Камчи Кольбаев

Киргизия уже полтора десятка лет остается ареной непримиримой борьбы нескольких преступных кланов. На кону стоит трон главного «смотрящего» за страной. В схватке не на жизнь, а на смерть сцепились этнические киргизы Камчибек Кольбаев, Мурасалым Умырзаков и Улан Токтосунов. В привычном им блатном варианте произношения – Коля Киргиз, Карышкыр и Сакал. Все они считают себя «ворами в законе» и одновременно могут, в зависимости от обстоятельств, отрицать принадлежность к высшей касте преступного мира, что еще больше запутывает ситуацию в борьбе за верховенство.

Камчи Кольбаев родился в 1974 году близ озера Иссык-Куль. В первый раз его имя получило огласку в 1999 году, когда расследовалось дело об убийстве 3-х чеченцев. До этого момента бытие Камчи покрыто полным мраком, который, в следствии своего абсолютного косноязычия на русском языке, он развеять никак не сможет. В феврале того года Кольбаев числился «водилой» у местного авторитета Рыспека Акматбаева. Он, по его словам, непреднамеренно стал свидетелем группового убийства и сокрытия следов преступления.

Свое молчание Камчи объяснил высказанными Актамбаевым реальными угрозами смерти, которые сильно его испугали. Впрочем, сразу после ареста он забыл о них и чистосердечно во всем признался. Предъявленные обвинения были исключительно серьезны – покушение на убийство, умышленное уничтожение имущества, незаконное хранение огнестрельного оружия. Суд, состоявшийся через 3 года, приговорил его к 25-ти годам лишения свободы, затем понизив планку на 6 лет.

Побег и коронация

После этого с Камчи Киргизом стали приключаться подлинные чудеса. Исполнителем их стали местные МВД и пенитенциарная система. Через 4 года после суда Коля Киргиз был переведен на режим колонии-поселения, откуда он чудесным образом сбежал, пересек государственную границу и очутился в Арабских Эмиратах. Немного очухавшись, он стал курсировать между Эмиратами, Казахстаном и Россией, нарабатывая в криминальной среде нужные связи.

Активность была сполна вознаграждена в 2008 году. В Москве в ресторане «Золотой слон» состоялась представительная сходка именитых «воров в законе», среди которых особо выделялись Дед Хасан (Усоян) и Япончик (Иваньков). Взяв пример с южнокорейского проповедника Мун Сон Мёна, проводившего церемонии массового бракосочетания для тысяч пар молодоженов, они с подручными низшего ранга осуществили обряд массовой инициации 10 новых членов воровской семьи. Хотя в числе инициаторов мероприятия в основном значатся люди с русскими фамилиями, новыми адептами стала интернациональная бригада закоренелых преступников, среди которых значились русские, азербайджанцы, грузины, армяне и даже реликтовые гагаузы.

В тот день братом Камчи Кольбаева стал Сережа Бентли (Асатрян) – сын Эдика Тбилисского, наиболее яркий и харизматичный представитель криминала 21-го века в России. Странным образом «ворам в законе» удалось провести в самом центре столицы столь масштабное мероприятие. Обычно оперативники внимательно отслеживают сходки, не позволяя ворам собираться даже в «тройки». В тот день, видимо, кому то было выгодно не тревожить криминальную публику.

Отцов новоявленного «вора в законе» Камчи Киргиза почему то не смутил явный факт сотрудничества с правоохранителями в прошлом. Чистосердечное признание на следствии раньше всегда служило «черной меткой» для всех желающих пополнить ряды генералов криминального мира. С присвоением титула Камчи приобрел веские основания возглавить криминальную иерархию Киргизии. Однако, у него нашлись оппоненты.

Оппоненты Кольбаева

Авторитетный чеченец Азиз Батукаев, родившийся и выросший в «вора в законе» в Киргизии, после серии тюремных сроков под видом тяжелобольного удалился в Чечню, где соплеменники создали ему комфортные условия для выздоровления и проживания. На освободившиеся после себя место он назначил преемника – Мурсалыма Умырзакова.

