Промышленность коррупции не боится

Руководители российских предприятий полагают, что главными проблемами для их бизнеса являются слабый спрос и неопределенность экономической ситуации, а не коррупция. К этому явлению они относятся предельно прагматично — многие просто включают ее в издержки, перекладывая в конечном счете коррупционные расходы на потребителя, а также нанимают специальных людей, чтобы те занимались взаимоотношениями с чиновниками.

По данным исследования, проведенного Центром конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, руководители предприятий не относили коррупцию к основным факторам, которые ограничивали деятельность предприятий и организаций базовых отраслей экономики в 2016 году. К удивлению исследователей, коррупция оказалась лишь на десятом месте.

Как отмечается в материалах центра, практически во всех рейтингах в 2016 году лидировал недостаточный спрос на производимую продукцию или оказываемые услуги. Данную проблему считали наиболее существенной преградой на пути развития бизнеса большинство предпринимателей, представлявших сферы строительства, торговли и услуг.

Руководители промышленных предприятий чаще всего отмечали неопределенность экономической ситуации в стране в качестве главного фактора негативного воздействия на производство.

Кроме того, заметно ограничивали деятельность организаций всех отраслей проблемы финансового характера: высокое налоговое давление и дефицит финансовых средств.

«Итоговые результаты по фактору, связанному с коррупцией, стали приятным сюрпризом для исследователей. Данный фактор занял лишь десятое место в негативном рейтинге, хотя предполагалось, что он окажется как минимум в первой пятерке», — прокомментировал результаты директор Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгий Остапкович.

Однако этому нашлось простое объяснение. Дело в том, что часть респондентов относят коррупцию и поборы к издержкам производства.

«Причем затраты на указанные мероприятия закладываются в бизнес-план, а в конечном счете включаются в себестоимость и оплачиваются потребителями, — отметил Остапкович. — Следует заметить, что на крупных предприятиях иногда даже создают соответствующий штат работников, которым вменяется в обязанность минимизация затрат, связанных с коррупцией и неформальными сборами».

При этом в странах ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития — международная экономическая организация развитых стран, признающих принципы представительной демократии и свободной рыночной экономики) вопрос о негативном влиянии на производство лимитирующего фактора «давление со стороны контролирующих органов и коррупция органов власти на различных уровнях» задан не был.

«Видимо, данная проблема имеет слишком малый вес в странах ОЭСР, поэтому нет особого смысла анализировать данный процесс», — прокомментировал Остапкович.

В рейтинге восприятия Transparency International в 2016 году Россия занимает 131-е место из 176 наравне с Ираном, Казахстаном, Непалом и Украиной. Стоит отметить, что по сравнению с 2015 годом для нашей страны ничего не изменилось — количество антикоррупционных баллов по-прежнему 29. Чуть меньше было в 2014 году — 27 баллов и в 2013-м — 28 баллов. У лидеров рейтинга, Дании и Новой Зеландии, по 90 баллов.

По данным Генпрокуратуры, в 2016 году было выявлено 325 тыс. нарушений антикоррупционного закона, в 2015-м этот показатель был выше — 386 тыс. При этом средний размер взятки в России в 2016 году вырос на 75% и составил 328 тыс. руб. Об этом, в частности, в интервью «Коммерсанту» рассказывал начальник Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России генерал Андрей Курносенко.

Представители бизнес-организаций соглашаются с тем, что коррупционные расходы часто включаются в общие издержки предприятий. При этом они считают нужным легализовать лоббистскую деятельность.

«То, что бизнес тратит, он включает в издержки, и это абсолютно нормально, — считает Александр Калинин, президент «Опоры России». — В эти издержки, к сожалению, входят и коррупционные выплаты. У нас в стране бизнес участвует в коррупционных схемах, однако так быть не должно», — заключил он.

Николай Остарков, вице-президент «Деловой России», также отчасти согласен с результатами. «Часть предпринимательской деятельности действительно проходит «по ведомству» административной системы, это специфика российской реальности. Поэтому так называемые издержки и компенсации предусмотрены бизнесом», — поделился с «Газетой.Ru» Остарков.

На Западе эти затраты проходят по статье «лоббирование», а «у нас это считается коррупцией. Я считаю, что такая система — особенность нашей страны», говорит он.

Остарков полагает, что для того, чтобы эта система выглядела иначе, необходимо в первую очередь снять барьеры с проектного подхода к формированию бизнеса. «И я думаю, дальнейшая эволюция институтов развития и легализация лоббистской деятельности смогли бы изменить существующий порядок», — заключил вице-президент «Деловой России».

В Госдуме закон о лоббизме в том или ином виде пытались принять неоднократно. 7 марта этого года депутаты отклонили законопроект «О порядке продвижения интересов коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей в органах государственной власти и местного самоуправления».

Правительство, комитет Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству и думское правовое управление выдали отрицательное заключение на документ.

Правовое управление отмечает, что «в законопроекте не определен порядок взаимодействия представителя интересов с должностными лицами органов государственной власти и органов местного самоуправления, в частности, в каких случаях и по каким вопросам они могут осуществлять такое взаимодействие, а в каких нет».

«В связи с этим в проекте не содержится и положений, гарантирующих отсутствие коррупционной составляющей в таком взаимодействии, в том числе в части возникновения конфликта интересов», — говорится в комментарии юристов.

Так что, пока законного лоббизма в России не появится.