Исламское государство — Северный Кавказ

В Дагестане нейтрализован главарь «ауховской» бандгруппы, присягнувший на верность террористам из «Исламского государства». Об этом сообщили в Национальном антитеррористическом комитете (НАК).

Сообщения подобного содержания практически нон-стопом идут с Северного Кавказа. Хорошо, что главари и члены банд нейтрализуются, но речь о другом — практически все местные группировки на сегодняшний день присягнули ИГИЛ и фактически стали передовой линией группировки на этом направлении.

Проникновение ИГИЛ на «чужую» территорию предельно технологично — вначале «столбится» участок, создаются явки, базы, сеть информаторов. На первом этапе задача состоит лишь в поддержании жизнеспособности такой сети и возможности ее функционирования. Потери в расчет не берутся, это входит в правила игры.

Однако появление ИГИЛ даже в таком «спящем» и латентном варианте — уже весьма неприятный знак. Небольшая цитата из той книги, которую я заканчиваю:

«…Сегодняшнее Исламское государство пока не способно к дальнейшему расширению. Окружающие его государства пребывают в относительно стабильном состоянии, у них есть возможности и ресурсы защищать свою территорию, и дальнейшее расширение Исламского государства будет связано с неэффективным расходованием и без того скудных ресурсов. В том случае, если (гипотетически) устойчивость к примеру, Саудовской Аравии будет поколеблена, нет никаких сомнений, что экспансия Исламского государства в ее направлении возобновится. Расширение территории ИГ жизненно необходимо, так как сегодняшние его границы очерчивают ресурсно не слишком обеспеченное государство без выхода к морю. Это создает колоссальные проблемы для строительства устойчивой производящей экономики. Какое-то время набеговый и присваивающий характер, характерный для экономики Исламского государства, способен поддержать его устойчивость, однако критической проблемой ИГ является именно ресурсная необеспеченность.

В такой ситуации для Шуры Исламского государства приходится решать непростую динамическую задачу нахождения баланса между необходимостью расширения и затратами ресурсов для этого процесса. Можно с довольно высокой степень уверенности говорить о том, что к весне 2015 года этот баланс достиг точки равновесия: ИГ будет яростно сопротивляться попыткам правительства Ирака и сил международной коалиции уменьшить его территорию, однако не станет и расширять ее без гарантии низких затрат для проведения таких операций.

По сути, Исламское государство переходит к стратегии оборонительной войны, что угрожает войной на истощение, которую оно может и не выдержать. Именно здесь и могут сыграть свою роль боевики-иностранцы.

Логика использования иностранных наемников и добровольцев подводит к очевидному решению — переводу войны на территорию противника с целью ослабить его давление на само Исламское государство.

Создание филиалов ИГ за пределами ареала его распространения лишь на первый взгляд выглядит нелогичным. Принимая клятву верности от ливийский, йеменских, иранских радикальных суннитских группировок, ранее входивших в структуру Аль-Кайеды, Исламское государство имеет своей целью не столько расширение своих претензий на эти территории, сколько отвечает стратегии переноса боевых действий на чужую территорию.

К примеру, создание филиала Исламского государства в Ливии уже привело к тому, что массовая казнь египетских христиан-коптов поставила Египет перед необходимостью проведения военной операции в районе ливийских городов Сирт, Адждабия, Рас-Лануф, Дерна. Египет, находясь в весьма непростом положении после подавления своего Майдана, связан операцией Саудовской Аравии в Йемене и оказывает содействие международной коалиции, бомбящей позиции Исламского государства. В случае, если ему придется ввязываться еще и в ливийскую войну, положение Египта может стать крайне неустойчивым и угрожающим. Точечный укол — казнь двух десятков коптов — привел к серьезным политическим последствиям. Нет никаких сомнений, что такие уколы будут продолжаться.

Пока Исламское государство атакует своих противников медийно: жестокие казни с отрезанием голов западных пленников должны послужить созданию атмосферы паники и страха на Западе. Не нужно считать, что надежды на это необоснованы: казнь всего лишь двух японских пленников привела к тому, что Япония отказалась от участия в международной коалиции, хотя поначалу японское правительство анонсировало свое участие в ней. Несмотря на то, что 2 февраля со ссылкой на агенство «Рейтерс» было объявлено, что премьер японского правительства пообещал в ближайшее время рассмотреть вопрос о проведении силовой операции по освобождению заложников, в тот же день было заявлено о том, что Япония не только не намерена принимать прямое участие в международной коалиции, но и вообще не намерена поддерживать союзников в этом вопросе. Цена вопроса, решенного в интересах Исламского государства, оказалась весьма невысокой — два заложника и несколько человеко-часов на проведение самой казни и оформление ее в виде ролика. Эффективность действий налицо.

Однако кроме нагнетания атмосферы и выпуска леденящих роликов, ИГИЛ способно развернуть и более решительные действия. Собрав серьезную группировку иностранцев в своих рядах, Исламское государство может в достаточно короткие сроки перебросить часть из них на родину, где они могут начать уже свой джихад. Истерика, которая охватила Францию и Европу после расстрела редакции «Шарли Эбдо», вполне показательна. Она в очередной раз доказала, что в Европе нет структур, способных превентивно реагировать на подобного рода теракты. Собственно, сейчас только США способно относительно быстро реагировать на угрозы такого рода, обладая колоссальными возможностями в информационном пространстве, имея разветвленные специальные службы, колоссальное финансирование. Тем не менее и Соединенные Штаты вряд ли могут гарантировать себя от терактов, которые совершаются неорганизованными фанатиками спонтанно и без серьезной предварительной подготовки.

Реакция общества на Западе на теракт в «Шарли Эбдо» тем более доказал полную незащищенность его от паники и ужаса. Нетрудно предположить, что не единичные, а серийные теракты попросту обрушат обстановку в любой европейской стране.

Все это является весьма серьезной угрозой, и нельзя исключать того, что Исламское государство перейдет к стратегии переноса боевых действий в ситуации, если обстановка для него резко усложнится. Уж кто-кто, а бесконечно циничные баасисты не станут рефлексировать по такому пустяковому поводу, как гибель сотни-другой европейцев…»

По сути, все сказанное можно отнести и на счет России. Особенно если учесть, что в рядах ИГИЛ воюет от 3 до 5 тысяч русскоязычных боевиков, и около 4-5 тысяч уже прошли через войну в составе боевых групп ИГИЛ. Это очень серьезная сила, обладающая опытом ведения и иррегулярной, и регулярной войны. Поэтому сообщения с Северного Кавказа никак не должны успокаивать — они говорят лишь о текущей работе спецслужб. Основная проблема никуда не девается.

У России нет возможности ни договориться с ИГИЛ, ни перекрыть ей дорогу на свою территорию. Однако есть непрямой путь: создание для экспансии ИГИЛ какого-то иного коридора, чем путь на Россию. Это задача наших внешнеполитических ведомств и служб. Как они ее решат — будет видно по действиям ИГИЛ.