Выбор авторитетного чеченца оказался очень спорным. Карышкыр, что с местного наречия означает Волк, быстро угодил в тюрьму, где по сей день среди находящейся там блатного контингента продолжается бурная дискуссия о легитимности его воровского статуса. Многие склонны считать «батукаевского» киргиза самозванцем. Непризнание в правах уголовным сообществом ставит под сомнение его возможность взять бразды правления в свои руки и стать «смотрящим» над Киргизией.

Другой претендент Сакал совсем недавно получил от киргизского правосудия продолжительный срок за организацию убийства мешавшего ему авторитета, что затрудняет ему эффективно руководить из-за решетки криминальным миром Киргизии. Более того, на суде Улан Токтосунов опровергал принадлежность к воровской касте, что по строгим понятиям абсолютно недопустимо и может повлечь последствия в виде отлучения. На свободе из «воров в законе» остался только Коля Киргиз, но это не значит, что он автоматически сядет на «трон».

Вопросы к вору

К Камчи Кольбаеву накопились вопросы. В первую очередь он должен объяснить благосклонное отношение к нему со стороны киргизских борцов с преступностью и привести доводы, оправдывающие его явку с повинной и собственноручно написанные показания. Еще больше тумана напустил Камчи своими дальнейшими приключениями.

В 2011 году он был объявлен в розыск киргизскими властями по обвинению в вымогательстве в особо крупных размерах. Через год по официальному заявлению сыщиков Кольбаев был обнаружен в Дубае Интерполом и затем экстрадирован на родину.

На самом деле киргизский вор добровольно сел в самолет и очень уверенно спустился с трапа в аэропорту Манас, тут же направившись сдаваться в Комитет национальной безопасности, который занимается вопросами организованной преступности в стране. Явно имели место предварительные переговоры с властями и дача разыскиваемому определенных гарантий. Последующие события только подтверждают это предположение.

Легальное положение

Суть обвинений, предъявленных Камчи Киргизу, заключалась в том, что к нему обратился богатый бизнесмен Медербек Кожахметов с просьбой посодействовать в возврате долгов. В свое время он дал взаймы $350 тыс двум депутатам парламента страны, один из которых до работы в законодательном органе занимал важный пост губернатора Баткенской области.

Камчи активно подключился к процессу, в результате чего «слуги народа» написали заявления о факте вымогательства. На суде все стороны все отрицали – наличие непогашенных долговых обязательств, просьбы о помощи, факты личных встреч и участие в переговорах. Судьи все же назначили Кольбаеву 5,5 лет строгого режима, которые, как в первый раз, чудесным образом быстро превратились в жалкие 3 года. Коля Киргиз вышел на свободу почти сразу после приговора, воспользовавшись особенностью учета времени, проведенного в СИЗО.

В Киргизии каждый день содержания в следственном изоляторе считается за два. Камчи Киргиз быстро собрал вещи и перебрался в Москву, искать поддержку в борьбе с Сакалом, успевшим за короткий срок сменить многих его «положенцев». Неожиданно помощь пришла с противоположной стороны. Начальник Главного управления МВД Киргизии Миралтан Киниметов в специальном заявлении усомнился в титуле Сакала, заявив, что знает только одного настоящего «вора в законе» – Камчи Кольбаева. Тайное стало явным.

Оперативникам не нужны криминальные войны и они хотят контроля над криминальными процессами в стране. «Ручной» руководитель всем преступным миром страны, по гроб обязанный компетентным органам за снисходительное отношение к его деяниям в прошлом, гораздо лучше, чем коронованный группой авторитетных воров в Турции в 2014 году Сакал или ставленник непредсказуемых чеченцев Карышкыр.

В России во время профилактического задержания Камчи Киргизу пытались задать вопросы, уточняющие детали его биографии, но ничего не только не прояснилось, но еще больше запуталось. Госдепартамент США, в отличии от толерантных к Кольбаеву МВД Киргизии и России, объявил его членом глобальной преступной организации «Братский круг» и ответственным за создание национальной ОПГ, занимающейся похищениями людей, сбытом наркотиков и оружия.

За сведения о Камчи Киргизе американцы готовы заплатить приличную сумму в долларах. Заокеанские блюстители закона шутить не любят. В один момент Коля Киргиз может оказаться не на киргизском «троне», а в камере своего крестного отца Япончика.